Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие
Вот тогда расстроенный принц понял, что пора принимать меры.
Мальчики-посыльные разнесли всем генералам тщательно составленные письма. К вечеру стали поступать ответы и, прочитав их, принц Отто пришел к выводу, что договариваться придется при личной встрече. Многие письма были совершенно не по делу.
Райсули извинялся, что ответил не сразу, был занят, долго вскрывал сейф на Собачьем острове, и предлагал германцам и марокканцам объединиться и облапошить швейцарского генерала, судя по всему, простака. «Напоминает мне старину Маклина, — писал Райсули. — Дело пахнет деньгами. Присоединитесь? Телеграфируйте утром».
Генерал армии Монако предлагал разрешить затруднение с помощью азартной игры на вылет. Он знает отличную игру «Скользкий Сэм»,[100] правила можно усвоить за полминуты.
Ответ китайского князя Пинг-Понг-Панга был, по всей вероятности, блестящим и высокоученым, вот только написан иероглифами времен династии Мин,[101] которые принц Отто не разбирал; а разобрав, все равно не понял бы, потому что пытался читать сверху вниз, а не снизу вверх.
Младотурки — чего еще от них было ждать — выражались по-своему, легкомысленно и бесцеремонно. Как обычно, они бедокурили. Письмо, нацарапанное округлым школярским почерком, содержало главным образом подробности проделки, которую генерал сыграл над начальником штаба. «До чего же он взбеленился», — торжествующе заключал автор.
Из боллиголланского лагеря посыльный вернулся без скальпа и с устным извещением, что его величество король не умеет ни читать, ни писать.
Великий князь Водкинофф, с русской линии фронта, отвечал неопределенно и бестактно, типично по-русски: «Дорогой принц, вы, похоже, стремитесь вымарать других участников. Позвольте вам напомнить, что бывает, когда пытаются вымарать русских».
Ответ Сумасшедшего Муллы составлял уже чистый бред. Путь от Сомали и встреча со старым другом мистером Диллоном[102] повлияли на его рассудок не лучшим образом. В первых строках он назвал себя чайником, и больше ни одного связного утверждения не было.
Принц Отто сжал пульсирующие виски. — Придется созвать конференцию, — сказал он. — Другого выхода нет.
На следующий день из германского лагеря разослали восемь приглашений к обеду.
* * *Нельзя сказать, что обед как таковой прошел успешно. По его ходу швейцарский генерал не досчитался кольца с бриллиантом и стал бросать холодные взгляды на Райсули, сидевшего слева. Вдобавок, король Боллиголла не отличался изящными манерами. Если ему чего-то хотелось, он торопился хапнуть, а хотелось ему всего и сразу. Поведение предводителя младотурков также оставляло желать лучшего. Предполагалось, что ему позволят сесть за стол только за десертом, но он просочился, как сам выразился; и что лукавить, будто он выпил шампанского не больше, чем позволяли приличия — это не так. Кроме того, генерал из Монако принес с собой колоду карт и нарушал мирное течение вечера, пытаясь сыграть с князем Пинг-Понг-Пангом в три листика. Очень раздражал и безумный смех Сумасшедшего Муллы.
Словом, принц Отто обрадовался, когда скатерть наконец убрали, официанты удалились, а присутствующие могли закурить и поговорить о деле.
Каждый, кто хотя бы соприкоснулся с высшими дипломатическими сферами, знает, что язык дипломатии — вещь в себе. Он специально разработан, чтобы морочить случайного слушателя.
Так, когда принц Отто, повернувшись к великому князю Водкиноффу, спокойно сказал: «Слышно, виды на урожай в Кенте хорошие», завсегдатай дипломатических кругов понял бы, как понял великий князь, что на самом деле имелось в виду: «Перейдем к делу. Ваши предложения?»
Собравшиеся, за исключением представителя младотурков, который стаканами пил мятный ликер, Муллы и короля Боллиголла, заинтересованно подались вперед, чтобы не пропустить ответ русского. От него многое зависело.
Водкинофф небрежно стряхнул пепел с сигареты.
— Говорят, — протянул он. — Но в Шропшире, похоже, наблюдаются трудности с кормовой свеклой.
Принц нахмурился: типичная изворотливая русская дипломатия.
— Как успехи вашего высочества на скетинг-ринке? — спросил он сдержанно.
Русский позволил себе неуловимую улыбку.
— Средне, — ответил он, — средне. Прошлый раз, только я попробовал проехаться на внешнем крае, в меня кто-то бросил катком, так мне показалось.
