Рэй Брэдбери - Ночной поезд на Вавилон
Обзор книги Рэй Брэдбери - Ночной поезд на Вавилон
Рэй Дуглас Брэдбери
Ночной поезд на Вавилон
Скорый поезд, раскачиваясь и подрагивая, как пьяный, уносил Джеймса Крузо из Чикаго; проводник заглянул в бар, под мигнул ему и, шатаясь из стороны в сторону, побрел дальше. Джеймс Крузо прислушивался.
Шум, гам, крики.
Как бараны, подумал он, их стригут, а они блеют. Или как парашютисты, что сигают в пропасть без парашюта.
Он прищурился.
У стойки бара, взволнованные слепым предвкушением удачи, сгрудились пассажиры, так и напрашивающиеся, чтобы их обчистили, готовые по доброй воле ли шиться хоть денег, хоть головы.
Попросту говоря, любители азартной игры.
Вот именно — любители, подумал Крузо и, встав из-за стола, нетвердым шагом двинулся вдоль стойки, чтобы заглянуть через плечо каждому из бизнесменов, которые вели себя как школяры, высыпавшие на большую перемену.
Смотрите в оба! Открываем даму. Закрываем. Раз-два-три! Показывайте, где дама?
— Вот она! — раздался одинокий голос.
— Тьфу ты! — вскричал сдающий. — Последнюю сорочку проиграл! А ну, еще разок! Открыли, закрыли! Которая здесь дама?
Он даст им возможность, подумал Крузо, выиграть ровно два раза. А потом захлопнет ловушку.
— Вот она! — закричали все хором.
— Ну что ты скажешь! — воскликнул все тот же невидимый игрок. — Совсем меня раздели!
Крузо не мог удержаться, чтобы не посмотреть на этого разбитного шута.
Привстав на цыпочки, он развел в стороны чьи-то вздрагивающие плечи, ожидая неизвестно чего.
У человека, сидевшего за стойкой, не было ни кустистых бровей, ни напомаженных усов. Из ноздрей и ушей не торчали пучки черных волос. Кости черепа не бугрились под кожей. Неброский светло-серый костюм; завязанный аккуратным узлом темно-серый галстук. Ногти — пусть не ухоженные, но чистые. Подумать только! Скромный обыватель, невозмутимый, словно проигрывает не в карты, а в детское лото.
Все ясно, думал Крузо, пока шулер не торопясь тасовал колоду. Эта тщательность выдавала в нем беса, нацепившего маску ангела. Под костюмом-тройкой прятался бледный призрак торговца мануфактурой.
— Остерегитесь, уважаемые! — Карты порхали унего в ладонях. — Не профукайте денежки!
Зрители, раззадорившись, приготовились бросать деньги в адский костер.
— Осади назад! Два четвертака — ставка высока!
Карты так и летали, словно сами по себе, а он обводил взглядом собравшихся, не обращая никакого внимания на колоду.
— Палец большой, где брат твой старшой? Что ж он невесел, головку-то повесил?
Все захохотали. Ну и шутник!
— Запутались, приятели? Растерялись? Неужели я и на этот раз пролечу?
— Да, да! — загалдела толпа.
— Черт! — Он заломил руки. — Черт! Где же красная дама? Давайте сначала!
— Нет, ни за что! Вот она, посредине! Открывай! Карта перевернулась.
— Вот так штука! — вырвалось у кого-то.
— Боюсь смотреть. — Шулер сидел зажмурившись. — Сколько я просадил?
— Нисколько, — донесся шепот.
— Нисколько? — вытаращился картежник. Все взоры были устремлены на черную карту.
— Слава богу, — пробубнил игрок. — Я-то думал, вы меня обобрали до нитки!
Его пальцы поползли вправо и открыли еще одну черную карту, потом двинулись влево. Дама!
— Дьявольщина! — выдохнул он. — Как она здесь оказалась? Слушайте, ребята, заберите свои деньги!
— Нет! Нет! — Каждый из проигравших отрицательно мотал головой. — С какой стати? Так уж вышло. Это просто…
— Ну ладно, раз вы настаиваете! Только больше не рискуйте!
Крузо закрыл глаза. Вот и все, подумал он. С это го момента остальные будут только проигрывать, делать ставки и снова проигрывать. Они вошли в раж.
— Вы уж простите, господа. Удачи вам! Ну-ка!
Крузо непроизвольно сжал кулаки. Сейчас ему было двенадцать лет, над верхней губой топорщились приклеенные усы, кругом толпились собравшиеся на его день рождения одноклассники, а он раскидывал «три листика». Смотрите, объявлял он, сейчас красная дама исчезнет! Мальчишки смеялись и галдели, а его руки так и мелькали, сгребая выигранные конфеты и тут же раздавая их обратно — по дружбе.
— Раз-два-три, не зевай, смотри!
Губы молча шептали забытую прибаутку, но голос был не его, голос принадлежал мошеннику, который облегчал чужие бумажники и пересчитывал деньги под ночной стук колес.
