Чарльз Диккенс - Наш общий друг. Часть 1
Белла, которая теперь сидѣла на коврикѣ передъ каминомъ, уставивъ свои каріе глазки въ огонь и захвативъ въ ротъ локонъ своихъ каштановыхъ волосъ, усмѣхнулась на это, потомъ надула губки и была готова заплакать.
— Я увѣрена, — заговорила она, — хоть вы, папа, и не жалѣете меня, что нѣтъ дѣвушки на свѣтѣ несчастнѣе меня. Вы знаете, какъ мы бѣдны (какъ ему было этого не знать!); вы знаете, какая мнѣ представлялась блестящая надежда на богатство и какъ она улетѣла, и какъ я смѣшна въ этомъ нелѣпомъ траурѣ, который ненавижу, смѣшна, какъ вдова, никогда не бывавшая замужемъ. А вы все-таки меня не жалѣете… Ахъ нѣтъ, жалѣете, жалѣете!
Этотъ быстрый переходъ въ тонѣ былъ вызванъ перемѣною въ лицѣ ея отца. Она потянула его къ себѣ со стула и, перегнувъ въ положеніе, наиболѣе удобное для удушенія, поцѣловала и потрепала раза два по щекѣ.
— Но знаешь, папа, ты все-таки долженъ пожалѣть меня.
— Да я и жалѣю, моя милая.
— Ну то-то же! Объ этомъ-то я и говорю. Если бы меня оставили въ покоѣ и не говорили мнѣ ничего, мнѣ было бы не такъ тяжело. Но этотъ гадкій мистеръ Ляйтвудъ счелъ своею обязанностью, какъ онъ выразился, написать мнѣ обо всемъ, и изъ за этого я должна была отказать Джорджу Симпсону.
Тутъ Лавинія, подобравъ послѣднюю шашку, поднялась съ пола и перебила сестру:
— Ужъ о Джорджѣ Симпсонѣ, Белла, ты лучше помолчи; тебѣ никогда не было до него дѣла.
— А развѣ я говорю, что было, миссъ? — Потомъ, опять надувъ губки и продолжая держать локонъ во рту, она прибавила: — Джорджъ Симпсонъ очень меня любилъ, я ему очень нравилась, и онъ терпѣлъ все, что я ни продѣлывала съ нимъ.
— Ты обращалась съ нимъ очень грубо, — сказала Лавинія.
— А развѣ я говорила, что нѣтъ? Я не собираюсь расчувствоваться по поводу Джорджа Симпсона. Я хочу только сказать, что Джорджъ Симпсонъ все-таки лучше, чѣмъ ничего.
— Ты даже и этого ни разу не показала ему, — еще разъ вставила Лавинія.
— Ты еще дурочка, ребенокъ, а то бы ты не говорила такихъ глупыхъ словъ, — возразила ей Белла. — Что же по твоему было мнѣ дѣлать? Подожди, пока вырастешь, и не изволь говорить чего не понимаешь. Ты только глупость свою выдаешь.
Тутъ Белла, окончательно надувшись, низко наклонила голову и, вынувъ локонъ изо рта, посмотрѣла, много ли она откусила отъ него.
