Тарас Шевченко - Автобиография. Дневник. Избранные письма и деловые бумаги
272
Собственный перевод Откровения с толкованием… — В. И. Даль одно время увлекся различными мистическими писаниями и даже перевел апокалипсис. Перевод этот остался в рукописи. Апокалипсис — произведение раннехристианской литературы с пророчествами о «страшном суде», о «пришествии антихриста» и пр. Пронизывавшая апокалипсис мистика и очень сложная образная символика давали повод для многих толкований.
273
Получил письмо от П. Кулиша. — Это письмо характерно самовлюбленностью, снисходительно покровительственным тоном по отношению к Шевченко. «Не подобает мне, друг мой Тарас, — пишет Кулиш, — ездить на свидание к тебе в Нижний, потому что о тебе хлопочут, как бы перетащить тебя в столицу; если же пойдет слух, что к тебе и теперь съезжаются земляки… то это, того и гляди, повредит твоему делу перед знатными господами. А я, на горе, человек в обществе заметный, и сразу все узнают, что поехал за семь миль киселя хлебать. Если бы еще люди судили обо всем как следует, а то такое выдумают, что и не снилось нашему брату. Итак, не жди меня и не пеняй на меня. Мне это свидание не повредило бы, а тебе, наверное, повредит. Пишешь ты о своих стихах. Хорошо сделал бы ты, если бы привел их в порядок, да и прислал бы за милую душу. Печатать же тебе на первых порах ничего не советую, разве что вовсе потеряешь надежду на столицу. А если даст бог приветствовать тебя в здешних болотах, тогда и посоветуемся, что делать с ними». В том же тоне пишет Кулиш дальше, что «не помышляет» об издании журнала, может, в крайнем случае, лишь помочь товарищам в этом и т. д. Хотя Шевченко записал в «Дневнике», что «почти согласен» с Кулишом в том, что тому не следует приезжать в Нижний-Новгород, однако не мог не сопоставить этот отказ с полученным почти одновременно безоговорочным согласием Щепкина, человека более, нежели Кулиш, и занятого и видного, к тому же актера «императорских» театров. Третий том «Записок о Южной Руси» не был издан. Рукописные материалы для него (в очень сыром виде) хранятся в отделе рукописей Библиотеки СССР имени В. И. Ленина.
274
«Дообеденный сон» Островского… — «Сцены» А. Н. Островского «Праздничный сон до обеда» напечатаны в «Современнике», 1857, № 2, и были в то время новинкой.
275
«Читал и сердцем сокрушился,
Зачем читать учился».
— Неточная цитата «автоэпиграммы» В. В. Капниста.
276
Monsieur Брас — повидимому, преподаватель нижегородского дворянского института Генрих Иванович Брон.
277
Сегодня получил письмо от М. С. Щепкина. — Щепкин писал: «Писать много некогда, и потому скажу несколько слов. Я еду 21 числа в Нижний-Новгород, то есть в субботу. Ежели приеду днем, то заверну к тебе; а ежели ночью, то где-нибудь остановлюсь в гостинице, а там уже разберем, як чому буть. Прощай, до свидания! Бог дасть, колядовать будем вкупі. Обнимаю тебя от души. Твой щирий друже Михайло Щепкин».
278
У меня все еще стоит перед глазами городничий… — Запись Шевченко помогает уточнить репертуар Щепкина во время нижегородских его гастролей: на сцене театра были поставлены «Ревизор» Гоголя, «Москаль-чарівник» И. П. Котляревского и «Матрос», «драматический водевиль» Соважа и Делюрье в переводе Д. А. Шепелева. Что касается Любима Торцова, героя драмы А. Н. Островского «Бедность не порок», то, как известно, Щепкин впервые выступил в ней лишь осенью 1858 г., хотя интересовался ею уже давно. (Сыну своему Щепкин писал об этой роли: «Сыграть мне ее нужно было во что бы то ни стало. Это являлось потребностью моей души».) Следует думать, что во время пребывания в Нижнем-Новгороде Щепкин знакомил Шевченко и других лиц с отдельными фрагментами этой роли.
279
Сочинение этой басни приписывают московскому актеру Ленскому. — Дмитрий Тимофеевич Ленский (1805–1860) — артист и довольно популярный водевилист. Занесенное в «Дневник» стихотворение было позднее опубликовано в сборнике «Русская потаенная литература», составленном Н. П. Огаревым (Лондон, 1859, с. 290), и в герценовской «Полярной звезде», кн. V, 1859, с. 46, под заглавием «Помойная яма». Упоминаемый в басне «Хозяин наш прекрасный» — Александр II.
280
Она сыграла роль Тетяны… — Роль Тетяны в водевиле Котляровского «Москаль-чарівник» Пиунова разучивала по совету и под руководством самого Шевченко.