— Опять продули? Ребята, завязывайте, а то жены вас убьют! Ну, так и быть. Туз пик, трефовый король, красная дама. Больше вы ее не увидите!
— Как бы не так! Вот же она!
Крузо отвернулся, заклиная себя: не прислушивайся! Сядь за стол! Выпей! Забудь тот день рождения, забудь своих одноклассников. Да побыстрее!
Он успел сделать только один шаг.
— Вы, ребята, и так три раза кряду продули. Пора мне сматывать удочки, да и…
— Нет уж! Мы хотим отыграться, черт побери. Сдавай!
Крузо резко развернулся, как от удара, и оказал ся среди общего безумия.
— Дама всегда лежит слева, — не удержался он. Все головы повернулись в его сторону.
— Она все время была на одном и том же месте. — Крузо повысил голос.
— А вы кто такой, сэр? — Не глядя в его сторону, шулер сгребал карты.
— Лучший фокусник в классе.
— Это серьезно: лучший фокусник в классе! — Игрок перехлестывал карты.
Зрители расступились.
— Я умею раскидывать «три листика», — вырвалось у Крузо.
— Поздравляю.
— Не стану вам мешать. Я только хотел, чтобы ни о чем не подозревающие люди…
Ни о чем не подозревающие люди начали тихо роптать.
— …поняли, что в «три листика» можно обыграть кого угодно.
По-прежнему глядя куда-то вбок, шулер подбросил колоду на ладони.
— Ах, так? Ну, что ж, умник, сдавай! Господа, делайте ставки. В игру вступает юниор. Следите за его руками.
Крузо похолодел. Карты лежали на стойке.
— Не робей, сынок. Бери колоду!
— У меня не всегда выходит, но я знаю, как это делается.
— Ха! — победно огляделся шулер. — Все слышали? Знаю, говорит, только не умею! Так, что ли?
У Крузо в горле застрял комок.
— Да, так. Но…
— Никаких «но»! Смотрите все! Сейчас безногий побежит кросс! Безрукий станет биться врукопашную! Милостивые господа, не желаете ли сменить лошадей… — он посмотрел в окно: за стеклом мелькали огни, — …на полпути в Цинциннати?
Милостивые господа, уничтожая Крузо взгляда ми, бурчали что-то невразумительное.
— Сдавай! Покажи, как умеешь обирать бедных.
Крузо отдернул руки от колоды, как от раскаленного бруска.
— Стесняешься при мне разводить лохов на деньги? — спросил шулер.
Не в бровь, а в глаз! Заслышав эти нелестны для себя слова, лохи дружно загудели.
— Неужели вы не понимаете, к чему идет дело? — сказал Крузо.
— Мы-то все понимаем! — раздался гомон толпы. — Раз на раз не приходится. Тут выиграл, там проиграл. Иди-ка ты, откуда пришел.
Крузо видел, как тьма уносится в прошлое, города растворяются в ночи.
— В чем вы меня обвиняете, сэр, да еще при свидетелях? — вопрошал Добропорядочный Игрок. — Может, я насильник? Или похабник?
— Нет, — ответил Крузо, перекрывая общий ропот. — Вы всего-навсего мошенник! — И шепотом добавил: — Передергиваете карты.
Картежник весь подался вперед под негодующи выкрики, град оскорблений и всплески ярости.
— Уж не хотите ли вы сказать, любезный, что колода крапленая? Меченая? Клейменая?
— На картах нет ни крапа, ни меток, ни клейм, — сказал Крузо. — Все, что требуется, — это ловкость рук, престидижитация.
Силы небесные! Можно было подумать, он сказал «проституция»!
Джеймса Крузо сверлили шесть пар глаз. Он неловко взял в руки колоду:
— Карты не крапленые. Но вашими пальцам управляют не запястья, не локти; и вообще, всем управляет…
— Договаривай, любезный.
— Сердце, — в отчаянии закончил Крузо.
Шулер ухмыльнулся:
— Ну, это ты хватил! Тут тебе не любовное свидание над Ниагарским водопадом.
— Вот именно! — закричали со всех сторон. Чужие лица окружили его стеной.
— Извините, — сказал Крузо, — я сегодня очень устал.
Помимо своей воли он развернулся и, раскачиваясь, как пьяный, вместе с поездом — слева на право, слева направо, — выбрался в коридор. При его появлении проводник начал сосредоточенно компостировать какой-то старый билет, роняя на пол снежинки конфетти.
— Сэр, можно вас на минуту? — позвал Крузо. Проводник заинтересовался ночным видом из окна.
— Сэр, — повторил Крузо. — Взгляните вот туда. С большой неохотой проводник устремил взор в сторону горстки пассажиров, которые по-прежнему галдели, окружив шулера, а тот внушал им надежду-и тут же исподтишка бил наотмашь.
— Развлекаются люди, — изрек проводник.
— Да нет же, сэр! Этих людей бессовестно обманывают, стригут, обирают…
