KnigaRead.com/

Джек Керуак - Пик (это я)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джек Керуак, "Пик (это я)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Да, я сразу понял, что работа очень тяжелая.

— Если я остановлюсь, вмиг руки скрутит! — крикнул мне Шнур и снова схватил лопату.

Потом он сказал: «Ох!», чуть погодя сказал: «Уф!», а потом я услышал, как он сказал: «Господь милостивый, никогда больше в рот не возьму сладкого!»

Ровно в двенадцать загудел гудок, машины остановились и все разошлись. Только Шнур прислонился к столбу и, повесив голову, смотрел на свои руки. И тут у него вывернуло кисть правой руки. «Вот и скрутило», — сказал он. Потом рука согнулась в локте, будто он хотел показать, какие у него мускулы, но ничего он показывать не хотел, это опять ему скрутило руку. Он этой рукой подвигал, с трудом ее выпрямил, выдохнул и выругался.

Потом он вышел, и мы поели на ступеньках перед офисом под горячим солнцем.

— Надеюсь, теперь руки будут получше, — сказал он, но все равно был мрачный и больше не проронил ни слова, даже когда я рассказал ему про того мальчика, с которым познакомился. Примерно через час опять прогудел гудок, и Шнур вернулся к работе.

А я снова стал смотреть. Бедняга, он даже не смог удержать лопату — пальцы не сгибались. Руки только задрожали, когда Шнур попытался кое-как ее обхватить.

— Ну давай, кидай ванильную! — крикнул рабочий, который стоял у ленты после Шнура. — Чего стоишь?!

Шнур позвал начальника и показал ему свои руки. Они вдвоем стояли, печально качая головами, и думали, как быть. Шнур снова попытался поднять лопату, но у него ничего не вышло. Начальник немного помял ему плечи, но это не помогло: руки больше не слушались. Ладони были красные и горячие и, наверно, ужасно болели. Шнур обтер их какой-то тряпкой, они с начальником еще немного поговорили, и скоро брат вышел ко мне.

— Что случилось? — спросил я.

— Не могу дальше работать — руки не слушаются.

Больше он ничего не сказал, и мы пошли домой, заработав за сегодняшнее утро три с половиной доллара.

Шейла вернулась домой около пяти, так и не найдя работу. Шнур рассказал ей, как прошел день, и мы молча поужинали.

Я впервые видел Шнура таким угрюмым.

— Знаете что, — сказал Шнур после ужина, опустив руки в теплую воду, — не нравится мне работать так, как сегодня. Я не умею махать лопатой настолько быстро, чтобы лента не успела убежать, хотя когда-то был неплохим боксером. А еще мне не нравится совать руки в какую-то дрянь! Ты сама испекла печенье, детка, или это покупное? И даже если бы мне тридцать пять заплатили — много ли толку, когда одни продукты обойдутся почти в двадцать, а оставшееся придется отдать за квартиру? Не могу я без роздыху грести лопатой эту чертову хрень и вдобавок еще платить дополнительные налоги. Я даже шляпу не смогу себе купить, руки будут висеть, как сломанные ветки! Не хочется все время плакаться, но, черт подери, за что же мне так, я ведь очень люблю этот мир, и каждому дню радуюсь, и Пик, мне кажется, тоже любит жизнь и получает удовольствие от своих невинных шалостей, и ты тоже любишь мир и радуешься, просыпаясь по утрам. Но сколько можно терпеть, когда в доме нет ни цента, зато куча долгов. Сидишь, как в дерьме, черт возьми!

— Ты просто устал сегодня, — сказала Шейла, чмокнула Шнура в ухо и, с нежностью посмотрев на него, побежала варить кофе. Я подумал, что Шейла любит Шнура так, будто она его рабыня. Ему даже не надо ничего делать, просто сидеть, а Шейла будет его обожать, смотреть в глаза и каждый раз, проходя мимо, стараться его коснуться или подмигнуть.

Как ты уже понял, это был ужасно унылый вечер, но потом произошло вот что.

В дверях появился высокий хорошо одетый мужчина, заулыбался и завопил:

— Шнур! Здорово, старый головастик!

Все засмеялись, тут же позабыв про свои беды.

— Ты хоть знаешь, зачем я пришел?! — спросил мужчина.

Его звали Чарли.

— Ты хочешь сказать, что… — просиял Шнур.

— Именно! Для тебя есть работа. А еще у меня есть для тебя дудка.

— Дудка?! Господи праведный! Полцарства за дудку! Пошли скорей!

И мы все спустились на улицу. Там в машине сидел человек, у него и вправду была дудка, Шнур вытащил ее из футляра и, прямо на тротуаре, немножко в нее подул и сразу повеселел.

— Где играем?

— Клуб «Розовая кошка», — ответил Чарли.

— Надо надеть костюм?

Чарли сказал, что, конечно, надо, потому что хозяин клуба встречает по одежке и, если Шнур ему не понравится, и пяти долларов не заплатит.

— Вперед, ребята! Шейла, детка, нас ждут пять баксов! — крикнул Шнур и помчался наверх за костюмом.