— Что можетъ быть безобразнѣе этого, Боже мой! Такого нелѣпаго казуса, я думаю, никогда еще не бывало. Я и говорить бы не стала объ этомъ, не будь оно такъ смѣшно. Ну не смѣшно ли, что какой-то тамъ человѣкъ, никому неизвѣстный, плыветъ изъ-за моря, чтобы жениться на мнѣ, самъ не зная, желаетъ онъ этого или нѣтъ. Не смѣшно ли подумать, какая неловкая была бы наша встрѣча, Ну скажите на милость, какъ бы я могла его любить, когда я завѣщана ему по духовной, точно дюжина ложекъ, когда все заранѣе предусмотрѣно, приготовлено и высушено, какъ померанцовая корка. Извольте послѣ этого говорить о померанцовыхъ цвѣтахъ! Срамъ, да и только! Конечно, все, что есть тутъ смѣшного, могло бы быть сглажено деньгами, потому что я люблю деньги и нуждаюсь въ нихъ, страшно нуждаюсь. Бѣдность мнѣ ненавистна, а мы унизительно бѣдны, оскорбительно бѣдны, отвратительно бѣдны, бѣдны до скотства!.. А теперь самое-то смѣшное и осталось при мнѣ, да еще вотъ это смѣшное платье. Я увѣрена, что когда по городу разнеслась молва о Гармоновомъ убійствѣ и нѣкоторые подумали, что это было самоубійство, то разные наглецы навѣрное острили по клубамъ и по площадямъ, что несчастный рѣшился лучше утопиться, чѣмъ жениться на мнѣ. Очень вѣроятно, что они позволяли себѣ болтать такія глупости, я этому нисколько не удивлюсь. Нечего сказать, пріятное положеніе! Подумайте только, что я такое? Вдова не вдова, — Богъ знаетъ что! А подумайте-ка еще: каково, послѣ всего этого, остаться нищей да вдобавокъ ходить въ траурѣ по человѣкѣ, котораго я никогда не встрѣчала, а если бы встрѣтила, то возненавидѣла бы всей душой.
Жалобы молодой дѣвушки были прерваны легкимъ стукомъ въ полуотворенную дверь комнаты. Стукъ повторился раза два или три, прежде чѣмъ его услыхали.
— Кто бы это такой? — произнесла мистрисъ Вильферъ своимъ обычнымъ тономъ чтенія парламентскаго акта. — Войдите!
Вошелъ незнакомый джентльменъ. Миссъ Белла съ звонкимъ восклицаніемъ вскочила съ коврика, на которомъ сидѣла, и, оправивъ свои обкусанные локоны, откинула ихъ на надлежащее мѣсто на шеѣ.
— Ваша служанка отворяла наружную дверь въ ту минуту, когда я подходилъ къ крыльцу, — заговорилъ незнакомецъ; — она мнѣ сказала, что меня ожидаютъ. Извините! я вижу, что мнѣ слѣдовало послать ее впередъ съ докладомъ.
— Помилуйте, это совершенно лишнее, — отвѣтила мистрисъ Вильферъ. — Вотъ мои дочери — рекомендую. Р. Вильферъ, это тотъ самый джентльменъ, который нанялъ у насъ первый этажъ. Онъ былъ такъ любезенъ, что назначилъ для своего визита нынѣшній вечеръ, чтобы застать васъ дома.
Джентльменъ смуглый. Не старше тридцати лѣтъ. Лицо выразительное, можно даже сказать — красивое. Пріемы очень неловкіе. До послѣдней степени неразвязенъ, робокъ, застѣнчивъ, смущенъ. Глаза его на мгновеніе остановились на Беллѣ, а потомъ опустились, когда онъ заговорилъ съ хозяиномъ дома:
— Такъ какъ я совершенно доволенъ квартирой, мистеръ Вильферъ, ея мѣстоположеніемъ и цѣною, то полагаю, коротенькое письменное условіе въ двѣ-три строки и уплата денегъ впередъ удовлетворятъ насъ обоихъ. Я желалъ бы прислать свою мебель немедленно.
Въ продолженіе этой краткой, обращенной къ нему рѣчи, Р. Вильферъ сдѣлалъ раза два плавное движеніе рукой, указывая на стулъ. Джентльменъ сѣлъ, робко положилъ одну руку на кончикъ стола, а другою застѣнчиво поднесъ свою шляпу къ губамъ и прикрылъ ею ротъ.
— Р. Вильферъ, — заговорила мистрисъ Вильферъ, обращаясь къ мужу, — джентльменъ предлагаетъ уплачивать за ваши комнаты по четвертямъ года, съ тѣмъ, чтобы въ случаѣ отказа съ той или другой стороны предувѣдомить за четыре мѣсяца.
