Проспер Мериме - Коломба
— Сестра хочет сделать вам странный подарок, мисс, — сказал Орсо мисс Невиль, — но нам, корсиканцам, нечем дарить… кроме привязанности, которую не уничтожает время. Сестра сказала мне, что вы с любопытством рассматривали этот стилет. Это фамильная древность. Вероятно, он когда-нибудь висел на поясе одного из тех капралов, которым я обязан честью быть знакомым с вами. Коломба считает его такой драгоценностью, что попросила у меня позволения подарить его вам; а я, право, не знаю, согласиться ли на это, — боюсь, как бы вы не посмеялись над нами.
— Прелестный стилет, — сказала мисс Лидия, — но это — фамильное оружие, и я не могу принять его.
— Этот стилет не моего отца! — воскликнула Коломба. — Он был подарен одному из предков моей матери королем Теодором[38]. Если мадмуазель Лидия примет его, она доставит нам большое удовольствие.
— Видите, мисс Лидия, — сказал Орсо, — не презирайте королевского стилета.
Для любителя вещь короля Теодора бесконечно драгоценнее, чем вещь более могущественного монарха. Искушение было сильно; мисс Лидия уже видела, какой эффект произведет это оружие на лаковом столике в ее комнате на Сент-Джемс-Плейс.
— Но, милая мадмуазель Коломба, — сказала она, беря стилет с колебанием человека, который хочет принять подарок, и самым любезным образом улыбаясь Коломбе, — я не могу… я не смею оставить вас безоружною в дороге.
— Со мною мой брат, — гордо возразила Коломба — и у нас славное ружье, что подарил нам ваш отец... Орсо, вы зарядили его?
Мисс Лидия оставила у себя стилет, и Коломба потребовала в уплату за него один су, чтобы отвратить опасность, которой подвергаются дарящие друзьям режущее или колющее оружие.
Наконец нужно было ехать. Орсо пожал еще раз руку мисс Невиль. Коломба поцеловала ее, после чего подставила свои розовые губки полковнику, приведенному в совершенное изумление корсиканскою вежливостью. Из окна залы мисс Лидия видела, как брат и сестра сели на лошадей. Глаза Коломбы блестели радостью, которой мисс Лидия до сих пор не замечала. Эта высокая, сильная девушка, фанатично преданная своим варварским понятиям, с надменным челом, увозящая этого молодого человека, вооруженного как будто бы для какого-нибудь страшного дела, напомнила ей опасения Орсо, и ей казалось, что она видит его злого гения, увлекающего его к погибели. Орсо заметил ее, уже сидя на лошади. Потому ли, что он угадал ее мысль, или для того, чтобы послать ей последний прощальный привет, он взял египетский перстень, висевший у него на шнурке, и поднес его к губам. Мисс Лидия, краснея, отошла от окна, но тут же вернулась и увидела, что корсиканцы галопом мчатся на своих маленьких лошадках по направлению к горам. Полчаса спустя полковник показал ей в свою зрительную трубу, как они огибают залив, и ей видно было, что Орсо часто оборачивается. Наконец он исчез за болотами, на месте которых теперь прекрасный древесный питомник.
Мисс Лидия, посмотрев в зеркало, нашла, что она бледна.
— Что должен думать обо мне этот молодой человек? — сказала она. — И что я думаю о нем? И отчего я о нем думаю? Дорожное знакомство?.. Зачем я приехала на Корсику? О, я его вовсе не люблю… Нет, нет, да это и невозможно. А Коломба… Я невестка voceratrice, которая ходит с большим стилетом!
И тут Лидия заметила, что держит в руке стилет короля Теодора. Она бросила его на свой туалетный столик.
— Коломба в Лондоне, танцующая у Эльмака[39]! Великий боже! Это будет настоящая львица[40]! Она может произвести фурор… Он любит меня, я уверена в этом… Он герой романа, и я прервала его полную приключений карьеру… Но есть ли у него действительно желание отомстить за отца по-корсикански? Он представлял собой нечто среднее между Конрадом[41] и денди… Я сделала из него чистого денди — денди, у которого корсиканский портной!..
Она легла и хотела уснуть, но так и не заснула. Я не берусь продолжать ее длинный монолог, в котором она сотни раз повторяла себе, что делла Реббиа был, есть и будет для нее ничто.
Глава девятая
Тем временем Орсо ехал со своей сестрой. Быстрый бег лошадей сначала мешал им говорить, но когда слишком трудные подъемы заставляли их ехать шагом, они обменивались несколькими словами о только что покинутых друзьях. Коломба с восторгом говорила о красоте мисс Невиль, о ее белокурых волосах, о ее изящных манерах. Потом она спросила, действительно ли полковник так богат, как кажется, и одна ли у него дочь мисс Лидия.
