Колин Маккалоу - Песнь о Трое
— Гелен. — Парис слабо потянул его за набедренную повязку. — Отнесите меня на Иду к моей дорогой Эноне. Она сможет меня вылечить, она получила от Артемиды дар врачевания. Отнесите меня к Эноне!
Я влезла между ними, горя от ярости.
— Мне нет дела до того, куда вы его денете! Только унесите его отсюда! Отнести его к Эноне — ха! Он разве не понимает, что уже мертвец? Вытащи стрелу, Гелен, пусть он умрет! Он это заслужил!
Они усадили его на край ложа. Деифоб, сильнейший из них двоих, нагнулся, чтобы поднять его, но Парис ничем ему не помог; малодушный до крайности, он рыдал от страха. Когда Деифоб, пошатнувшись, выпрямился с Парисом на руках, тот повис на нем всем своим весом.
Гелен пошел позади Деифоба, чтобы ему помочь. Обходя его, он случайно задел рукой за древко стрелы. Парис взвизгнул и забился в истерике, дико замахал руками, задергавшись всем телом. Деифоб потерял равновесие, и они все втроем кучей упали на пол. Я услышала придушенный, булькающий хрип. Потом Гелен поднялся и поставил Деифоба на ноги, а я увидела то, чего они еще не видели.
Парис лежал частично на спине, частично на левом боку, одна нога подвернута под другую, искалеченная рука вытянута в сторону. Пальцы на ней скрючились, его шея и спина выгнулись крутой дугой. Должно быть, когда Деифоб упал, он уронил Париса лицом вниз на мраморный пол. Стрела разломилась на две части; пятнистое оперение и два локтя древка лежали рядом с ним, а из глаза на палец выступал расщепленный обломок. Тонкая струйка черной крови капала на мраморные плитки пола, скапливаясь в лужицу.
Наверно, я закричала, ибо они оба повернулись посмотреть, что случилось.
Гелен вздохнул:
— Он мертв.
Деифоб тупо покачал головой:
— Парис? Парис мертв?
Потом они унесли его. Следы от его рук на моей юбке и красные пятна на чистом белом полу — вот все, что напоминало мне о существовании моего мужа. Я задержалась на мгновение, потом подошла к окну и посмотрела из него невидящим взглядом. Так я и простояла до самой темноты, но то, о чем я думала в тот день, я потом никогда не могла вспомнить.
Вечный ненавистный троянский ветер громко завывал между башнями, когда в дверь постучали. Пришел слуга.
— Царевна, царь зовет тебя в тронный зал.
— Благодарю. Передай ему, я уже иду.
В огромном зале стоял полумрак. Только вокруг тронного помоста судорожно подрагивали огоньки ламп, отбрасывая мягкий желтый свет на сидевшего на троне царя и Деифоба с Геленом, стоявших по обеим сторонам от него. Они кидали друг на друга свирепые взгляды поверх царских седых волос.
Я подошла к ступеням:
— Ты звал меня, мой господин?
Нахмурившись, он наклонился вперед. Его лицо выражало муку, она навсегда впечаталась в его черты. Его терзали горе, отчаяние, полнейшая безысходность.
— Дочь моя, ты потеряла мужа, а я еще одного сына. Я уже сбился со счета, сколько их погибло, — дрожащим от уныния голосом произнес он. — У меня отняли всех достойных. Тело их брата еще не остыло, а эти двое приходят ко мне, грызутся и пререкаются — каждый требует одного и того же, и ни один не думает уступать.
— О чем речь? — Выйдя из себя, я позабыла про вежливость — Какое отношение имеют ко мне разногласия этой парочки?
— О, самое прямое! — резко ответил старик. — Деифоб хочет жениться на тебе. Гелен хочет жениться на тебе. Поэтому скажи, кого из них ты предпочитаешь.
— Никого! — Я задохнулась от возмущения.
— Тебе придется выбрать одного из них, — заявил царь, словно он вдруг нашел в ситуации нечто забавное, что было способно вернуть ему вкус к жизни. — Назови мне его имя, моя госпожа! Через шесть лун ты выйдешь за него замуж.
— Шесть лун! — возмутился Деифоб. — Почему я должен ждать шесть лун? Я хочу ее сейчас, отец, сейчас!
Приам выпрямился:
— Как ты можешь! Твой брат еще не остыл.
— Не нужно волноваться, мой господин, — вставила я, пока Деифоб не устроил один из своих знаменитых гневных припадков. — Я дважды была замужем. И не собираюсь выходить замуж в третий раз. Я собираюсь посвятить себя службе Великой матери и убирать ее алтарь до конца моих дней. Поэтому никакой свадьбы не будет.
Гелен с Деифобом разразились протестующими криками, но Приам, подняв руку, заставил их замолчать.
— Молчите и слушайте! Деифоб, ты — мой старший царственный сын, и я назначил тебя наследником. Ты женишься на Елене через шесть лун, но не раньше. Что до тебя, Гелен, ты принадлежишь Аполлону. И должен почитать его больше, чем какую-нибудь жену, даже эту.
