Юрий Борев - СТАЛИНИАДА
Заходить сюда не имели права даже охранники. Только солдаты, уходящие в наряд, или обслуга, идущая на дежурство. Для такого прохода существовала буферная территория, примыкавшая как к обширной зоне охраны, так и к огромному дачному участку.
Прямо на дачу Сталина из Москвы была когда-то секретно подведена одноколейная ветка метро. Эта линия так и не включена в систему коммуникаций, и люди ездят в отдаленный район Матвеевское в переполненных автобусах…
Иду вдоль забора, заглядываю в щели, встречаю какого-то человека, вероятно, служителя этой дачи, который, кажется, собирается в нарушение святых распорядков лезть через пролом в заборе. Спрашиваю, притворяясь незнающим, что там за забором?
Встречный, охраняя секретность объекта, пресекает мою противозаконную любознательность: "Гуляешь здесь и гуляй. А раз забор поставлен, значит…" Я поворачиваюсь спиной и шагаю прочь от этого выходца с того света (вернее, из той эпохи), шагаю, так и не узнав, что же значит этот обветшавший забор вокруг последнего пристанища вождя. К этому полуразвалившемуся-полувосстановленному забору вокруг бывшей сталинской дачи примыкает новый забор, окружающий бывшую территорию для охраны. Он не деревянный, а железобетонный. Новый век, новая техника отгораживания от мира. Там какая-то спецбольница какого-то высокого ведомства для его второстепенных работников. Они живут и укрепляют свое драгоценное здоровье за более прочным забором, чем забор сталинской эпохи. Однако на людей, видимо, дефицит, и территория за забором почти не охраняется. Только у главного входа стоит декоративный милиционер, и работает бюро пропусков. Однако есть неохраняемые входы, и я порой через них забредаю на эту заповедную и действительно удобную для прогулок лесистую территорию больничного парка.
Овация
В 1977 году министр обороны СССР Дмитрий Федорович Устинов в докладе, посвященном 60-й годовщине Советской Армии, упомянул Сталина. Пять тысяч офицеров и ветеранов, сидевших в зале, устроили овацию.
Фотопортреты
1976 год. Прошло 23 года со дня смерти Сталина. В Дагестане, в Махачкале нет грузовика, такси, сапожной будки, на стекле которых не было бы портрета Сталина. Особенно любим групповой портрет: Сталин, его старая мать, его сын Василий в форме генерала. Образовался доходный бизнес: перепечатка и продажа снимков. Появление изображения Сталина в будках сапожников можно понять: согласно легенде, отец Сталина — сапожник. Однако почему его портреты висят в других местах? Простолюдины объясняют это так: настоящий мужчина, сильный был человек, умел всех держать. Тоска по палке и сильной руке. Или еще: при нем порядок был, при нем масло было. Верно, была даже черная икра: еще не успели перевести осетров. А в деревне с хлебом было плохо, да и в городах перебои. Хозяйствовать так, чтобы хлеб был, не умел.
Нет у народа твердой памяти и ясной мысли о своей истории — ведь в том же Дагестане сколько тысяч и тысяч погибло от сталинского террора. А еще чего стоит неосуществившееся в этом счастливом случае сталинское намерение переселить дагестанские народы!
Бывшие
В начале 60-х годов в театр пришел давно поверженный Молотов. Поверженный, и все же администратор суетится, подает пальто. И от неловкости подобострастно спрашивает: "Скажите, а Лазарь Моисеевич к нам не собирается?"
Переименование
Один из соратников Сталина Каганович был очень комично выведен из памяти истории: был издан указ о переименовании московского метро им. Л.М. Кагановича в метро им. В.И. Ленина в связи с тем, что в Ленинграде построено метро, которое названо именем Ленина. Имя Кагановича было присвоено станции "Охотный ряд", а затем ее переименовали в "Проспект Маркса".
Верный сталинист
В семидесятых годах Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко был не у дел, по крайней мере, не у больших. Наглядное свидетельство мировоззренческой ориентации Пономаренко — художественное убранство его кабинета: два бюста Сталина, одна скульптура и один портрет вождя в полный рост в форме генералиссимуса. В таком суперсталинском окружении жил этот человек, который больше всех ненавидел Берия, чуть не посадившего его, и Хрущева, сместившего его с высоких постов. Во времена Хрущева Пономаренко сначала был министром культуры и на этом посту выступал с антисталинскими речами (я сам слышал!). Закончил он карьеру в 1962 году послом в Голландии. Там он слишком рьяно пытался вернуть пару, попросившую политического убежища; самолично вступил в рукопашную с невозвращенцами и полицией, что никак не соответствует статусу посла. Пономаренко вынужден был покинуть эту должность и был отправлен на пенсию.