— Позвольте васъ спросить, сэръ, къ кому мнѣ обратиться за справками о васъ? — сказалъ хозяинъ дома, считая, очевидно, свой вопросъ вполнѣ естественнымъ въ данномъ случаѣ.
— Я полагаю, — отвѣчалъ на это джентльменъ послѣ нѣкотораго молчанія, — я полагаю, что справки не необходимы. Да по правдѣ сказать, онѣ едва ли и возможны, такъ какъ я въ Лондонѣ совершенно чужой. Мнѣ не нужно справокъ о васъ; поэтому, надѣюсь, вы не потребуете ихъ и обо мнѣ. Это было бы справедливо для обѣихъ сторонъ. Изъ насъ двоихъ я, какъ мнѣ кажется, оказываю больше довѣрія: я буду платить сколько причтется впередъ, притомъ моя мебель будетъ стоять въ вашемъ домѣ. Вы же, находясь въ затруднительныхъ обстоятельствахъ… простите, это только мое предположеніе…
Добросовѣстный Р. Вильферь густо покраснѣлъ, но мистрисъ Вильферь изъ своего угла (она всегда усаживалась въ уголъ въ торжественныхъ случаяхъ) поспѣшила къ нему на выручку, проговоривъ глухимъ голосомъ:
— Со-вер-шенно вѣрно.
— Слѣдовательно, я могу лишиться своей мебели въ случаѣ.
— Правильно! — перебилъ его весело Р. Вильферь. — Имущество и деньги, безь сомнѣнія, самая лучшая рекомендація для всякаго человѣка.
— Папа, вы это серьезно думаете, что деньги — лучшая рекомендація? — спросила вдругъ миссъ Белла, не оборачивая головы on, камина и продолжая грѣть ноги на его рѣшеткѣ.
— Изъ лучшихъ, моя милая, да.
— А я все-таки нахожу, что не мѣшало бы прибавить къ нимъ и обыкновенную рекомендацію, какія полагаются для незнакомыхъ жильцовъ, — замѣтила Белла, откидывая назадъ свои кудри рѣзкимъ движеніемъ головы.
Гость выслушалъ ее съ напряженнымъ вниманіемъ, хотя не поднялъ глазъ и не измѣнилъ своей позы. Онъ сидѣлъ молча, не шевелясь, пока будущій его квартирный хозяинъ не принялъ его условій и не принесъ бумагу, перо и чернила для составленія договора. Онъ сидѣлъ молча, не шевелясь, пока хозяинъ писалъ.
Когда условіе было изготовлено въ двухъ экземплярахъ, обѣ договаривающіяся стороны подписали его, причемъ миссъ Белла, какъ свидѣтельница, стояла подлѣ въ ожиданіи своей очереди, выражая всѣмъ своимъ видомъ полнѣйшее презрѣніе къ происходящему передъ ней. Договаривающіяся стороны были Р. Вильферъ и Джонъ Роксмитъ, эсквайръ.
Когда Белла наклонилась надъ столомъ, чтобы подписать свое имя, мистеръ Роксмитъ, стоявшій у стола, робко положивъ на него руку, какъ и въ то время, когда онъ сидѣлъ, взглянулъ на нее украдкой, но пристально. Онъ взглянулъ на красивую головку дѣвушки, склонившейся надъ столомъ со слонами: «Гдѣ же мнѣ писать, папа? — Вотъ здѣсь, въ уголкѣ?», — взглянулъ на ея пышные волосы, осѣнявшіе кокетливое лицо, взглянулъ на широкій размахъ ея подписи, рѣдкій въ почеркѣ женщины, а потомъ они взглянули другъ на друга.
— Премного вамъ обязанъ, миссъ Вильферъ.
— Обязаны?
— Я надѣлалъ вамъ столько хлопотъ.