281
Знаменитая Самойлова… — Надежда Васильевна Самойлова (1823–1899), пользовавшаяся большим успехом в водевильных ролях.
282
Стихотворение Курочкина на смерть Беранже… — Стихотворение это действительно содержит много ошибок и разночтений по сравнению с печатным текстом («Русский вестник», 1858, май, кн. I, сс. 181–182) и, повидимому, восходит к черновику Курочкина.
283
Письмо со вложением 250 рублей… — За эту цену были проданы 17 акварелей, посланных из Новопетровского укрепления Брониславу Залесскому еще 15 мая 1857 г., переданных затем Кулишу и приобретенных, наконец, В. В. Тарновским.
284
Сераковский Сигизмунд (1826–1863) — польский революционер-демократ, позднее один из руководителей польского восстания. В 1848 г. был сослан в оренбургские степи солдатом и там, по словам Герцена, «изучил он ужасное положение полкового, крепостного, военного раба, называемого солдатом». В Оренбурге он познакомился с Шевченко и близко сошелся с ним: Дослужившись до офицерского чина, он в 1856 г. поступил в Академию генерального штаба в Петербурге и одновременно принял живое участие в общественно-политической жизни, став близким сотрудником «Современника», единомышленником и соратником Чернышевского и Некрасова.
285
Написал полдюжины посланий. — До нас дошли написанные в этот день пять писем Шевченко — к М. С. Щепкину, М. А. Максимовичу, С. Т. Аксакову, П. А. Кулишу, М. М. Лазаревскому.
286
Автору «Семейной хроники» — то есть Сергею Тимофеевичу Аксакову (1791–1859), кратковременное знакомство которого с Шевченко связано было с попытками украинского поэта опубликовать часть написанных в ссылке повестей. Присланная С. Т. Аксаковым книга («Семейная хроника и воспоминания», М. 1856) сохранялась в личной библиотеке Шевченко.
287
Кулишу при письме послал свои «Неофиты». — Посылая рукопись поэмы, «еще недостаточно обработанной», Шевченко просил переписать ее и переслать М. С. Щепкину, которому поэма и посвящена. В ответном письме (20 января 1858 г.) Кулиш писал: «Твои «Неофиты», брат Тарас, хорошая вещь, но не для печати… Не следует напоминать сыну (то есть Александру II. — И. А.) об отце (то есть Николае I. — И. А.), ожидая от сына какого бы то ни было добра. Ведь он у нас теперь первый человек: если бы не он, то и дохнуть нам не дали бы. А освобождение крепостных — также его дело. Самые близкие теперь душою к нему люди — мы, писатели, а не пузатые чиновники. Он любит нас, он верит нам, и вера не посрамит его. Не только печатать эту вещь (то есть «Неофитов». — И. А.) рано, но позволь мне, брат, не посылать и Щепкину, потому что он будет с нею повсюду носиться, и пойдет о тебе такой слух, что и подавно не след пускать тебя в столицу. Между тем это дело как раз наклюнулось. Так-то, брат!». Это лицемерное письмо, предназначенное не столько убедить поэта в несовершенстве написанной им поэмы, сколько лишний раз доказать собственную благонадежность чиновникам, перлюстрирующим письма, глубоко возмутило Шевченко. 26 января 1858 г., тотчас же по получении письма Кулиша, он коротко и резко возражает, что никогда и в мыслях не имел печатать «Неофитов», и еще раз требует переписать посланную поэму и переслать ее Щепкину. Поэт уяснил глубочайшие идейные расхождения с Кулишом. В дальнейшем эти расхождения все увеличивались, пока не привели к окончательному разрыву незадолго перед смертью великого поэта.
288
С доктором Рейковским… — Врач Донат Михайлович Рейковский служил в почтовом ведомстве. Причины, по которым Шевченко называет его «ученым», неизвестны.
289
Возвратился почталион из Москвы. — М. С. Щепкин уехал в почтовом дилижансе, который, кроме почты, перевозил также пассажиров.
290
Привез мне от него письмо. — В письме этом М. С. Щепкин писал: «Спешу сказать несколько слов. И тело устало, и душе некогда. Посылаю четыре рожи, которые раздай кому следует. Передай всем поклоны, а Варенцову прибавь, чтобы он поблагодарил почтмейстера за почтальона: он за мною, как за ребенком, ухаживал, и, пожалуйста, чтобы он не забыл этого: доброе слово в пользу маленького человечка необходимо… До сих пор ничего не видел и ничего не слышал: дай душе отдохнуть, а то она все время была в таком волнении, что немножко и не под силу, а приехал домой — все взворушилось в старой душе моей… Перед моим приездом, за день, получено известие из Малаги, что сын мой Дмитрий умер».
