Леонид Ефанов - Князь Василий Долгоруков (Крымский)
Взбодрившийся Василий решил воспользоваться удобным случаем и поспешил подать челобитную правительнице Анне Леопольдовне, в которой нижайше просил, чтобы недвижимость отца «оставили на пропитание» ему, а также брату Александру, служившему в том же Санкт-Петербургском полку, и сестрам Авдотье и Аграфене, жившим теперь в усадьбе.
Просьба его была удовлетворена, имение удалось сохранить.
А потом пришла весточка от отца — указом правительницы, которая все-таки не решилась освободить Михаила Владимировича, в июне 1741 года князя перевели из монастырской кельи на Соловках в мрачные и сырые казематы Шлиссельбургской крепости.
— Дорога домой всегда длиннее, чем из дома, — философски рассудил Василий, терпеливо продолжая ждать возвращения родителя.
И он вернулся!
Осуществленный гвардейцами двадцать пятого ноября 1741 года новый дворцовый переворот вознес на престол дочь Петра Великого Елизавету Петровну, которая круто изменила жизнь Долгоруковых. Она вернула князя Михаила Владимировича из ссылки, пожаловав прежние чины действительного тайного советника и сенатора, а сына его, 19-летнего прапорщика Василия, произвела в поручики.
Глава вторая
От поручика до генерала
1
Закончившаяся война с Турцией стала первым настоящим испытанием юного Долгорукова. Испытанием, в котором пришлось узнать многое: отупляющую тяжесть многоверстных маршей и сладость расслабляющего натруженное тело отдыха, труднопереносимую жажду и приятную прохладу глотка чистой воды, восторженное чувство одержанных побед и парализующий волю унизительный страх, неизбежной смерти.
Войдя в этот противоречивый и кровавый водоворот фактически мальчишкой, князь вышел из него мужчиной, узнавшим не только военную службу, но и цену жизни. Он повзрослел, возмужал, стал рассудительней в разговорах, сдержан в поступках.
А вскоре подоспела новая война, на которую Василий отправился, едва успев встретить вернувшегося из ссылки отца.
Двенадцатого августа 1741 года в Петербурге был обнародован манифест о вступлении империи в противоборство со Швецией, объявившей войну России тремя неделями раньше.
Долгоруков был не сведущ в тонкостях политической борьбы и закулисных интриг, приведших два государства, враждовавших еще со времен Петра Великого, к началу боевых действий. Поэтому он поддерживал общее мнение офицеров полка о том, что главной причиной начинавшейся войны явилось стремление шведов силой изменить условия Нейштадского мира[3].
Командовать армией императрица назначила 64-летнего генерал-губернатора Лифляндии генерал-фельдмаршала графа Петра Петровича Ласси, ирландца по происхождению, но давно и со славой служившего российскому престолу, увенчавшего свое имя многими звучными викториями.
Решительный Ласси провел быстрое сосредоточение войск в наиболее опасных для нападения со стороны шведов местах — Петербурге, Кронштадте, Выборге, Прибалтике — и, взяв под личную команду 25-тысячный корпус, сразу повел его к Вильсманстраду.
Привыкший действовать скоро, фельдмаршал, сделав несколько стремительных переходов, двадцать второго августа приблизился к неприятелю и смело атаковал его на подступах к крепости.
Противостоял Ласси шведский генерал Врангель. Чтобы быстрее прикрыть Вильсманстрад, он шел к крепости налегке — без пушек, обозов, приказав солдатам оставить в лагере не только шинели, но даже мундиры, чтобы удобнее было маршировать. К Вильсманстраду он подошел уже вечером и на следующий день выстроил батальоны перед крепостью, растянув 3-тысячный отряд в одну линию с таким расчетом, чтобы края его упирались в берега бухты Саймы, не давая русским возможности обойти себя с флангов. Кроме того, Врангель поставил на небольшой возвышенности батарею, перетащив на нее несколько орудий из крепости.
Сражение началось обоюдной артиллерийской канонадой, после чего Ласси атаковал неприятеля на правом фланге, двинув вперед два гренадерских полка с целью захватить вражескую батарею. Однако сильный пушечный огонь остановил наступающих, а брошенная в атаку шведская пехота отбросила гренадер назад, смяла две линии и ворвалась на русскую батарею. Правда, замешкавшись на ней, шведы прекратили наступление, что дало возможность гренадерам перестроить свои ряды и, получив подкрепление от пехотных полков, снова пойти в атаку.
