Самид Агаев - Седьмой совершенный
Женщина Имрана не заинтересовала, но вот он сам, видимо представлял для нее определенный интерес, так, как направлялась она прямиком к нему. Он даже пожалел, что задал ей вопрос и тем самым привлек ее внимание. Предстоящая встреча почему-то заранее тяготила его. Он даже оглянулся в поисках места, где можно было укрыться от старухи, но ничего подходящего не обнаружил.
Она приблизилась, и стало видно, насколько она безобразна. Седые космы выбивались из - под платка и нависали на ее мясистом, испещренном оспинами, носом. На ней была неопрятного вида хламида, выцветшая от времени. Правая рука ее, висевшая неподвижно вдоль туловища была почему-то окровавлена, а левой здоровой она прижимала к груди круглую, высокую корзину с крышкой.
Старуха сказала:
– Холм, который ты ищешь, о, благородный муж, находится под тобой.
– В каком смысле? - преодолевая неприязнь, спросил Имран.
– В том смысле, что ты сидишь прямо на его макушке, - осклабившись, пояснила старуха.
Имран засмеялся. Теперь он знал, кто эта старуха.
– Чему ты радуешься? - удивилась она.
Имран пожал плечами.
– Я не могу этого объяснить.
– Мне жаль тебя, - сказала старуха.
– Врешь! - усомнился Имран.
– Ты не смотри, что я такая страшная, это внешне, а внутри я добрая.
– И что ты мне скажешь по доброте своей? - спросил Имран.
– Мне жаль тебя, - повторила старуха, - но ты ни о чем не жалей. Это был твой Путь, и ты прошел его с редким достоинством. Поверь мне, уж я то знаю в этом толк.
– Что я должен сделать? - спросил Имран.
– Открой эту корзину, - сказала старуха.
В этот момент Имран испытал страх.
– Не бойся, - ободрила его старуха.
– А если я не сделаю этого.
– Тогда я сама открою ее.
Имран протянул руку, снял с корзины крышку и наклонил ее к себе, чтобы увидеть содержимое.
Змеиное тело было уложено ровными кольцами и каждое последующее было меньше предыдущего. Имран успел насчитать семь колец, прежде чем она ужалила его в самое сердце.
К вечеру толпа зевак поредела, а с наступлением темноты и вовсе осталось несколько человек, да и те скорее остались погреться у костра, который разожгли стражники, ибо принадлежали к многочисленному племени бездомных. Но стражники, крестьяне рекрутированные из ближайших деревень , а их было двое, чувствовали себя беспокойно при таком соседстве, в каждом бродяге им чудился айар с длинным ножом под полой, они разогнали остальных, и остались наедине с казненным. Заступили они недавно, и в обществе мертвеца им предстояло провести всю ночь.
- Вот чего я больше всего не люблю, - сказал первый стражник, - так это охранять трупы. Ну, кому они нужны, разве, что иблису.
- Не скажи, - живо отозвался второй, - родственники выкрасть могут.
И опасливо покосился в темноту.
Было полнолуние, но в небесах господствовал ветер, двигая рваные облака, которые то и дело закрывали светило, оставляя свет, который, не имея зримого источника, вызывал тревожные чувства.
– Ты, что-нибудь знаешь про него? - понизив голос, спросил первый.
– Конечно, это маг и чернокнижник, говорят, что за ним гонялись двадцать лет. Поймают, посадят в тюрьму, а он, через несколько дней исчезает.
– Как исчезает?
– А вот так. Он умел проходить сквозь стены.
– Врут, наверное. Надо было тюремщикам свое ротозейство оправдать, вот они и выдумали.
– Нет, нет, совершенно точно. Говорят, в Медине он исчез на глазах караульного раиса, а потом опять объявился.
– А вот я слышал, - вновь понизив голос, сказал первый стражник, - что это седьмой имам, тот самый, скрытый махди, продолжатель дела пророка. Он мог творить чудеса и пришел дать справедливость.
– И что же ему помешало? - недоверчиво спросил второй стражник.
– Его предали, схватили спящего и умертвили.
– Вот это уже точно врут, каторжник он, колдун, и чудеса, что он показывал, были от нечистого.
– Ну, если ты говоришь, что он маг и умеет исчезать, почему же он сейчас не исчезает?
– А ночь еще не кончилась, - зловеще сказал второй стражник. Он поднялся и подошел к кресту поближе.
– Ты посмотри на него, он же совсем как живой.
В следующий миг он с криком ужаса отпрянул назад, споткнулся и выронив копье, упал на спину, едва не угодив головой в костер. Первый стражник вскочил на ноги и со словами: "что случилось", помог ему подняться.