Деифоб испустил радостный вопль. Гелен стоял как оглушенный, но когда я, оглушенная не меньше, взглянула на него, то увидела, как он меняется на глазах. Как странно.
Потом он пристально посмотрел на отца и сказал:
— Всю свою жизнь я смотрел, как другие удовлетворяют свои желания, а сам оставался голодным и томимым жаждой. Никто не спросил меня, хочу ли я служить Аполлону — меня посвятили ему в день моего рождения. Когда умер Гектор, ты сделал бы меня наследником, если бы не Аполлон. И когда умер Троил, ты снова обошел меня! И теперь, когда я прошу у тебя такой малости, ты еще раз мне отказываешь.
Он гордо выпрямился:
— Наступает время, когда даже самые ничтожные из мужей поднимают мятеж. Для меня это время пришло. Я покидаю Трою. Я добровольно ухожу в изгнание. Лучше стать безымянным бродягой, чем оставаться здесь и смотреть, как Деифоб разрушает все, что осталось от Трои. Мне неприятно это говорить, отец, но ты — дурак.
Пока Приам размышлял над его словами, я сделала еще одну попытку:
— Мой господин, умоляю тебя, не заставляй меня выходить замуж! Позволь мне посвятить себя богине!
Но он покачал головой:
— Ты выйдешь за Деифоба.
Я больше не могла оставаться с ними в одной комнате и умчалась прочь, словно меня преследовали дочери Коры. Что стало с Геленом, я не знаю. И не хочу знать.
Я отправила послание Энею, умоляя его прийти ко мне в покои. Он был единственным, кто, может быть, захотел бы помочь мне. Пока я ждала его, меряя шагами комнату, меня терзали сомнения. Пусть с нашей связью было давно покончено, но мне казалось, он еще питал ко мне какие-то чувства. Или нет? Где же он? Время летело, и каждое следующее мгновение было еще длиннее, еще тоскливее, еще бессмысленнее. Я тщетно пыталась услышать его твердые, решительные шаги по коридору; со смертью Гектора его поступь осталась единственной, которая еще могла вселять в людей уверенность в ее обладателе.
— Елена, чего ты хочешь? — Он вошел в комнату так тихо, что я его не заметила. И тщательно задернул занавес.
Смеясь и плача, я подлетела к нему, чтобы обнять.
— Я думала, ты не придешь! — Я подняла лицо для поцелуя.
Он отодвинулся:
— Чего ты хочешь?
Я пристально на него посмотрела и заговорила дрожащим голосом:
— Эней, помоги мне! Парис мертв!
— Я знаю.
— Тогда ты понимаешь, что это означает для меня. Мне приказано выйти замуж за Деифоба! За этого слюнявого пса! О боги! В Лакедемоне ему бы не позволили дотронуться до моего подола, а Приам приказывает мне за него выйти! Эней, если я хоть немного тебе дорога, заклинаю тебя, пойди к Приаму и скажи ему, чтобы он понял, — у меня нет желания выходить замуж! Никакого!
У него был такой вид, словно его попросили выгрести помойную яму.
— Елена, ты просишь невозможного.
— Невозможного? — ошеломленно переспросила я. — Эней, для тебя нет ничего невозможного! Ты — самый могущественный муж в Трое!
— Я советую тебе выйти за Деифоба и покончить с этим.
— Но я думала… я думала… даже если ты не захочешь меня сам, ты хоть посочувствуешь мне и защитишь!
Он рассмеялся, положив руку на занавес.
— Елена, я ничем не могу тебе помочь. Пожалуйста, пойми это. С каждым днем сыновей Приама остается все меньше, каждый день приближает меня к троянскому трону. Я сейчас на подъеме и не стану из-за тебя рисковать своим положением. Ты поняла меня?
— Эней, не забывай, к чему приводит такое честолюбие.
Он снова рассмеялся:
— К трону, Елена! К трону!
— Я куплю проклятие специально для тебя, — мечтательно произнесла я. — Я потрачу на него все, что у меня есть. И я попрошу, чтобы ты никогда не сел ни на какой трон, чтобы ты никогда не знал покоя, чтобы тебе пришлось скитаться по всей ойкумене и чтобы ты закончил свои дни среди варваров, живущих в плетеных хижинах.
Думаю, это его напугало. Занавес колыхнулся, и он исчез.
После ухода Энея я еще раз подумала о том, что меня ожидает: замужество за тем, кого я ненавидела, от чьего прикосновения меня тошнило. Потом я поняла, что впервые в жизни могу рассчитывать только сама на себя. Если я хочу выбраться из этого ужасного места, мне придется это сделать без чьей-либо помощи.
Менелай был недалеко, и двое других ворот Трои были всегда открыты. Но у дворцовых жен не было в обычае совершать прогулки, у них даже не было прочной обуви. Выйти из Дардановых ворот и пробраться мимо Скейских ворот к ахейскому берегу было невозможно. Если только… не поехать верхом! Женщины ездили на ослах — просто садились к ним на спину, свесив ноги с одной стороны. Да, я так и сделаю! Я украду осла и поеду на берег, пока город и долина покрыты ночным мраком.
