Юрий Рытхэу - Сон в начале тумана
Антон помог Джону очистить апельсин. Тнарат и Армоль довольно быстро освоились с фруктами, воспользовавшись собственными охотничьими ножами.
– Нам бы хотелось совершить экскурсию на берег, – сказал капитан, отпивая из кофейной чашки. – Я могу гарантировать порядок: пассажиры моего корабля – в основном представители деловых кругов, интеллигентные люди.
– Это совершенно исключено, – ответил Джон. – Малейший шум в селении и в непосредственной близости от берега может спугнуть моржовое стадо.
– Мы могли бы договориться, – многозначительно произнес капитан, – о возмещении ущерба.
– А вы можете заплатить за несколько тысяч моржей и обеспечить продовольствием жителей селения на всю зиму? – с улыбкой спросил Джон. – Кроме людей, надо еще снабдить кормом собачьи упряжки.
– Да, но ведь всегда можно найти какой-то выход, – не сдавался капитан. – Будет просто обидно, если подготовленный с такой тщательностью арктический рейс окажется неудачным.
– Вы достаточно насмотрелись арктических пейзажей с борта вашего корабля, – заметил Джон.
– Но мои кинооператоры, – сказал капитан. – Они заплатили бешеные деньги за право снимать не только пейзажи, но и жизнь местных жителей.
– На Аляске достаточно своих местных жителей, – напомнил Джон. – А вы здесь, к вашему прискорбию, в территориальных водах Советской республики.
– Послушайте! – капитан начал терять терпение. – Мне не первый раз приходится бывать здесь. Правительство его величества русского царя всегда внимательно относилось к мореплавателям и не чинило никаких препятствий. А тут появляются какие-то самозванцы и диктуют мне условия. Соединенные Штаты не признают правительство Ленина, и поэтому я буду поступать так, как сочту нужным.
– Подумайте, прежде чем решитесь высаживаться, – стараясь быть спокойным, посоветовал Антон. – Наши люди вооружены и будут охранять моржовое лежбище.
– Нам не нужны ваши моржи! – сердито заявил капитан. – Но наши туристы сойдут на берег.
– Мы не гарантируем им безопасности, – сказал Антон.
– Мои матросы сами позаботятся о безопасности, – грубо заявил капитан.
– В случае самовольной высадки мы отправим соответствующее сообщение нашему правительству, – предупредил Антон и встал.
Армоль и Тнарат спрятали свои ножи и тоже поднялись с кресел.
Байдара направилась к берегу.
У прибойной черты уже собралась толпа, и впереди всех стоял Орво, встревоженно вглядываясь в лица возвращающихся.
– Кто они такие? – спросил он, едва байдара ткнулась носом о берег.
– Американцы, – ответил Тнарат.
– Что им тут надо?
– Хотят посмотреть, как мы живем, – пояснил Джон.
– Не могли выбрать другое время, – проворчал Орво.
Пока вытаскивали на берег байдару, на пароходе развернули шлюпбалки и спустили парадный трап. Толпа на берегу не расходилась. Люди тесно встали и молча наблюдали за приближающимися шлюпками. В каждой сидели вооруженные матросы, и стволы ружей торчали над головами.
– Что будем делать? – встревоженно обратился Джон к Антону.
– Главное – сберечь лежбище, – ответил Антон. – Они не понимают человеческих слов и, похоже, просто не считают нас за людей.
– Хотя бы попросим их не шуметь в селении, – робко сказал Армоль.
Моторные шлюпки шли на веслах, – может быть, капитан учел просьбу не производить большого шума.
Три шлюпки, до отказа заполненные туристами, ткнулись о гальку, и на берег прыгнули матросы. За ними стали вылезать туристы, и некоторые из них тут же, прямо с прибойной черты, наставили на притихшую толпу фотоаппараты.
– Какая живописная женщина!
Этот возглас относился к Чейвунэ, у которой была яркая татуировка на лице. Кроме того, она нарядилась в новый кэркэр, а на плечах держала ребенка.
– Отойдите в сторону! – закричал кинооператор. – Не мешайте снимать!
– Что у него за оружие? – кто-то вскрикнул в толпе.
Чукчи с ужасом уставились на незнакомый аппарат, наставленный на них оператором, и вдруг все кинулись наутек. Впереди мчались напуганные собаки, за ними резвоногие ребятишки, а позади, стараясь не терять своей солидности, торопливо семенили взрослые.
Стоявшие отдельной кучкой Антон, Армоль, Джон и Тнарат с Орво медленно двинулись к ярангам, не обращая внимания на галдящую толпу туристов.
Молодая женщина догнала Пыльмау, попыталась отцепить от нее Билл-Токо.
– Руки прочь! – закричал на нее Джон, и женщина в испуге отдернула руку и оглянулась на Джона.
