Ольга Гурьян - Обида маленькой Э
— Сейчас вы увидите…
Но Сюй Сань и Маленькая Э ничего не увидели, потому что их все дальше уносило людским потоком.
Им преградила путь густая толпа, стоявшая стеной, и они поневоле остановились. Откуда-то впереди слышалось пение. Сюй Сань сказала;
— Если хочешь, Маленькая Э, пробирайся поближе, посмотри, что там. Ты тоненькая, как-нибудь протиснешься, а я подожду тебя здесь. Но только не потеряйся.
Маленькая Э начала пробираться вперед. Края халатов терлись об ее лицо, локти стукались об ее голову, кто-то нетерпеливо, не глядя, толкнул ее ногой, но наконец она оказалась в переднем ряду.
Тут она увидела, что зрители стоят полукругом, а впереди свободное пространство и в нем, прямо по сухой земле, плывет лодка. В лодке, держась руками за оба борта, стояла прекрасная девушка в цветной одежде, украшенной лентами. Она плыла и качалась из стороны в сторону, а лодка поворачивалась, и кружилась, и неслась по волнам невидимой реки, но не среди водяных брызг, а в струе пыли по голой земле. Девушка пела:
Катит полны река.
Дорога моя далека.
Быть может, пройдут века,
Я увижу солнечный город,
Куда плывут облака.
А за лодкой, прямо по невидимой реке, прямо по сухой дороге, шел человек с веслом в руках и тоже пел:
Прошу, печальной не будь.
Лишь стоит веслом взмахнуть,
Вмиг сократится путь.
В далекий счастливый город
Доплывем мы когда-нибудь.
Тут он взмахнул веслом и все загребал им, сгибая то одно, то другое колено, и лодка заплясала по волнам все скорей и скорей, а Маленькая Э увидела, что пляшет совсем не лодка, а быстро-быстро перебирают по пыльной дороге маленькие ножки девушки. И вдруг пение кончилось.
Девушка развязала завязки на поясе и прямо через голову, будто юбку, сняла с себя лодку. И лодка оказалась просто бамбуковой рамой, с которой спускалось раскрашенное полотнище. Зрители стали бросать мелкие бумажные деньги, человек с веслом подбирал их, приговаривая благодарность. Потом он взвалил лодку на плечо, взял девушку за руку, и они ушли. Вслед за ними толпа разошлась, и Mаленькая Э очутилась рядом с матерью.
— Хорошо! — сказала она. — Хорошо-хорошо! Это и есть актеры?
— Нет, — ответила Сюй Сань. — Это не совсем актеры. Это просто «пляшущие лодки». Это, наверно, крестьяне. Многие из них очень искусны, и они разучили эту пляску, чтобы немного заработать. Настоящий театр еще лучше. Вот доберемся до храма, там увидишь настоящий театр. В монастырях театр всегда прямо против входа в храм, чтобы статуи богов тоже могли смотреть на представление.
Они пошли дальше. У Маленькой Э блестели глаза, и она пела во весь голос:
В далекий счастливый город
Доплывем мы когда-нибудь.
Добраться до храма было не так просто — каждое мгновение их останавливало новое чудо.
Вот навстречу им скакал человек-лошадь. Над головой у него торчала конская голова, с плеч свисала грива и передние лошадиные ноги, а задние ноги и хвост были привязаны к поясу. Конь брыкался и бил копытом, а хвост и грива развевались по ветру, и конь отгонял ими мух и при этом то дико ржал, то запевал воинственную теши, пять ржал, и опять пел.
Но не успели Сюй Сань и Маленькая Э на него наглядеться, как они увидели льва, который валялся по земле и чесался, потому что его заели блохи. Вдруг он вскочил, встряхнул косматой разноцветной гривой и начал ловить мяч, которым его дразнил веселый парень, прыгавший перед его носом. Но это тоже был не настоящий лев, потому что из-под шкуры видны у него были две пары человеческих ног в потертых синих штанах и матерчатых туфлях.
Вдруг раздался душераздирающий писк и дробный барабанный стук. Эти звуки слышались из-за высокого узкого помоста, задрапированного вышитой тканью. Над помостом была красиво изогнутая крыша, совсем крошечная, но будто настоящая, с приподнятыми углами, на которых сидели малюсенькие глиняные львы и собачки. Крыша опиралась на тонкие лаковые колонки, и между ними показался, вынырнув снизу, человечек.
Вышиной он был в локоть, не больше, но на его белом-белом с серыми морщинками лице торчал большой крючковатый нос.
— Ай, какой нос! — закричала Маленькая Э. — Какой большой нос! Разве такие бывают? — И она принялась прыгать, смеяться и дергать мать за рукав.
— Нос, как у хищной птицы, — сказал стоявший рядом старик, громко сплюнул, подумал и плюнул еще раз.
