Дэвид Чейни - Мастер меча
– На север, к Имаи! – крикнул Кисо, добравшись до дерева, к которому были привязаны его серый боевой конь и лошадь Томое.
Когда Кисо и Томое поскакали прочь, сзади раздался крик.
– Кисо уходит! – крик перешел в рев. – В погоню! Не дайте ему уйти!
На небе клубились тяжелые тучи. Хотя стоял только полдень, было темно, как ночью. Кисо и Томое гнали своих коней через обледенелые рисовые чеки и замерзшие поля, продирались сквозь густые леса и бамбуковые рощи. Часом раньше они оторвались от своих преследователей, но, хотя расстояние до Сэта было невелико, они постоянно отступали и прятались, замечая отряды, обыскивающие окрестности.
Кисо согнулся в седле, украшенном золотой чеканкой. Он устал и был обессилен кровотечением из дюжины небольших ран. Его дух был удручен бесславным бегством с поля боя. Энергия, поддерживавшая Кисо в Удзи, исчерпалась за часы отступления и блужданий.
Крепкая горская лошадь Томое легко шагала рядом с огромным серым боевым конем Кисо. Хотя доспехи Томое были рассечены и помяты в нескольких местах, на теле женщины не было ни одной раны. К флагштоку, прикрепленному к ее седлу, была крепко пришнурована эмблема Кисо на белом поле Минамото.
– Ну же, Кисо. Будь мужественным, – сказала она. – Мы не можем терять времени. Мы должны добраться к Сэта до наступления ночи.
Кисо заставил себя выпрямиться. Он сбросил шлем, выдававший в нем командира; его волосы растрепались, черты узкого лица были искажены и затуманены печалью. Его глаза, обычно горевшие как угли, стали тусклы и безразличны.
– Я был не прав. Мы напрасно разделились с Имаи, – пробормотал он. – Мы никогда не найдем его. Может быть, он погиб у Сэта без нас. Дурное предзнаменование. Мы поклялись жить и умереть вместе… а я отослал его прочь.
– Мы не должны сдаваться, – настаивала Томое.
Порывы ветра несли крупные струи снега горизонтально над землей. Всадники могли видеть перед собой не больше чем на несколько чо, а лошади еле брели. Они прошли северо-западнее Сэта и подошли к мосту со стороны озера Бива в Оцу.
– Стой! – затаив дыхание, шепнула Томое. Она потянула лошадь за уздцы, остановив ее. Кто-то пересекал поле почти за пределами видимости.
Кисо равнодушно ждал.
– Один человек, – с жаром сказала Томое. – Пусть он подойдет ближе, мы получим его голову.
Йоши достиг моста Удзи вскоре после того, как людям Йошицуне удалось пересечь реку. Он находился на западном берегу и вступил в битву на ее раннем этапе. В первые минуты сражения его лошадь, пронзенная стрелой, упала под ним. Знак богов в виде молнии и пожара освободил Йоши от его обета. Он спешился и продолжал сражаться в каком-то трансе, не задерживаясь нигде надолго. Работая мечом, он искал среди врагов Кисо, но его поиски были напрасны.
Йоши несколько раз выкликал противника:
– Я, Тадамори-но-Йоши из провинции Суруга, вызываю изменника по имени Кисо на единоличный бой во имя императора и господина Минамото Йоритомо.
Шум битвы был так силен, что его слышали только немногие самураи. Многие принимали вызов, Кисо среди них не было. Йоши не носил доспехов, его рукава превратились в лохмотья, халат был рассечен в нескольких местах, но он сражался с быстротой божественного ками, – ни меч, ни нагината не коснулись его тела. Он был покрыт кровью… кровью его врагов, которая лилась потоком, пачкая и забрызгивая его, когда он оставлял их мертвыми на ледяной земле. – Кисо, Кисо! – кричал он снова и снова. Ответа не было.
Клинок Йоши свистел в воздухе, чертя смертоносные узоры, рассекая врагов, словно их плоть была бумажной. Он двигался с неуловимой скоростью, недосягаемый для окружавших его людей. Он искал только одного противника.
Перевес в битве оказался на стороне превосходящих по численности сил Йошицуне. Самураи Кисо были разделены на небольшие группы. Шел час змеи, около десяти утра. Йоши вышел из сражения, осмотрел вытоптанное поле и обнаружил врага. Он был здесь! Кисо! Он бежал к своей лошади, прикрываемый самураем низшего ранга. Йоши поднял тревогу.
– Кисо уходит! В погоню! Не дайте ему уйти! Йоши помчался через поле. Поздно. Кисо был слишком далеко. К дереву были привязаны только две лошади; Кисо и его спутник вскочили на них и ускакали.
Йоши кинулся к полю битвы. Он должен найти лошадь.
– Имаи! Это Имаи, – сказала Томое с мрачным удовлетворением.
Кисо выпрямился, словно его ткнули мечом. Его удрученное настроение вмиг исчезло.
– Имаи, Имаи, – победно восклицал он, скача навстречу своему молочному брату, холод и слезы обжигали его глаза.