– Но мне просто хочется сфотографировать этих прелестных ребятишек, – виновато произнесла женщина.
– Фотографируйте своих детей! – сердито отрезал Джон.
В облике этой молодой американки было что-то от давнего, полузабытого, и Джон вдруг понял, что она поразительно похожа на Джинни. Только Джинни уже много лет, а эта как раз в том возрасте, когда Джон покинул берег Онтарио.
– Я не хотела сделать ничего плохого, – оправдывалась женщина.
Джон хотел было уже пожалеть о своей вспышке, но женщина вдруг сказала:
– Пусть они остановятся на мгновение, и я дам доллар…
– Здесь вы ничего на доллар не купите, – сердито ответил Джон и взял на руки Софи-Анканау, которая уже начинала хныкать.
Жители Энмына попрятались по своим ярангам. Перед туристами захлопнулись двери жилищ, и им ничего другого не оставалось, как фотографировать собак и внешний вид яранг.
Джон тоже прикрыл дверь.
Софи-Анканау залилась слезами, а Пыльмау принялась ее успокаивать, приговаривая:
– Не плачь, доченька, они скоро уйдут.
– Какие они страшные! – Билл-Токо глянул на отца расширенными от изумления и ужаса глазами. – Галдят, как звери, и скалят белые-белые зубы, словно хотят укусить… Атэ, а они кусаются?
– Не кусаются, – мрачно ответил Джон. Он чувствовал жгучий стыд. Хоть он и давно живет среди чукчей, перенял полностью их жизнь, но он не перестал быть человеком, выросшим в ином мире.
Иногда он приоткрывал дверь и смотрел на туристов, бродивших меж яранг и громко разговаривавших между собой.
– Джек, смотри какие прекрасные шкуры! – закричал один из туристов, показывая на гирлянду пушнины возле яранги Армоля. – Надо спросить хозяина, не продаст ли он.
Армоль вышел из яранги и поспешил навстречу, несмотря на предостережения жены.
Туристы предлагали деньги, очевидно, много денег, но Армоль отрицательно качал головой, что-то пытаясь объяснить, и все оглядывался на ярангу Джона. Что-то сказав туристам, которых становилось все больше и больше, он побежал к Джону и, ворвавшись в чоттагин, спросил:
– Бумажные деньги можно брать?
– Это твое дело, – ответил Джон.
– Ведь я могу на них в Номе купить мотор!
Армоль выскочил и побежал обратно. Джон видел, как он снимал с вешал песцовые и медвежьи шкуры и брал деньги.
Выторговав у Армоля всю пушнину, туристы направились на окраину селения. Один из них остановился возле идола, врытого в землю возле яранги Орво, и попытался выдернуть. На помощь к нему пришли еще несколько человек. Старик высунулся из двери и крикнул:
– Если тронете бога – буду стрелять!
– Продайте нам его! – закричали сразу несколько человек. Но Орво не ответил. Он лишь высунул в дверь ствол винчестера.
Туристов словно ветром сдуло. Их голоса удалялись по направлению открытой тундры.
В ярангу Джона пришли Антон, Тнарат и Орво.
– Мы должны конфисковать пушнину, которую продал Армоль, – сказал Антон. – Он вел незаконную торговлю.
– Как это ты сделаешь? – спросил Джон.
– Очень просто – подойду и скажу: так как покупка была произведена незаконно, прошу пушнину вернуть. Торговцы уважают правила.
– Пойдешь один? – удивленно спросил Тнарат.
– Так будет лучше, – ответил Антон.
Какие-то крики донеслись с улицы, и в чоттагин вбежал возбужденный Гуват.
– Они грабят мертвых! – закричал он, напугав детей и заставив снова заплакать Софи-Анканау.
– Что ты говоришь? – изумленно спросил Орво.
– Правду говорю, – с трудом перевел дыхание Гуват. – Они поднялись на Холм Захоронений и тащат оттуда вещи умерших.
– Это очень плохо! – гневно произнес старик, схватил винчестер и коротко сказал: – Пошли!
Все двинулись за стариком.
Туристы спускались вниз, и каждый тащил на себе кто копье, кто ритуальное весло, связанные из бересты сосуды, трубки, оружие, а один бережно нес на вытянутой руке белый череп.
– Немедленно отнесите все на место! – закричал Орво и выставил вперед винчестер.
То ли туристы почувствовали твердость в голосе Орво, то ли поняли, что зашли слишком далеко. Поворчав, они все же повернули на Холм Захоронений и в беспорядке побросали все, что только что взяли.
– Еще одна шлюпка идет к берегу! – закричал Гуват, показывая в море.
Но опытный глаз Орво сразу же определил, что это не шлюпка, а вельбот.
