Василий Колташов - Византийская ночь. История фракийского мальчика
- Мертвы либо они, либо мы, - попытался негромко пошутить Марцелл.
"Здесь действительно пахнет смертью", - подумал Валент.
Он твердо решил не участвовать в нелепой церемонии и, чего бы это ни стоило, говорить с герцогом на равных. Слабым поднятием правой руки сенатор дал понять о своем выборе другим представителям знати. Гай одобрил решение кивком головы.
- Возможно, стоит… - засомневался Феликс.
- Нет, - пресек его Валент.
- Нет, во имя наших предков. Иначе мы все сейчас потеряем: и лицо, и земли, - поддержал его племянник.
Валент вспомнил как погиб Эвлалий. Люди папы удавили его во время поездки в Рим. В отличие от остальных - он не предавал, а сам пал жертвой предательства. Меньше чем через год после этого Валент лишился всего и стал беглецом. Гай оставил его последним, все же перейдя под власть лангобардов. События не оставили ему выбора: как участник заговора против владычества Византии он не мог надеяться на милость; папа и император одинаково считали его врагом.
Делегация двинулась вперед. Герцог поднял руку, когда римляне приблизились и, не вставая, заговорил:
- Приветствую тебя Валент! Рад видеть моих римских друзей.
- Привет тебе славный герцог!
Андоин улыбнулся. На его широком лице не было татуировок, но по левой щеке глубокой розовой полосой пробегал свежий шрам. Закрывавшие лоб волосы не позволяли сказать, продолжается ли шрам выше. Под широким кривым носом герцог носил рыжие усы. В голубых глазах варвара горели огоньки грубой хитрость и отваги. Длинные волосы его были аккуратно расчесаны, челка подстрижена ровно над бровями. Голову покрывал плетенный золотой обруч весь усыпанный речным жемчугом. Под синим плащом, Андоин носил длинную белую шерстяную рубаху и широкие синие штаны.
"Он становится все богаче", - подумал Валент. Вместо привычных сапог он заметил на герцоге мягкие кожаные башмаки, такие же в каких ходили богатые византийские горожане. Золотые застежки на них тоже украшал жемчуг.
- Как здоровье вашего императора и моего скорого родственника? - насмешливо спросил Андоин, оттопыривая верхнюю губу.
Его латынь была неплоха, но многие звуки он произносил чересчур твердо.
- Ты удивляешь меня, - улыбнулся Валент. - Раз божественный Юстин решил стать твоим родственником, то наверняка не мне говорить о его здоровье. По-моему он не заслуживает благосклонности Христа и вряд ли может надеяться на долгие годы. Народ его тоже, как говорят, не любит.
- Какое нам дело до этого наглого и малодушного человека? Тебе нужен такой родственник, отважный Андоин? - добавил Гай.
Стукнув ладонью по периллу своего трона, герцог расхохотался, широко раскрыв рот полный желтоватых зубов. Римляне и все вокруг тоже засмеялись.
- Ты знаешь Валент, что я не убью тебя. Ты просто нравишься мне, Валент. И тебя Гай я люблю не меньше, ты храбрый воин и в тебе есть мужская дерзость. Жаль, что ты не родился лангобардом.
- Зачем родственнику автократора вообще думать о таких вещах, давай поговорим о деле. Для чего ты хотел видеть меня? Тебе нужны мои поздравления?
Лицо Андоина стало серьезным. Он только недавно вернулся из Павия с немалой добычей. Город, который лангобарды осаждали почти три года пал. Посланная ему на выручку византийская армия погибла. Под властью Юстина II на Апенинском полуострове остались кроме Равенны лишь Романья, берег от Римини до Анконы, Рим и южные земли. Победа, как считал герцог, давала ему право на подчинение римской знати. Однако римляне вели себя не так, как он предполагал. Они насмехались над автократором, не выказывая почтение и ему - славному и могучему герцогу. Он понял: победа над императором еще не означает подчинения своевольной знати.
"Я сломлю их. Если не убеждением сегодня, то непременно силой - завтра. Папа и император одинаково помогут мне своей трусостью. Они непременно отдадут в мои руки тех сенаторов, которым равно претит подчинение Константинополю и Риму. Они даже помогут мне их разгромить, не понимая, что убирают единственный камень лежащий на нашем пути к Риму", - твердо сказал себе Андоин. Его лицо разгладилось. Все ждали, что он ответит.
- Сейчас я покажу тебе мой свадебный подарок, Валент, - надменно произнес он, головой подав знак стражникам с крылатыми крестами на щитах, стоявшим у другого входа в зал.
Двери распахнулись, и смуглый раб внес в комнату закрытое тканью блюдо. Валент моментально почувствовал запах разлагающегося тела. Римляне сморщили носы.