Принц Отто вспыхнул. Он был человек простой, прямой и не терпел хождений вокруг да около.
— Почему утки плавают? — спросил он почти сердито. Русский приподнял брови и улыбнулся, но не ответил.
Принц твердо решил не давать ему ни одной лазейки и продолжал пылко нападать.
— Задумайте число, — воскликнул он. — Удвойте его. Прибавьте десять. Отнимите задуманное число. Разделите на три, и что получится?
Воцарилась благоговейная тишина. Уж на что русский мастерски увиливает, но ему не удастся отразить столь прямой выпад.
Тот отшвырнул сигарету и закурил сигару.
— Я так понял, — сказал он с оттенком бравады в голосе, — что суфражистки[103] решили прибегнуть к крайнему средству: захватить мистера Асквита[104] и спеть ему свой гимн.
Сидевшие за столом изумленно ахнули.
— Потому что перпендикуляр? — спросил принц Отто в зловещем затишье.
— Потому что перпендикуляр, — согласился русский спокойно, но то было спокойствие коварного моря.
Все снова ахнули. Тревога нарастала.
— Вы говорите не обинуясь, ваше высочество, — медленно начал принц Отто.
Тут младотурок с грохотом свалился со стула на пол, и напряжение мигом разрядилось. Все подскочили. Райсули воспользовался замешательством и сунул в карман серебряную пепельницу.
Заминка сыграла благоприятную роль. Нахмуренные лица разгладились. До спорщиков стало доходить, что они дали волю чувствам. С примирительной улыбкой принц Отто, наполняя бокал великого князя, заметил:
— Трампер[105] искусно владеет битой, но должен признаться, что восхищаюсь сильным ударом Фрая.
Это покорило русского. Он протянул руку.
— Два в лузе, три в игре, и красный в правом дальнем углу, — сказал он с полувосточным очарованием, которым умел при случае блеснуть.
Они сердечно пожали друг другу руки.
Таким образом, раз русские, как мы видели, отказались от права бомбардировать Лондон в свой черед, препятствий для мирного урегулирования больше не оставалось. Очевидно, что превосходящие силы германцев и русских, объединившись, становились господами положения. Решение, которое они выработали описанным выше методом, было следующее. По установившемуся обычаю русский и германский генералы решили следовать правилу «только для белых». Это означало, что войска Китая, Сомали, Боллиголла, а также Райсули и младотурков исключались. Им дали неделю на то, чтобы покинуть страну. Сопротивление было бесполезно. Соединенные силы Германии, России, Швейцарии и Монако имели подавляющее превосходство, особенно учитывая, что китайцы еще не пришли в себя после блужданий по Уэльсу и не взялись бы воевать, так у них были стерты ноги.
Стоило им ретироваться, и оставшиеся четыре державы могли бы продолжать завоевание совместно.
* * *Принц Отто Саксен-Пфеннигский отправился ночью в постель с приятным сознанием выполненного долга. Перед ним расстилался ясный путь.
Однако он просчитался. Он не принял в расчет Кларенса Чагуотера.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1 В БОЙСКАУТСКОМ ЛАГЕРЕ
Ночь!
Ночь в Олдуиче!
Посреди широких просторов нетронутой прерии, известной лондонцам как Олдуичские задворки, едва мерцал, будто нарочно оттеняя темную и пустынную местность, одинокий огонек.
То был костер бойскаутского лагеря.
Стояла сырая и ветреная ночь. Уже несколько часов сеял мелкий дождик. Дата — первое сентября. Ровно месяц Англия в руках завоевателей. Цветные захватчики к тому времени были уже дома или почти туда добрались. Народ проводил их с сожалением. С тех самых пор, как приезжал персидский шах,[106] не бывало столь благодарной темы для беседы. Немало юмористов завоевали себе репутацию и хорошую построчную плату за счет одного только короля Боллиголла. На театрах благотворно сказался наплыв массы новой, неискушенной публики. В театре «Уолдорф» одна пьеса продержалась добрых две недели, а «Веселую вдову»[107] заиграли с новой силой. Универсальный магазин Селфриджа — и тот перестал осторожничать и дал объявление на четверть колонки сразу в двух еженедельных газетах.
Младотурки уже вернулись в константинопольскую школу шаркать ногами под партой и пуляться друг в друга жеваной бумагой; Райсули в родимых горах снова раскручивал похитительский бизнес — а то халтурщик-заместитель совсем запустил дела; а китайцы, боллиголланцы и войска Сумасшедшего Муллы страдали от морской болезни посреди океана.