Шейла побежала за ним и надела симпатичное платье, и быстро пригладила мне волосы. Еще пять минут назад Шнур сидел мрачный и грустный, а сейчас мы уже все вместе спешим в клуб «Розовая кошка». Жизнь была несчастной, да-да, дед, и вдруг стала счастливой, и так будет меняться до самой смерти, и нам не понять почему. Можно, конечно, спросить у Господа, только Он ничего не ответит, правда? Дед, ты даже не представляешь, какие красивые были в тот вечер Шнур и Шейла. Я чувствовал, что Господь сегодня им помогает, и поблагодарил Его за это. Правильно ведь — надо помолиться и сказать «спасибо», когда ты доволен и счастлив, да, дед? Так я и сделал.

Машина неслась вперед, и всем было весело, начался дождь, но никто даже не обратил внимания. Мы приехали к клубу раньше времени и еще немного посидели в машине, чтобы Шнур с приятелями смогли покурить и переброситься парой слов. Проехав улиц тридцать, мы все еще оставались в Гарлеме, и это место было очень похоже на нашу улицу. Капли дождя падали на мокрый асфальт, и на нем переливались, будто радуга, красные и зеленые огни, прямо как в сказке. Здорово, что таким отличным дождливым вечером Шнур начнет играть в этом клубе, а мы с Шейлой будем его слушать. В общем, в машине я не скучал. Шнур снова вытащил дудку и «бууу» — попытался взять самую низкую ноту, потом стал играть снизу вверх и наоборот, потом перешел на средние ноты и, наконец, взял верхнюю «иии», и все рассмеялись.

— Ох, бедные мои пальцы… — пробормотал Шнур.

Те двое, Чарли и его дружок, были славные ребята, потому что они с восхищением смотрели на Шнура и не торопили его.

Потом Чарли сказал:

— Вот только костюм у тебя малость потертый…

Этот костюм у брата был единственный: в старом синем пиджаке под мышками просвечивала белая подкладка, да и штаны распоролись, а зашить их у Шнура не было времени.

Я знаю, что он у тебя один, — продолжал Чарли, — но, понимаешь, «Розовая кошка» — модное место, куда приходят пить коктейли. Старые добрые бары теперь никому не нужны.

— Да ну, — махнул рукой Шнур и рассмеялся. — Пошли сыграем.

Мы все, наплевав, кто в каком костюме, то ли вовремя, то ли раньше времени, ввалились в клуб. Наверно, все-таки раньше, хозяина еще не было. Свет на эстраде не горел. Какие-то люди пили у барной стойки, выбирали музыку в автомате и тихо разговаривали.

Шнур вскочил на эстраду и включил свет.

— Давай, Чарли, сыграешь на фоно.

Чарли сказал, что еще слишком рано, и попятился в сторонку, но Шнур сказал, что в самый раз, и затащил его на эстраду. Чарли пытался возразить, что ребят из бэнда еще нет, но Шнуру было все равно. Второй парень, который с нами приехал (он оказался ударником), не сказав ни слова, сел и начал стучать по барабану, жуя жвачку. Когда Чарли это увидел, он все-таки решил сесть за пианино и тоже поиграть.

Шейла купила мне кока-колы и усадила в уголок, чтобы я мог все видеть. Сама она встала прямо перед Шнуром и, пока Шнур не закончил свою первую вещь, не двинулась с места: он играл эту песню только для нее. Он дул в дудку, и перебирал своими бедными пальцами, и знаешь, дед, это были такие низкие глубокие звуки, вроде тех, которые слышишь, когда большой нью-йоркский корабль плывет ночью по реке или когда едет поезд, только у брата они пели и получалась мелодия. Потом они стали какие-то рваные и печальные, Шнур дул так сильно, что шея у него вся задрожала и на лбу вздулась жила, а потом подошел к пианино и, встав прямо перед ним, продолжал играть, а тот парень легонько и негромко шелестел по барабанам мягкими метелочками. И пошло… Шнур до середины песни не отводил глаз от Шейлы, а потом, вспомнив обо мне, направил свою дудку на меня и заиграл еще лучше, чтобы показать мне, как он умеет, даже несмотря на то, что очень болят руки, отчего он и не смог работать на этой поганой кондитерской фабрике. Потом он развернул дудку на Шейлу и закончил песню, опустив голову — саксофон почти уткнулся ему в ботинок, — как будто поклонился.

Все в зале захлопали, так Шнур их завел, а один мужчина сказал: «Молодец, сынок». Я видел, как им понравился Шнур: они даже музыкальный автомат выключили.

Шейла подошла и села рядом со мной. Мы сидели в углу возле окна, и оттуда были отлично видны и веселые огоньки на мокром асфальте, и люди перед нами, и эстрада. Шнур застучал ногою об пол, ударник подхватил, и понеслось! Шнур схватил дудку, задрал вверх и дул в нее что есть мочи, поводя головой из стороны в сторону, и челюсти у него заработали так же быстро, как работали в тот день руки. Когда я это увидел, то понял, какой Шнур сильный, прямо железный.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*