- Что это? - негромко спросил Марцелл.
Феликс сделал пальцами жест недоумения, подумав: "Пусть только меня не сейчас стошнит. Иисус, умерший за нас на кресте, помоги мне! Тебя ведь никогда не тошнит. Пусть так будет и со мной". Лицо толстяка исказила мучительная гримаса.
- Раньше нас приглашали только на пиры, - прошептал Эвлалий.
Герцог широко улыбнулся, покидая кресло. "Настоящему воину нечего бояться вони. Это удел избалованных римских матрон, привыкших к фимиаму", - прочел Валент на его лице. Раскачивая плечами, вождь лангобардов подошел к рабу державшему блюдо и сорвал покров. Под плотной тканью оказалась человеческая голова, начавшая уже темнеть от разложения. Неприятный запах усилился.
- Это и есть мой подарок. Но я взял его сам.
- Чья это голова? - спросил Валент, стараясь дышать ртом.
Глаза Андоина сузились. Лицо варвара на мгновение стало мягким и добрым.
- Это зять императора, Бадуарий, войско которого я уничтожил. Он не погиб в сражении. Его жизнь кончилась позорно, недостойно военного вождя. Его череп мой ювелир превратит в чашу, как делают гунны. Вдова Бадуария - моя по праву. Я уже потребовал ее у Юстина.
- Зачем ты хотел меня видеть? - неожиданно сурово спросил Валент.
- Выдай мне римских солдат, что ты укрываешь, - прямо ответил герцог.
- Выдам, когда божественный Юстин пришлет тебе в подарок свою дочь.
- Не шути со мной. Отдай мне воинов императора. Их привел к тебе этот готский выродок… Феодагат. Он убил много моих людей. Я хочу наказать его. Отдай, Валент, ты ведь не любишь этих византийских собак. Так ты сможешь подкрепить нашу дружбу.
Взгляд римлянина похолодел. Герцог понял, что напрасно собрал в зале столько лишних глаз. Мысленно он проклял все эти глупые правила приемов, которым уговорили его последовать зависимые италийские землевладельцы.
- Между нами мир.
- Мир, - кивнул головой Андоин, знаком приказывая унести голову.
- Люди, просившие у меня покровительства, получили его. Я не могу отдать их кому бы то ни было, даже самому близкому другу. Если они захотят вернуться к императору, то вернутся. Но это будет их собственное решение. Оно не обесценит моего слова, даже если ты перебьешь их всех по дороге в Иллирию.
Герцог внимательно посмотрел в глаза римлянину. Он подошел к нему совсем близко и Валент почувствовал кислый запах годами немытого тела. "Варвар. Грязный, глупый варвар. Почему у меня нет сил выбросить тебя и все твои орды вон из Италии, отправив туда же византийских нахлебников?" - подумал он.
- Пусть все уйдут! Остаться только членам моего совета! - проревел Андоин, показывая, каким свирепым нравом обладал.
Италийцы удалились молча, варвары - ворча от неудовольствия. Андоин играл в опасную игру. Он не обладал той властью, которую стремился сейчас показать. Валент знал это и понял, что сегодня одержит победу. Осознав свой промах, вождь лангобардов решил изменить подход. Нажать на римлян сильнее он не мог.
Герцог подошел к членам своего совета и что-то тихо сказал, показав гостям спину. Потом повернулся. Поднял с мягкого табурета свой меч. Оперся на него.
- Зачем нам так много спорить? - ласково заговорил Аммоний, приближенный к Андоину римский аристократ с заплывшим от жира лицом. - Для чего столько упорства показывать друг другу? Все чего хотят люди, это мир и порядок. Спросите меня, пожалел ли я хоть раз, что поддержал лангобардов? Спроси меня ты, Гай, мы вместе росли. Вспомни, как мы подсматривали за той грудастой рабыней в саду, как однажды подменили на кухне поросят мертвыми крысами. Разве жизнь стала менее хороша? Чего я лишился, присягнув герцогу?
Гай нервно соединил тонкие губы.
- Все чего я хочу - это стать сильней, защитив своих друзей, сделав их сильнее и богаче. Я христианин и, клянусь, не предаю тех, кто мне верен, - сказал герцог, возвращаясь в свое кресло.
- Каково твое предложение, Андоин? - спросил Валент, зная, каким будет ответ.
- Друзья мои, переходите под руку славного герцога. Ни один из других германских вождей не посмеет разорять ваши земли, - подняв указательный палец, произнес Аммоний. - Те, кто уповает на римский сенат глупцы. Твоя ставка на собственные силы, Валент, тоже неразумна, она просто расточительна. Сенатор Памфроний предлагает знати самой обложить себя чрезвычайными сборами, чтобы дать императору деньги для войны с герцогами.
- Глупая затея, - сказал Марцелл.