– Он открыл глаза, - дрожащим от страха голосом произнес второй стражник. Он схватил свое копье, держа его в вытянутых руках, приблизился к распятому и кольнул его в самое сердце . Тело дернулось, и из раны потекла кровь.
– Ты видел? - вскричал стражник, отступая к костру, - кровь идет.
– Ну и что, - отозвался первый стражник.
– Да как что, разве ты не знаешь, что из мертвецов кровь не течет?
– Слушай, оставь беднягу в покое, сам же говоришь, что он колдун. У обычных людей не течет, а из них течет.
– Пожалуй, - нехотя согласился второй стражник. Он воткнул острие копья несколько раз в землю, вытирая кровь преступника. Затем подсел к костру и положил ее рядом.
Первый стражник подбросил сучьев в костер, которые тут же затрещав, вспыхнули и выхватили из темноты приближающуюся фигуру. Это был тучный, богато, но небрежно одетый человек в зеленой чалме сползшей на глаза. В одной руке он держал посох с рукояткой, в виде змеи, вырезанной из дерева, а в другой соломенную корзину. Затаив дыхание, стражники с ужасом наблюдали за ним.
– Мир вам, служивые, - приветствовал их человек.
– И тебе мир, - невольно вразнобой ответили стражники, хотя отвечать были не обязаны, и даже более того, не имели права. Но вежливость такая штука, обезоруживающая. Человек подсел к костру, поставил перед стражниками корзину и откинул белую ткань, закрывавшую ее содержимое. До обоняния стражников донесся сногсшибательный запах, запеченной на углях куропатки. Немного помедлив для большего эффекта, Ахмад Башир, а это был он, извлек из корзины глиняный кувшин с узким горлом, заткнутым пробкой.
– Я шел мимо, - начал Ахмад Башир, - смотрю костер. Думаю. Кто воздаст этим доблестным ревнителям нашего спокойствия, если не я. Вот, принес вам еды и вина доброго.
– Здесь нельзя находиться, - поглядывая на корзину, сказал второй стражник.
– А вино пить тем более нельзя, - добавил первый стражник, - уходи отсюда.
– Ну, как знаете, - Ахмад Башир взял корзину и поднялся.
– А корзину оставь, - приказал второй стражник.
– Вообще-то и я рассчитывал поесть из своей корзины, - заметил Ахмад Башир.
– Ну, хорошо, ешь быстрей и уходи. Нельзя здесь.
- Зачем же, по-твоему, он здесь висит, как не для того, чтобы люди смотрели, - сказал Ахмад Башир. Он вышиб из кувшина пробку, извлек из корзины чашу и стал медленно наполнять ее.
- Он же мертв. Чего его сторожить, - добавил Ахмад Башир.
– А ты знаешь, что этот разбойник глаза открывал, я его только что усмирил,- важно сказал стражник Ахмад Башир пролил вино.
- Как это, усмирил?
- Копьем.
Ахмад Башир бросил чашу на землю. Не обращая более внимания на стражу, подошел к распятию и дотронулся до обнаженной ступни Имрана.
- Отойди от него - сказал стражник.
В ответ он услышал громовой голос:
– Скотина. Что же ты сделал? Ты убил его.
– Э, - насторожился стражник, - здесь что-то неладно.
Он протянул руку, чтобы схватить копье, но его на месте не оказалось. В испуге он обернулся и тут же получил сильнейший удар по голове. Первый стражник, было, бросился ему на помощь, но кто-то прыгнул ему на спину и повалил на землю. Его тут же обезоружили и заткнули рот. Стражников связали вместе и оставили лежать на земле.
– Снимите его с креста, - распорядился Ахмад Башир.
Двое людей с закрытыми лицами перерезали веревки и опустили тело на землю. Ахмад Башир встав на колени, осмотрел Имрана.
– Что с ним? - раздался из темноты женский голос.
– Кровь, - сказал Ахмад Башир, - кажется, он умер.
– Несите его к нам домой, - сказала женщина.
– К вам не надо. Ибн Лайс сыт по горло неприятностями.
– Ну, тогда несите в дом Абу-л-Хасана.
Ахмад Башир подчинился.
– Делайте, как она говорит, - приказал он.
– Как бы на мауну не нарваться, - озабоченно сказал один из помощников.
– Ничего, давайте быстрее носилки.
Негромкий свист и из темноты показались еще двое людей. На плечах они держали крытый паланкин. Тело Седьмого Совершенного уложили вовнутрь. Туда же влез и Ахмад Башир.
– Подайте мне вино, - сказал он, - буду изображать загулявшего вельможу.
Процессия двинулась, и Ахмад Башир затянул песню.
До дома Абу-л-Хасана добрались без приключений. Анна сорвала с дверей печать. Ахмад Башир отпустил людей и на себе внес Имрана в дом. Анна зажгла светильник и спросила:
