Валентин Иванов - Повести древних лет
Грам ничего не слышал о судьбе других викингов Нидароса, которым, как Торду, Реору и Свеару, весной была поручена вербовка отверженных законом. Не ждут ли они в безлюдных фиордах над мысом Хиллдур, как было условлено?
Нидаросские ярлы не любили выдавать своих. Оттар послал Эстольда с «Орлом» и «Змеем» в недальнее но опасное плавание.
Нидарос готовился к переселению, не к бегству. Спешно строились баржи для имущества, не помещающегося на драккарах.
Перебирались запасы, ценное увязывалось в тюки забивалось в ящики и зашивалось в просаленные кожи для предохранения от морской воды и сырости. Под плетью и виселицей траллсы работали, как никогда. Они не знали, что их ждет, а что они думали о своей судьбе, не интересовало Оттара.
Гильдис обожала маленького Рагнвальда. Мальчику шел пятый месяц, и у него уже прорезывался первый зуб. Настоящий волчонок! Женщина с радостью готовилась покинуть Нидарос, скучное, опостылевшее место, где она была вынуждена проводить каждое лето в смраде гниющего китового мяса. Она жаждала перемены. Оттар все может, он найдет лучшую землю для нового горда, где не будет бесчисленных роев отравляющих жизнь мух, мушек и комаров. К Гильдис вернулась утраченная из-за Рагнвальда красота, и она опять пользовалась вниманием мужа.
3
Ускользнув от первого удара равноденствия, Эстольд вернулся вовремя. «Змей» и «Орел» привезли около трехсот изгнанников. Накипь племени фиордов, убийцы, насильники, поджигатели, грабители, они были счастливы идти с Оттаром на край света. Так благодаря дальновидности Оттара были пополнены тяжелые потери, понесенные в великой войне с могучими биармами.
Да, в великой войне! Все викинги, побывавшие в Гандвике, были неистощимы на рассказы о своих подвигах, о сражениях со страшными многоголовыми колдунами в очарованных лесах, кишащих ядовитыми змеями, переполненных нечеловеческими западнями, о чародеях, о великанах, которые, будучи рассечены на части, вновь возрождались.
Викинги рассказывали о «Драконе», который был утащен колдунами на дно чудовищной реки Вин-о, и об ярле, бесстрашно боровшемся с колдунами на предательски заколдованной палубе драккара. Оттар вырастал до размеров Тора.
Рассказчики гордились судьбой, пославшей им счастье сражаться на берегах Гандвика, и возбуждали ревнивую зависть других.
Сборы заканчивались. Среди траллсов ярл отобрал лучших мастеров — ядро мастерских будущего горда. Изношенные черпальщики драккаров заменялись молодыми и более сильными. Надо сказать — менее слабыми. Выбор был велик.
Судьба остальных траллсов не интересовала Оттара. Он бросал фиорд на волю первого встречного, а траллсов отдавал голодной зиме без крова, которая, он знал, прикончит их всех до одного.
Недоставало Галля и Свавильда с их ненасытной жаждой человеческих страданий и крови: ярл не стал бы возражать против общего избиения траллсов, в которых он более не нуждался…
Тем временем викинги убивали траллсов походя и случайно, в минуту раздражения слабостью или непонятливостью живой вещи.
Ярл приказал перебить стадо свиней. Но, как видно, свинопасы-саксы успели пронюхать что-то. Стадо исчезло, и не оставалось времени идти по его следам.
Все, что не удалось взять с собой, было собрано в горде и вместе с постройками сожжено в последний час. Ярл охотно сжег бы и лапонов-гвеннов, чтобы лучшая ценность Нидароса никому не досталась. Увы, ловля лапонов потребует месяцев.
4
Флотилия готовилась покинуть фиорд. В горах китовых и кашалотовых костяков пряталось несколько траллсов. А кормчему Эстольду, вернейшему мечу покидаемого Нидароса, мнилось, что из узких, скрытых от людей нор, которыми подземные пещеры сообщаются с поверхностью земли, выглядывали хранители тайных кладов, волшебные кузнецы-гномы, первые учителя, сообщившие племени фиордов тайны искусства ковки железа… И духи скал лютины должны быть тоже здесь. Все они явились проводить детей фиордов, навеки покидающих землю Вотана.
И вот уже ничья нога не стояла на земле… Оставался один Оттар, по колено в воде, — не на земле! Ярл поднял обеими руками весло драккара с лошадиным черепом, привязанным к лопасти, и закричал, обращаясь к земле:
— Здесь я поднимаю Столб Мести! Я обращаю проклятье против этих берегов, воды, леса, полей, гор и самой Земли, и самого Неба над этой Землей! Проклятье им, проклятье!
