Редьярд Киплинг - Собрание сочинений. Том 2. Отважные мореплаватели. Свет погас. История Бадалии Херодсфут
— Вот еще выдумал! С каких пор? — засмеялся Дэн.
— Через несколько лет. Я доживу до этого времени и увижу. Хозяин и слуга, слуга и хозяин!
— Кто тебе это сказал, черт возьми? — спросил Том Плэт.
— Я предвижу это!
— Как это? — спросили все с удивлением.
— Не знаю как, но так случится! — Он опустил голову и отправился чистить картофель. Больше от него ничего не могли добиться.
— Ну, — сказал Дэн, — много еще времени пройдет до тех пор, пока Гарвей сделается моим хозяином. Хорошо, однако, и то, что наш колдун не назвал Гарвея Ионой. Ну а вот дядя Сальтерс, по-моему, настоящий Иона своего собственного счастья. Не знаю только, не заразительна ли болезнь «неудача» так же, как ветряная оспа. Ему бы плавать на шхуне «Кэри Питмэн». Удивительно не везет этой шхуне. Мне кажется, что она когда-нибудь потерпит крушение в тихую погоду!
— Мы ушли далеко от остальных рыбачьих шхун, — сказал Диско. — «Кэри Питмэн» тоже осталась далеко позади.
Вдруг на палубе послышалась возня.
— Должно быть, Сальтерс поймал свое счастье! — сказал Дэн.
Диско вышел.
— Прояснилось! — крикнул он сидевшим в каюте. Все высыпали на палубу подышать свежим воздухом. Туман рассеялся, но море еще сердито волновалось. Волны, не зная ни покоя, ни жалости, вздымались до верхнего конца бизань-реи, а ветер со свистом наполнял паруса и гнал шхуну между водяных гор и холмов. Море пенилось; белые гребни венчали мутные волны на необозримом пространстве. И над этой безотрадной пустыней то и дело проносились бесцельные порывы ветра.
— Как будто что-то мелькает вон там! — сказал Сальтерс, указывая по направлению норд-оста.
— Неужели это кто-нибудь из рыбаков? — подумал вслух Диско, вглядываясь вдаль, где в промежутках между валами виднелся большой корабельный нос. — Сбегай-ка, Дэн, посмотри, как лежит наш буй!
Дэнни, стуча толстыми сапогами, взобрался на грот-мачту, цепляясь за краспиц-салинг, и долго блуждал взглядом, пока не увидел на расстоянии полумили бакан с развевавшимся на нем флагом.
— Буй на месте! — крикнул он отцу. — Это шхуна, отец. Я вижу дым!
Через полчаса небо расчистилось еще больше. Там и сям, сквозь разорванные клочки облаков, проглядывало солнце, бросая на море зеленые блики. Ныряя, показалась из волн толстая фок-мачта с пожелтевшими парусами.
— Француз! — закричал Дэн. — Наверно, француз!
— Нет, не француз! — отозвался Диско.
— У меня хорошее зрение, — сказал Сальтерс. — Это дядя Абишай!
Шхуна была старая, грязная, с обтрепанными, спутанными и связанными узлами снастями. Ветром гнало ее со страшной быстротой. Стаксель был спущен, а малые рейки съехали набок. Шпринтов торчал, как у старомодного фрегата! Утлегарь был скреплен и сколочен кое-как гвоздями в ожидании более основательной починки. Шхуна похожа была на неряшливую, нечесаную старуху.
— Ну, так и есть — Абишай, — подтвердил Сальтерс. — Его шхуна, верно, идет на рыбную ловлю в Микелон!
— Ну, пожалуй, она пойдет не в Микелон, а ко дну, — сказал Джэк. — С такими снастями в бурю не ждать добра!
— Не пошла ко дну до сих пор, не потонет и теперь, — возразил Диско. — Скорее похоже, что она рассчитывает потопить нас. А что, как будто она слишком глубоко сидит в воде, Плэт?
— Да, не худо бы им повыкачать воду насосом!
В это время на полуразбитой шхуне показался седобородый старик и крикнул что-то, чего Гарвей не разобрал. Но лицо Диско омрачилось.
Старик махал руками, как будто работал у насоса, и указывал вперед. Судовая команда смеялась в ответ на его угрозы.
— Убрать снасти, поднять якорь! — кричал дядя Абишай. — Ветер свежеет. Это ваше последнее плавание. Все вы — глостерская треска, вы не увидите более своего родного Глостера.
— Он бредит, как всегда, — сказал Плэт. — Хорошо было бы, если бы он нас не заметил!
Шхуну увлекло течением, так что слова сумасшедшего предсказателя перестали доноситься. У Гарвея волосы встали дыбом от ужаса при виде полуразрушенного судна и его странной безумной команды.
— Это не корабль, а какой-то плавучий ад! — сказал Джэк.
