Айн Рэнд - Мы - живые
Кира услышала, как открывается дверь, но даже не подняла головы.
— Кира, — раздался голос.
Она отпрянула назад, надавив спиной на выдвинутый ящик, который тут же с грохотом захлопнулся. Сверху вниз на Киру смотрел Лео. Его бесцветные губы обмякли, под глазами отчетливо выделялись синие круги, как грим, наложенный актером-любителем.
— Кира… пожалуйста… без истерики… — изможденным голосом выговорил Лео.
Кира медленно встала, вяло вскинув руки. Закручивая на палец свисавшие волосы, она недоверчиво смотрела на Лео, боясь прикоснуться к нему.
— Лео… Лео… неужели ты на свободе!
— Да. Меня выпустили. Вышвырнули к чертовой матери.
— Лео… как… как это могло… случиться…
— Почем мне знать? Я думал, что ты в курсе.
Она целовала его губы, мускулистую шею, которую обнажил порванный воротник рубашки, его руки, ладони. Лео гладил ее волосы и безразлично взирал на разгромленную комнату.
— Лео… — прошептала Кира, глядя в его пустые глаза. — Что они с тобой делали?
— Ничего.
— Они… Они… я слышала, что иногда…
— Нет, они меня не пытали. Говорят, что у них есть для этого специальная комната, но мне не выпала честь побывать там. У меня была чудесная отдельная камера, и мне обеспечили трехразовое питание, хотя похлебка у них такая мерзкая. Я просто просидел там два дня, раздумывая над тем, какие слова я произнесу перед расстрелом. Вполне приятное времяпрепровождение.
Сняв с Лео пальто, Кира усадила его в кресло. Затем, стаскивая с Лео калоши, она опустилась перед ним на колени, на какую-то секунду прижала голову к его коленям, после чего, пряча лицо, склонилась еще ниже и дрожащими пальцами развязала шнурок на ботинке Лео.
— У меня осталось чистое нижнее белье? — поинтересовался он.
— Да… я сейчас достану… только… Лео… я хочу знать… ты не сказал мне…
— Что еще говорить? Все кончено. Дело закрыто. Меня предупредили, чтобы я не попадал в ГПУ в третий раз. — Затем Лео равнодушно добавил: — Я думаю, твой друг Таганов принял участие в моем освобождении.
— Он…
— Ты не обращалась к нему с просьбой?
— Нет,— поднимаясь, произнесла Кира. —Я ни о чем его не просила.
— Они что, разломали всю мебель? И кровать тоже?
— Кто?.. А, те, что приходили с обыском?.. Нет… Впрочем, да… Лео! — крикнула она так неожиданно, что Лео содрогнулся и посмотрел на нее, с трудом поднимая веки. — Лео, тебе что, нечего сказать?
— А что ты хочешь от меня услышать?
— Неужели… Неужели ты не рад меня видеть?
— Конечно рад. Ты хорошо выглядишь. Только тебе не мешало бы причесаться.
— Лео, ты думал обо мне… Там?
— Нет.
— Как… нет?
— Нет. А для чего? Чтобы мне веселее было?
— Лео, ты… любишь меня?
— Что за вопрос… Что за вопрос в такое-то время… Ты становишься такой же, как и все женщины. Кира… Это тебе не идет…
— Извини, дорогой. Я знаю, что веду себя глупо. Не понимаю, почему мне пришло в голову задать этот вопрос… ты так устал. Я принесу тебе нижнее белье и приготовлю обед. Ты ведь еще не обедал?
— Я ничего не хочу. В доме есть что-нибудь выпить?
— Лео… ты же не собираешься… снова…
— Ты оставишь меня в покое? Убирайся отсюда, пожалуйста. Иди к своим родителям… Или куда-нибудь еще.
— Лео! — Кира стояла, схватившись руками за голову, и недоверчивым взглядом пристально смотрела на него. — Лео, что они с тобой сделали?
Лео сидел, запрокинув назад голову. Кира следила за дрожащим белым треугольником его шеи и подбородка; его глаза были закрыты; медленно шевеля губами, он произнес ровным и невыразительным голосом:
— Ничего, никто мне больше ничего не сделает… Никто… Ни ты, ни кто-нибудь другой… Никто, кроме тебя, не мог причинить мне боль — а сейчас и ты не можешь.
— Лео! — Кира обхватила его голову и начала трясти неистово и безжалостно. — Лео! Так нельзя!
Лео отстранил руки Киры.
— Ты когда-нибудь спустишься с небес на землю? Что ты хочешь? Хочешь, чтобы я распевал гимны во славу жизни, а в промежутках ездил на экскурсии в ГПУ. Боишься, что они меня сломали? Хочешь, чтобы у меня в руках был спасательный круг, который удерживал бы меня на поверхности болота, чтобы я еще больше страдал, пока оно засасывает меня? Ты добра по отношению ко мне, потому что так сильно любишь меня. Не кажется ли тебе, что было бы гуманнее позволить мне утонуть в этом болоте? Тогда бы я шагал в ногу с нашим временем и ничего бы больше не чувствовал… ничего… никогда…
В дверь постучали.