Человечек на помосте повернулся в одну и в другую сторону, чтобы все увидели его длинную золотую одежду и богатый тюрбан на его головке. Потом он провел обеими руками по своей пышной седой бороде, поправил сверкающий камнями пояс, остановился и притопнул ножкой. Засвиристел пищик, будто заиграла скрипочка, и человечек запел:
Я чума, я злодей —
Пожираю людей!
Загрохотал барабан.
— Это карлик? — закричала Маленькая Э. — Он живой? Как же он меня съест, когда я больше его? Я его так толкну!
— Молчи! — ответила Сюй Сань. — Это не человек, это кукла.
Кукла расхаживала по помосту и говорила:
— Я чудовище, которое пожирает страну и истребляет людей. — Тут он обеими руками выкинул вперед бороду вместе с длинными рукавами и страшно зарычал. — Я похитил богатство и счастье китайского народа. — Тут он выхватил из рукава веер и начал яростно обвевать свою бороду. — Никто мне не страшен! — Он зарычал. — Что хочу, то и делаю! — Он зарычал еще страшней. — Хочу казню, хочу милую. Иноземцев милую, китайцев казню. Все меня ненавидят, но боятся приблизиться ко мне!
Выкрикивая эти слова гнусавым голосом, кукла вся дрожала от злости. Дрожали поднятые руки, и борода, и голова на тонкой шее, и огромный тюрбан. Ужасно было смотреть на это!
В толпе зрителей послышались брань и проклятья. Кто-то плюнул, изловчившись, на золотой халат. Кто-то запустил в куклу недоеденной лепешкой.
Загрохотал барабан, так громко и настойчиво, что Маленькой Э почудилось, будто ее собственное сердце бьется у нее в ушах. Она открыла рот, потому что ей казалось, что она сейчас лопнет от волнения и грохота.
На помосте появилась вторая кукла. У этой лицо было красное, как огонь и кровь. Сразу было видно, что это человек прямой, гордый и отважный. На этой кукле были доспехи с узором в виде чешуи и широкий пояс, на котором была вышита голова тигра. В руках кукла держала дубину. Повернувшись во все стороны, она остановилась посреди сцены и запела:
Я отважный Ван Чжу,
Я моей стране послужу.
При этом имени зрители вздрогнули, ропот пробежал по их рядам.
А Ван Чжу пел:
Чтобы покончить всеобщее горе,
Я злодея пристукну вскоре!
И, держа свою дубину за тонкий конец, указал ею через правое плечо на бородатую куклу. Зрители кричали:
— Пристукни его, Ван Чжу, герой! Мы не забудем тебя! Отважный герой! Прекрасный герой! Слава Ван Чжу!
Маленькая Э вопила изо всех сил. А Сюй Сань, вдруг покраснев, подняла вверх обе руки и крикнула:
— Стукни его как следует за нашу обиду!
Ван Чжу обеими руками поднял дубину. Видно было, как она велика и тяжела. Ван Чжу опустил дубину на голову злодея. Прогрохотал барабан. Злодей упал. А Ван Чжу, отбросив дубину, выхватил меч и вспорол мертвому злодею живот. Оттуда совсем целые, как ни в чем не бывало выскочили несколько человечков и под веселую музыку пищика заскакали и закувыркались.
Но зрителей веселый конец не успокоил. Они кричали:
— Это А-ха-ма! А-ха-ма, ненавистный людоед! Так ему и надо! Смерть иноземцам! Смерть проклятым монголам!
Но уже откуда-то скакали стражники, кони топтали толпу, слышались вопли и выкрики. Кукольный помост покачнулся и упал. Кто-то ударил Сюй Сань, и она, схватив на руки Маленькую Э, бросилась бежать. Люди напирали на нее со всех сторон, она не могла вырваться. Ее закрутило, как водоворотом, куда-то несло, ноги уже оторвались от земли. Она жалобно вскрикнула, и, словно в ответ, над ней послышался голос такой громкий, что земля затряслась и небо дрогнуло. Чьи-то руки высоко подняли Сюй Сань, Маленькую Э и узел с одеялами. Все закачалось и исчезло.
Глава десятая
КАК МАЛЕНЬКАЯ Э ПОПАЛА В АБРИКОСОВУЮ РОЩУ
Сюй Сань почувствовала, что ее осторожно ставят на ноги, и низкий голос, как далекий раскат грома, пророкотал над ней:
— Ну как, красавица? Сумеешь дойти одна? Я проводил бы тебя, но меня ждут.
— Благодарю вас, господин, — прошептала Сюй Сань. — Я дойду.
— Обопритесь на меня, — заговорила Маленькая Э. — Я сильная, вы не думайте. Я понесу узел, если вы позволите.
— Я сама понесу! — сказала Сюй Сань, подняла узел, выпрямилась и оглянулась.