— Это рыболовное судно, — объяснил Дэн Гарвею. — Оно плавает по побережью. Теперь оно идет к южному берегу. — Он указал по направлению берегов Ньюфаундленда. — Отец никогда не берет меня на этот берег. Народ там живет грубый. Но самый грубый из них — Абишай. Ты видел его шхуну. Говорят, что она вышла из Марбльхэдских верфей лет семьдесят тому назад. Теперь больше таких не строят. Абишай не показывается в Марбльхэд, да его там и не ждут. Он ловит рыбу и шлет проклятия, вот как ты слышал сейчас. Много лет считается рыбаками Ионой, торгует зельями и заклинаниями, говорят также, что он может дать морякам попутный ветер. Я думаю, что все это вздор!
— Ну, сегодня ночью нечего и думать о рыбной ловле, — сказал Том Плэт с уверенностью. — Он нарочно прошел мимо нас, чтобы принести нам неудачу. Увидим его, бывало, на шкафуте «Orio», так и знаем, что в этот день будут наказывать матросов!
Качаясь, как пьяная, шхуна Абишая неслась по ветру. Все смотрели ей вслед. Вдруг кок закричал своим четким голосом фонографа:
— Это он на свою голову беду накликал! Смотрите, корабль идет ко дну!
Судно вышло в полосу света милях в четырех от них. Но солнце только на минуту осветило кусочек моря и снова спряталось. Так же скоро исчезла под водой и шхуна. Только что ее все видели, и вдруг ее не стало.
Диско вскочил.
— Пьяны они или трезвы, но мы должны им помочь! Живо! Поднимайте паруса!
Подняли кливера и фок-вейль, спешно снялись с якоря. От быстрого движения шхуны Гарвея чуть не отбросило на другой конец палубы. Речь шла о жизни и смерти, и маленькое суденышко «Мы здесь» волновалось, полное жалости к гибнущим, точно оно было не судно, а живой человек. Оно полетело на всех парусах к месту, где исчезла шхуна Абишая. Но там плавали только две-три кадки из-под рыбы, бутылка из-под джина и шлюпка.
— Не трогайте ничего, — сказал Диско, хотя никто и не пытался выловить плавающие предметы. — Я ни за что не взял бы к себе на корабль даже спички, принадлежавшей Абишаю. Быстро они пошли ко дну. Должно быть, шхуну надо было законопатить неделю тому назад, а они не позаботились и даже воду не выкачивали. Неудивительно: они всегда были пьяны!
— Слава Богу! — сказал Джэк. — Если бы они не утонули, нам пришлось бы их вылавливать!
— Да, так лучше! — согласился Том Плэт.
— Ну, они унесли с собою свою неудачу! — сказал кок, дико вращая глазами.
— Я думаю, рыбаки будут рады, когда мы им расскажем о случившемся, — заметил Мануэль. — Да, их сильно гнало ветром, а шхуна была ветхая, — и пакли не было в пазах… — Он развел руками, как бы желая выразить беспомощное состояние погибшего корабля. Пенн зарыдал от жалости и ужаса. Гарвей не мог дать себе отчета в том, что только что видел, но ему было нехорошо.
Дэн взобрался на краспиц-салинг, а Диско направил шхуну к тому месту, где плавал их буй. Только они вернулись, туман снова спустился над морем.
— Да, умереть недолго, — задумчиво сказал Диско. — А ты, мальчик, не верь, что тут замешано колдовство; дело не в колдовстве, а в зелье-водке!
После обеда рыбаки, пользуясь тихой погодой, принялись ловить рыбу на лодках. На этот раз деятельное участие приняли в ловле Пенн и Сальтерс. Рыбы поймали много, и попадалась все крупная.
— Абишай унес с собою свое несчастье, — подумал вслух Сальтерс. — Ветру нет, да вот и рыба клюет. Впрочем, я никогда не был суеверен!
Том Плэт стоял на своем, что лучше было бы бросить якорь в другом месте.
— Счастье переменчиво, — сказал кок. — Присмотритесь, сами увидите. Уж я-то знаю!
Джэк не знал, к кому примкнуть, наконец он согласился с Томом Плэтом, и они отправились вдвоем.
Рыбаки закидывали лесу, снимали рыбу, снов а насаживали на крючки приманку и закидывали в море. Труд этот далеко не безопасен: тяжелая рыба, оттягивая лесу, может опрокинуть лодку. В тумане послышалось чье-то пение. Вся команда шхуны встрепенулась, шлюпки заходили вокруг. Добыча доставалась богатая. Том Плэт звал на помощь Мануэля.
— Нам везет, — сказал Джэк, ловко вонзая в рыбу гарпун, а Гарвей раскрыл рот от удивления при виде ловко управляемой лодки, которая чуть было не опрокинулась от тяжести рыбы. — Живей, Мануэль, тащи нам сюда кадку с приманкой! Сегодня на нашей улице праздник!
Рыба так и клевала. Ее не успевали снимать с крючков. Том Плэт и Долговязый Джэк методически закидывали лесу, стряхивали с нее по временам морские огурцы, за которые она цеплялась, оглушали ударом молотка пойманную треску, складывали ее в кучу. Так работали они до сумерек.
— После ужина мы примемся за чистку рыбы! — сказал Диско.
Это была грандиозная чистка. Опять из воды вынырнули три или четыре касатки, поглотившие выброшенные за борт рыбьи внутренности. Так провозились рыбаки до девяти часов. Диско уже в третий раз приказывал кончать, Гарвей все еще бросал разделанную рыбу в трюм.