— Войдите, — отозвалась Кира.
Вошел Андрей Таганов.
— Добрый вечер, Кира, — поздоровался он и, увидев Лео, остановился в нерешительности.
— Добрый вечер, Андрей, — сказала Кира.
Лео с трудом поднял голову. В его пустых глазах мелькнуло удивление.
— Добрый вечер, — обратился к нему Андрей. — Я не знал, что вас уже выпустили.
— Я на свободе. Мне казалось, у тебя были основания ожидать этого.
— Да, конечно. Но я не думал, что они будут действовать так оперативно. Извините, что помешал. Я понимаю, вам не до гостей.
— Все в порядке, Андрей, — успокоила Кира. — Проходи, садись.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Кира. — Он повернулся к Лео:
— Не возражаешь, если я украду Киру на несколько минут?
— Конечно, возражаю, — медленно ответил Аео. — У вас с Кирой какие-нибудь секреты?
— Аео! — голос Киры почти сорвался на крик. Затем все еще дрожащим голосом она спокойно добавила: — Выйдем, Андрей.
— Нет,— хладнокровно сказал Андрей, садясь на стул. — Это не так уж необходимо. Секрета никакого нет. — Андрей перевел взгляд на Лео. — Я просто хотел освободить вас от необходимости… чувствовать себя обязанным мне, хотя, возможно, будет лучше, если вы тоже все выслушаете. Садись, Кира. Все хорошо. Речь пойдет о его освобождении из ГПУ.
Подавшись вперед, Лео молча смотрел на Андрея пристальным взглядом. Кира стояла, ссутулив плечи. Она сцепила руки за спиной, как будто они были связаны. Она посмотрела в ясные, спокойные глаза Андрея.
— Сядь, Кира, — произнес Андрей очень мягко.
Она повиновалась.
— Для вашей же собственной безопасности, — начал Андрей,
— вам обоим нужно знать это. Я не мог рассказать тебе раньше, Кира. Мне нужно было до конца убедиться в том, что все получится. Результаты — налицо. Я полагаю, ты знаешь, что за твоим освобождением стоит Павел Серов? Я хотел, чтобы в случае необходимости вы знали, кто стоит за ним.
— Ты. Правильно? — спросил Лео со слабым оттенком колкости в голосе.
— Лео, пожалуйста, помолчи, — попросила Кира, избегая его взгляда.
— Все дело в записке, — спокойно продолжал Андрей, — она была написана Серовым; вы знаете, о чем там идет речь. Мне его прислал… один человек. У Серова есть влиятельный друг. Это его и спасло. Однако он не отличается смелостью, а это уже спасло вас. Письмо было уничтожено. Но я сказал Серову, что у меня есть фотокопии и что они находятся в руках моих друзей, которые перешлют их высшему начальству в Москву в случае, если вас не освободят. Дело прекращено. Я не думаю, что они снова побеспокоят тебя. Мне казалось, вам следовало знать это, чтобы в случае чего напомнить Серову о фотокопиях. Если он встанет вам поперек дороги, дайте ему понять, что они находятся в надежных руках и вот-вот будут отправлены в Москву. Вот и все. Не думаю, чтобы вы когда-нибудь этим воспользовались, но все-таки это хорошая защита в наше время — тем более для человека с вашим социальным происхождением.
— А… где же действительно находятся фотокопии? — поинтересовалась Кира.
— Их просто не существует, — ответил Андрей.
Где-то внизу на улице прогрохотал грузовик, задрожали оконные стекла.
Андрей и Кира встретились глазами. Но тут же им пришлось отвести взгляды; за ними наблюдал Лео.
Он-то и нарушил тишину. Лео поднялся и подошел к Андрею. Глядя на Андрея сверху вниз, Лео обратился к нему:
— Пожалуй, мне нужно поблагодарить тебя. Хорошо, считай, что я признателен тебе. Однако я бы не сказал, что благодарен тебе от всего сердца, потому что в глубине души я хотел бы, чтобы меня оставили там, где я был.
— Почему? — поднимая на Лео взгляд, удивился Андрей.
— Как ты считаешь, был ли Лазарь признателен Иисусу за то, что тот, как говорится в Библии, воскресил его из мертвых? Мне кажется, что не более, чем я тебе.
Андрей пристально посмотрел на Лео, лицо у него было суровым, в словах звучала угроза:
— Возьмите себя в руки. Ведь вам есть ради чего жить. Лео ничего на это не ответил, а только пожал плечами.
— Вам придется закрыть свой магазин. Постарайтесь найти другую работу. Лучше не очень заметную. Восторга это у вас не вызовет. Но придется потерпеть.
— Я не смогу.
— Сможете. Вы обязаны.