Имаи высоко поднялся в стременах, откинул голову и радостно закричал:
– Кисо! Томое!
– Я боялся оставить тебя одного в Сэта, – сказал Кисо. – Я не мог умереть, ничего не зная о твоей судьбе. Имаи, друг, брат, я оставил свои войска, чтобы прийти к тебе.
– Как много значит твоя забота для меня, – сказал Имаи. – Мои люди бьются с генералом Нориёри одни, потому что я боялся, что ты умрешь без меня.
Томое всмотрелась в друзей. Она подивилась слезам, катящимся по их лицам, по твердым широким щекам брата и по узким ястребиным скулам возлюбленного. Она почувствовала влагу на собственных глазах. Всадники сгрудились и обняли друг друга.
Томое первой оправилась от наплыва чувств. Она вытерла щеки рукавом и сказала:
– Теперь, когда мы вместе, давайте развернем наш флаг и соберем под ним тех, кто еще жив. Давайте умрем со славой вместе.
Кисо посмотрел на Имаи. Они жили как один человек – одни мысли, одно сердце. Имаи согласно кивнул, хотя Кисо ничего не сказал.
– Нет, Томое. Ты должна остаться, чтобы спасти свою жизнь. Наш обет дан друг другу… не тебе.
– Ты не можешь так унизить меня. Я сражалась храбро, как мужчина. Сегодня я показала себя. Без меня вы бы не встретились сейчас.
– Тем не менее не годится умирать рядом с женщиной. Рядом с женщиной надо жить, чтобы любить ее!
Кисо кивнул Имаи. Братья пришпорили боевых коней и галопом поскакали прочь, оставив Томое в поле.
– Вы не отделаетесь от меня. Я заслужила свое право умереть с вами, – крикнула Томое.
Она развернула белый флаг над седлом и направила свою лошадь в бой, следуя за мужчинами.
На равнине Сэта Кисо увидел сцену побоища, превосходившего все, что он видел до сих пор. Из восьми тысяч человек армии Имаи в живых осталось три сотни. Облака клубились низко над землей, и в просветах меж ними проступали различные части одной шевелящейся массы, рубящей, колющей, режущей, передвигающейся из стороны в сторону, втаптывающей в ледяное крошево тела мертвых и раненых.
Имаи приподнялся в седле и громоподобным голосом объявил:
– Господин Кисо из Шинано вернулся. Храбрые воины, присоединитесь к нам в добыче последней славы.
Услышав призыв командира, люди выходили из единоличных схваток и присоединялись к Кисо с Имаи. Среди оставшихся в живых воинов были братья Дзиро и Таро. Они поскакали к Кисо, рубя направо и налево людей Нориёри, вьющихся вокруг них, как мухи вокруг падали.
– Эй, Кисо, – крикнул Таро. – Теперь мы покажем этим собакам, как сражаются люди из Шинано.
– Сколько нас? – спросил Кисо.
– Меньше трех сотен, – был ответ.
– А врага?
– Больше шести тысяч.
– Тогда это хорошая битва. За мной! – Кисо взмахнул мечом над головой, указал клинком в сторону врага и галопом поскакал туда, увлекая за собой воинов. Его лицо исказилось в демонической гримасе. Люди отступали перед дикой яростью черных бешеных глаз.
– Я Кисо Йошинака, – кричал он. – Я князь Ийо, князь Шинано, сёгун империи. Встаньте и сражайтесь против меня, если посмеете.
Три сотни жаждущих крови демонов смерти вломились в ряды закаленных бойцов армии Йоритомо, но только пятьдесят из них прорубились сквозь строй. И около семисот бойцов скатились под ноги боевых коней.
Пока Кисо собирал своих самураев, из пелены тумана появился двухтысячный отряд свежих солдат противника.
– Я Дои-но-Санехира. Где так называемый демонический воин? Пусть он встанет передо мной, – объявил Санехира, их командир.
Вызов был принят, и пятьдесят оставшихся в живых воинов Кисо пришпорили лошадей, бросившись в смертельную схватку. Не заботясь о своей жизни, усталые, избитые, раненые горцы орудовали мечами, образовав непроницаемую стену из порхающей стали. Люди Санехира попытались приблизиться, но отступили перед их отчаянной яростью. Горцы пошли в атаку.
Кисо второй раз прокладывал дорогу сквозь стену людей, Когда он вырвался на простор, с ним оставалось пять человек и никого больше.
Люди Нориёри и Дои Санехира придержали своих коней в почтительном молчании, ожидая дальнейших действий Кисо.
Дневной свет почти угас. Туман клубился над полем, милосердно укутывая мертвых и умирающих. Кисо поднял своего серого боевого коня на дыбы. Лошадь дико заржала и трижды повернулась вокруг себя. Две тысячи людей Дои Санехира стояли справа, шесть тысяч людей Нориёри слева. Кисо оглядел своих товарищей; тут был храбрый Имаи, тут были Дзиро и Таро, и тут же была Томое, – полоска крови протянулась от корней ее волос к воротнику доспехов.