Верность хозяину
Матвей Федорович Шкирятов лишь на год пережил Сталина. Он был одной из немногих узких щелок, сквозь которые осуществлялась связь вождя с внешним миром. После смерти Сталина Шкирятов сжег все оставшиеся после него бумаги и документы и ушел на пенсию. Когда его спрашивали о сталинских временах и репрессиях или упрекали в том, что он уничтожил бумаги, он либо отмалчивался, либо отвечал односложно: "Так партия велела".
Мотыга и сталинизм
В кабинете секретаря португальской компартии Алвару Куньяла — портреты Ленина, Сталина и Мао. Когда его спросили, почему он расходится с Сантьяго Каррильо (Испания), Берлингуэром (Италия) и другими секретарями соседних братских компартий, стоящих на позициях «еврокоммунизма», Куньял ответил: "Пока португальский крестьянин пашет мотыгой, мы должны быть сталинистами. Если он перейдет на плуг и трактор, мы станем еврокоммунистами".
Прагматичное рассуждение. Во всяком случае, и через 21 год после своей смерти жив Сталин, поскольку много людей еще пашут мотыгой.
Сталинисты
Традиции сталинщины живучи. В маленькой Кампучии с населением 7,5 миллионов человек за один год с середины 1977 по середину 1978 было уничтожено 1,2 миллиона. Конечно, в абсолютных цифрах людоедам из Кампучии не догнать Сталина. По свидетельству заместителя КГБ, выступавшего в январе 1989 года на факультете повышения квалификации преподавателей при МГУ, с 1937 по 1938 год было арестовано 4,7 миллиона человек, из них расстреляно 800 тысяч. Однако относительно числа населения в процентном отношении сталинисты Кампучии побили рекорд.
Мао про запас
Сталин держал около Мао Цзэдуна теневую фигуру Гао Гана, которой, как типовой запасной деталью, можно было заменить китайского руководителя. Это была маленькая азиатская хитрость, примененная к коварному Востоку. После смерти Сталина Мао сразу же убрал этого «запасного». По официальной версии Гао Ган покончил жизнь самоубийством.
Аплодисменты назло "нынешним"
В конце 60-х годов при появлении на экране кинотеатров Сталина в зале возникали аплодисменты, хотя не так уж много в кинотеатре, отражающем социальную структуру средних слоев общества, прямых сталинистов. В этом проявлялась романтичность молодежи, ничего не знающей о сталинских репрессиях и приверженной сильным личностям, и оппозиционность пожилых людей к «нынешним», которые, мол, хуже прежних.
Сталинизм как фронда
Когда чеченцы, высланные Сталиным в Казахстан, получили возможность вернуться на родину, некоторые из них остались. Старики ненавидели Сталина, принесшего чеченцам столько бед и смертей. Однако в новом поколении оставшихся в Казахстане чеченцев развито почитание Сталина. В Алма-Ате, например, один сапожник-чеченец повесил в своей будке портрет Сталина. Это и гордость своим «земляком» — кавказцем, и стремление к возвеличению себя через него, и некоторая фронда по отношению к нынешним руководителям.
Музейный экспонат
В Гори в 1973 году работал музей Сталина и дом-музей, в котором он родился и жил.
ПРЯМЫЕ ПОТОМКИ И ИХ СУДЬБЫ
Брак-мщение
На Светлане женился вышедший после 53-го года из лагеря сын Томского — тщедушный молодой человек. Они вместе учились в школе, и в школе была детская взаимная привязанность.
Однако не прошло и полугода, как Томский бросил Светлану, сказав, что он женился только для того, чтобы отомстить за своего отца, казненного Сталиным.
Семейный капитал
Существует слух о том, что Сталин положил в швейцарский банк огромную сумму денег на свое имя. Первый взнос он якобы сделал еще в 1926 году во время голода в Поволжье. Говорят, Светлана Сталина знала об этом и была как-то приобщена к этим деньгам, или владела шифром, или имела доступ как наследница. Ей по ходатайству Косыгина было разрешено поехать в Индию хоронить на родине мужа-индуса. Из Индии она бежала на Запад и не случайно перед Америкой заехала в Швейцарию. Без уверенности в этих деньгах она вряд ли осмелилась бы эмигрировать.