Эхо скалистых стен Нидароса отвечало: «…ятье ятье…»
Оттар продолжал:
— Я поднимаю этот Столб Мести против богов, создавших эту Землю и покровительствующих ей. Пусть эти боги всегда блуждают, пусть никогда и пусть нигде не находят себе покоя!
Гномы почувствовали, как земля дрогнула. В ужасе, затыкая уши, они скатились в свои пещеры. Там, маленькие, как лемминги, но сильные, как люди, они поспешили схватить свои молоты. Гномы ковали новые железные сваи, укрепляя потрясенные кости земли фиордов.
Прозрачные ниссы-лютины поднялись над скалами грустным серым туманом.
Духи фиордов уходили прочь от Нидароса, проклятого рожденным в нем сыном фиордов, отказавшимся от родного берега.
Внутри пустого черепа громадного кита умирал истощенный рабством траллс. Слушая проклятья, он смеялся беззвучным горьким смехом. Пять бесконечных лет отделяли его, дряхлого старца, от дней свободы и молодости. В далеком галло-римском городе он вдохновлялся гекзаметрами Гомера, наслаждался Тацитом, Плутархом, Овидием… Ничто человеческое не было чуждо ему, человеку. Ирония злой судьбы — его замучил презренный дикарь-ярл, более кровожадный, чем полулюди, о которых рассказывал отец истории грек Геродот. Умереть под бессмысленные проклятья варвара!..
От имени своего и всех изгнанников Оттар бросал вызов отцу племени и разрывал союз детей фиордов:
— Мы проклинаем тебя, Вотан! Пусть ты и все боги страдают и чахнут, пока не выбросят с этой проклятой земли Черного Гальфдана, его сына Гаральда и всех их близких, и всех их дальних, и всех их друзей и пособников! Проклятье, проклятье!
Вместе с эхом ярлу ответил звучный голос Гильдис:
— Проклятье! — Женщина поднимала крохотную ручку Рагнвальда, который никогда не отстанет от отца.
Оттар воткнул весло в расщелину и повернул к земле желтые оскаленные зубы лошадиного черепа. Плавники акул рассекали тяжелую маслянистую воду фиорда. Море не было включено в проклятье.
Верная дружина из отлично обученных военному делу викингов, которым некуда отступать.
Лучшее оружие для нападения и лучшие доспехи для защиты тела.
Хороший запас стрел, ядер для пращей, тетив для луков, метательных копий.
Инструменты и отборные мастера-траллсы для починки оружия и для изготовления нового.
Воронки для пытки водой, смолой и горячим маслом, иглы и крючки для ногтей, наборы клещей хитроумной формы для вырывания кусков мяса, вытягивания жил и ломанья ребер, пилки и долота для костей, колеса и блоки для растягивания, решетки для поджаривания, тиски для рук, ног, головы, круглые ножи и деревянные клинья-лопаточки для сдирания кожи… — ярл Оттар не забыл в брошенном Нидаросе ничего, нужного ему для завоевания земель, для добычи богатства и укрепления власти.
Под мелким моросящим дождем северной осени драккары ярла Оттара, вестфольдинга, отходили в серое, мрачное, туманное и неспокойное море.
Они плыли на Юго-Запад, туда, где, как знал Оттар, и копья короче, и мечи тупее, чем на Востоке. И главное — там легче гнутся спины!
Там бывший нидаросский ярл будет пытаться осуществить свои намерения, которые он считал высокими.
Глава вторая
1
Покончив с нурманнским лиховременьем, на общем вече земель и племен новгородцы избирали новых старшин взамен тех, кто славно отдал жизнь за город или изменил Правде.
Посадником, старшиной над старшинами, избрали Гюряту.
Народ и старшины клялись не забывать черное дело Ставра и во всем соблюдать Правду. Клялись следить за боярами и богатыми и ни в чем не давать им власти против меньшего людства. Большие клялись перед меньшими честно соблюдать Город и Правду, никогда и ни в чем не делать урона, все дела вершить открыто, не иметь тайн.
Вече назначило особые подати на поправление Города, на вдов и сирот и приняло раскладку податей по достаткам людей.
Опозоренное кожаное било решили заменить и приказали городским мастерам отлить из меди и серебра звонкий вечевой колокол.
На том же вече принимали послов, присланных нурманнским вечем-тингом и королем Гальфданом Черным. Послы объяснили, что ни их народ, ни король не желали новгородцам зла. Говорили, что на Новгород напали беззаконные ярлы-разбойники, худые нурманнские князья, которых ныне гонит от себя сама нурманнская земля.