— Эта была бы хорошая партия, — говорила она. — Ее отец, кажется, очень расположен к вам…
И так как Орсо ничего не отвечал, то она продолжала:
— Наш род когда-то был богат; и теперь еще он один из самых почтенных на острове; все эти signori[42] незаконнорожденные. Если на Корсике есть еще знать, то только в капральских родах, и ведь вы знаете, Орсо, что вы происходите от первых капралов острова. Вы знаете, что наши предки родом из-за гор[43] и что войны заставили нас перейти на эту сторону. Если бы я была на вашем месте, Орсо, я не колебалась бы, я просила бы руки мисс Невиль у ее отца... (Орсо пожал плечами.) На ее приданое я купила бы Фальсеттские леса и виноградники под ними; я построила бы прекрасный дом из тесаного камня и надстроила бы на один этаж старую башню, в которой Самбукуччо побил столько мавров во времена графа Арриго Бель Миссере[44].
— Коломба, ты с ума сошла! — воскликнул Орсо, продолжая скакать.
— Вы мужчина, Орс Антон, и вы, без сомнения, лучше женщины знаете, что вам делать. Но мне очень хотелось бы знать, что может сказать этот англичанин против вашего союза? Есть ли в Англии капралы?
Разговаривая таким образом, после довольно длинного переезда, брат с сестрою приехали в маленькую деревню недалеко от Боконьяно, где и остановились пообедать и переночевать у одного из друзей своего дома. Их приняли с корсиканским гостеприимством, которое может оценить только испытавший его. На другой день хозяин, кум г-жи делла Реббиа, проводил их на одну милю от своего дома.
— Видите эти леса и маки? — сказал он Орсо на прощание. — Человек, с которым случилось несчастье, мирно прожил бы здесь десять лет, и жандармы и стрелки не пришли бы его искать. Эти леса доходят до Виццавонского леса, и если в Боконьяно или в окрестностях есть друзья, то у него ни в чем не будет недостатка. У вас славное ружье; оно должно далеко бить. Клянусь кровью мадонны, какой калибр! Этим можно убить что-нибудь получше кабана.
Орсо холодно ответил, что его ружье — английское и очень хорошо бьет дробью. Они расцеловались и пустились в путь, каждый в свою сторону.
Наши путешественники были уже недалеко от Пьетранеры, когда у въезда в ущелье, через которое им надо было проехать, они увидели шесть или восемь человек с ружьями; одни из них сидели на камнях, другие лежали на траве; некоторые были на ногах и, казалось, караулили. Неподалеку паслись их лошади. Коломба посмотрела на них в зрительную трубу, вынутую ею из большой кожаной сумки, — такие сумки все корсиканцы берут с собой в дорогу.
— Это наши люди! — весело воскликнула она. — Пьеруччо хорошо исполнил поручение.
— Какие люди? — спросил Орсо.
— Наши пастухи, — ответила она. — Третьего дня я послала Пьеруччо собрать этих молодцов, чтобы они проводили вас до дома. Вам было бы неприлично въехать в Пьетранеру без конвоя, а, кроме того, вы должны знать, что Барричини способны на все.
— Коломба, — сказал Орсо строгим тоном, — я много раз просил тебя не говорить мне больше о Барричини и о твоих неосновательных подозрениях. Я, конечно, не буду так смешон, чтобы вернуться домой с этой толпой лентяев, и я очень недоволен тем, что ты собрала их, не предупредив меня.
— Брат, вы забыли свою страну. Если вы неблагоразумно подвергаете себя опасности, то я должна вас беречь. Я должна была сделать то, что сделала.
В это время пастухи заметили их, побежали к своим лошадям и прискакали к Коломбе и Орсо.
— Evviva[45], Орс Антон! — закричал здоровый старик с седой бородой, одетый, несмотря на жару, в дорожный плащ с капюшоном из корсиканского сукна мохнатее козьей шерсти. — Вылитый отец, только он выше и сильнее. Славное ружье! Об этом ружье еще будут разговоры, Орс Антон.
— Evviva, Орс Антон! — повторили хором все пастухи. — Мы отлично знали, что он вернется!
— Ах, Орс Антон! — говорил высокий малый с лицом кирпичного цвета. — Как был бы рад ваш отец, если б был здесь, на вашей встрече! Славный человек! Вы бы увидели его, если бы он верил мне, если бы он позволил мне разделаться с Джудиче… Храбрый человек! Он не поверил мне, а ведь теперь он хорошо знает, что я был прав.