Поручик Долгоруков подошел со своим батальоном к батарее на расстояние выстрела, повторяя солдатам команды старших офицеров, сделал три залпа и бросился в штыковую атаку. Шведы не выдержали удара, оставили захваченные пушки невредимыми и побежали назад.
— За мной, ребята! — закричал вдохновенно Долгоруков и одним из первых ринулся вслед за неприятелем.
Смешавшись с отступавшими шведами, русские солдаты ворвались за палисад и взяли валы.
Столь же удачным оказался натиск полков Ласси на левом фланге, где шведы также не выдержали сокрушительного удара и стали отступать к Вильсманстраду, надеясь укрыться за его мощными стенами. Но Ласси атаку не остановил, напротив, усилил ее резервными батальонами, и на плечах бегущего неприятеля солдаты ворвались в крепость.
Несмотря на поражение в открытом поле, гарнизон оказал упорное сопротивление, и бой на узких улочках Вильсманстрада шел до самого вечера.
Перебегая от дома к дому, бросая в окна дымящие фитилями гранаты, Долгоруков вместе с несколькими солдатами своей роты продвигался вперед, когда выскочившие неожиданно из-за угла кирпичного дома три шведа дали залп почти в упор.
Долгоруков даже не успел понять, что находился на волоске от смерти — свистнув около уха, пуля попала в горло шедшего за его спиной солдата. А в потное лицо поручика ударила лишь едкая струя сгоревшего при выстреле пороха.
Механически, не думая, Василий направил заученным движением ствол ружья на ближнего к нему шведа и нажал на курок. Швед был готов сделать выпад штыком, но замер, завороженно глядя на блестящее перед глазами колечко дульного среза. Выстрел полыхнул пламенем прямо в лицо. Тяжелая пуля проломила приплюснутый нос и разворотила белокурый затылок, сорвав с головы суконную шляпу. Швед ударился боком в кирпичную стену и, оставляя на ней кровавый след, медленно сполз на землю.
Двух других шведов, пытавшихся защититься ружьями, солдаты уложили на месте, насадив их на штыки, словно сено на вилы.
Долгоруков на несколько мгновений задержался, разглядывая поверженного им врага, затем перешагнул через растянувшееся на пути бездыханное тело и побежал догонять ушедших вперед солдат.
Обозленные упорным сопротивлением гарнизона, солдаты пощады не знали — стреляли, рубили и кололи всех, кто попадался на пути, даже простых жителей: стариков и молодых, мужчин и женщин.
К 7 часам вечера крепость была окончательно взята и подвергнута обычному в подобных случаях разграблению. Часть войск Ласси послал в погоню за отступавшими вражескими батальонами, однако спустившаяся на землю ночь помогла шведам оторваться от преследования.
Несмотря на впечатляющую победу под Вильсманстрадом, Ласси не смог развить наступление, поскольку произошедший двадцать пятого ноября дворцовый переворот временно остановил набиравшую обороты машину войны. Императрица Елизавета Петровна согласилась на перемирие, русские войска ушли на зимние квартиры к Выборгу, а дипломатические представители двух государств сели за стол переговоров, которые, впрочем, закончились довольно быстро.
Видя, что шведы по-прежнему настаивают на пересмотре статей Нейштадского мира, Россия прервала негоциацию, и двадцать восьмого февраля 1742 года Ласси получил приказ из Петербурга:
«Начать воинские действия противу неприятеля, дабы оными неприятель к прямому желаемого мира склонению принужден быть мог».
Собрав по весне 38-тысячную армию, седьмого июня фельдмаршал начал новое наступление. Выступив из Выборга, колонны быстро прошли вдоль берега Финского залива к Фридрихсгамму и через две недели встретились у реки Вираоки со шведами.
Баталия закончилась еще одним разгромом королевских полков, а отличившийся в этом бою умелыми действиями и личной отвагой поручик Долгоруков был представлен к чину секунд-майора.
На этот раз Ласси никто не мешал наступать, и он продолжил преследование неприятеля. Чтобы развязать себе руки и ускорить движение армии, фельдмаршал оставил под охраной тяжелый обоз, взяв с собой только боеприпасы и продовольствие на десять дней, спешно продвинулся к Мендолаксу и двадцать пятого июня повел полки в атаку.
Неприятель сосредоточил у города на хорошо подготовленных и укрепленных позициях 19 пехотных и 7 кавалерийских шведских и финских полков, надеясь не только остановить приближающееся русское войско, но и отбросить назад. Однако искусный полководческий дар Ласси и храбрость его офицеров и солдат оказались сильнее всех укреплений. Шведы в очередной раз были разбиты и отошли к Фридрихсгамму, который затем, как и Мендолакс, сдался на милость победителей.
