Алан Савадж - Последний знаменный
В Европе Роберту удалось добыть двадцать пять миллионов фунтов стерлингов у консорциума британских, французских, русских и японских банкиров, застрахованных, как и сказал Юань, налогом на соль. Сделка была заключена в июне, и Роберт телеграфировал об этом в Пекин, а также сообщил избранному президенту, где перед возвращением собирается устроить себе непродолжительный отдых. До этого он получил письмо от Миньчуна, где тот заверил его: дела Дома процветают, как всегда. За это время Роберт намеревался осуществить один свой план, который давно вынашивал. Роберт уже подготовил необходимые документы, и Джеймсу оставалось только сдать приемные экзамены в Итон.
— Пришло время Баррингтонам прекратить быть пиратами и стать джентльменами, — сказал сыну Роберт. — Не беспокойся, Дом будет ждать, пока ты закончишь школу.
Джеймс должен был прибыть в Итон к началу осени, в сентябре, а пока они втроем отправились путешествовать по континенту. И только по прибытии в Рим в конце июля Роберт с озабоченностью прочитал в газетах сообщения о «второй революции» в южных провинциях Китая с центром в Нанкине. Он немедленно купил обратный билет. Моника была страшно расстроена: она хотела провести с Джеймсом весь остаток каникул и планировала возвратиться в Китай в конце сентября.
Роберт телеграфировал Миньчуну и Мартину, попросив проинформировать о состоянии дел. Оба прислали обнадеживающие сведения. Миньчун сообщил, что Янцзы временно закрыта, но потери в бизнесе окажутся минимальными, поскольку маршал Юань уже двинул войска против мятежников. Мартин был полон энтузиазма, поскольку его назначили на пост небольшого начальника в войсках, направленных в Нанкин. Никто из них не сообщил, что мятеж организован гоминьданом, а для находящегося в море Роберта связь была затруднена. Вояж через Суэцкий канал и затем Индийский океан занял шесть недель. Роберт с удовлетворением заметил про себя, что он стал первым Баррингтоном, совершившим кругосветное путешествие. К середине сентября он прибыл в Шанхай, и его ожидало известие, что Нанкин пал под натиском армии Юаня несколько дней назад.
— Была настоящая бойня, — сообщил ему Миньчун. — Теперь они устраивают массовые казни.
«И это не пройдет незамеченным для поддерживающих Юаня в Европе», — подумал Роберт.
Он оставался в Шанхае ровно столько времени, сколько потребовалось для проверки бухгалтерских книг, и затем снова отправился в море, добравшись на другом своем пароходе до Тяньцзиня, где пересел на поезд до Пекина. На дорогу, когда-то занимавшую несколько недель, теперь ушло лишь два дня.
Роберт заранее телеграфировал о своем приезде, поэтому его сразу проводили в Запретный город в приемную Юаня. И здесь он был поражен. Маршал выглядел неважно: его лицо, казалось, померкло, точно он страдал от постоянной боли. Иногда, во время беседы создавалось впечатление, что Юань с трудом сдерживается, чтобы не уснуть. Тем не менее он, как всегда, обрадовался Роберту.
— Роберт? — произнес он, когда они обнялись. — Я рад тебя видеть. Очень рад. Не ожидал, что ты так быстро вернешься.
— Я вернулся, как только услышал о восстании, — ответил Роберт.
Юань махнул рукой: — Оно подавлено.
— Я тоже так считаю. Не настал ли момент продемонстрировать милосердие?
— В отношении этих отбросов?
— Этого ожидают от тебя в Европе.
— Европа, — проворчал Юань, — Здесь Китай.
— Но поскольку ты зависишь от их финансового вливания...
— Деньги переведены на счета наших банков, — заявил Юань. — Их уже не отзовешь.
Роберт был поражен:
— Ты не собираешься их возвращать?
— Разумеется, я их верну. Или, точнее, их часть, достаточную, чтобы получить еще, когда мне потребуется. Я же говорю о том, что их нельзя отозвать, даже несмотря на то, что большинство ваших варварских правительств не одобрят мои методы. При таком положении вещей их главной заботой станет поддержка моего правительства, дабы поиметь свою выгоду. Разве я не прав?
— Ты хорошо изучил Запад, — похвалил Роберт.
— Обязанность каждого государственного деятеля — тщательно изучать как своих врагов, так и союзников, — ответил Юань. — Я добиваюсь стабильности для Китая, Роберт. И для ее достижения я пойду на любые меры, какие бы ни пришлось принять.
— Достойная позиция, — сказал Роберт. — Однако там, где существует полное согласие с правлением одного человека или небольшой группы людей, особенно когда это согласие навязано силой, места для демократии уже не остается.
Юань улыбнулся:
— Ты говоришь о европейском типе демократии, Роберт. Я же говорю о Китае, Китай признает только власть силы, и это единственное, что требуется.
Роберт навестил Викторию, которая, как и в прошлое его посещение на плотском уровне, была довольна своим окружением.
— Юань, должно быть, непревзойденный любовник, — предположил Роберт.
— Это так. О, я не собираюсь притворяться, он уже немолодой человек и не может с прежней регулярностью выполнять роль любовника. Иногда он бывает не способен вообще и засыпает в самый неподходящий момент. Но его пальцы... — Она томно вздохнула.
Вообще-то Роберт пришел не за тем, чтобы обсуждать любовные успехи маршала; ой находил, что вести подобные разговоры со своей сестрой неприятно и неудобно. Но ему нужна была информация.
— А как его здоровье?
— Я бы пожелала лучшего.
— В чем, например?
Она слегка пожала плечами:
— В сексуальном плане, разумеется. Но и в целом тоже. Иногда у него возникают трудности с мочеиспусканием. К тому же... ну...
— У него тяжелый запах изо рта, и он слишком сильно потеет.
Она нахмурилась:
— Как ты узнал?
— Я наблюдал его с близкого расстояния.
— Он жалуется на мочевой пузырь. Больше ни на что. Ты дождешься возвращения Мартина?
— Нет. Меня ждут в Шанхае.
— Он прославился в боях и удостоен награды.
— Да, это прекрасно. — Он одобрительно обнял ее. — А ты счастлива?
— Я более счастлива, чем когда-либо в жизни, — ответила она.
Роберту хотелось ей верить. Истинным подарком для него был визит к Лушан. Став матерью, она сохранила поразительную привлекательность устремилась всячески угодить свекру. А когда он держал на руках внучатого племянника, его сердце наполнилось гордостью. Однако Роберт вернулся в Шанхай крайне озабоченным. Он сразу же вызвал к себе доктора Симкинса — английского врача, который практиковал в Международной концессии и в случае необходимости оказывал услуги Баррингтонам — и сообщил ему все, что смог узнать о состоянии здоровья Юань Шикая.
— Я бы предполагал, что он страдает уремией, — заключил Симкинс, — болезнью почек.
Звучало правдоподобно.
— А насколько это серьезно?
— Болезнь протекает в двух формах: острой и хронической. Хроническая форма говорит сама за себя и выражается в постоянных болях и известных неудобствах. Острая уремия — весьма серьезный случай.
— Чем она вызвана?
— Боюсь, точного ответа не существует. Причина — в нарушении функции почек, приводящем к тому, что ядовитые вещества, обычно выводимые этим органом через мочевой пузырь, вместо этого попадают в кровь. Однако медики еще точно не определились, вызвано ли это неспособностью почек выводить такие вещества из организма или той причиной, что в почки попадает больше ядовитых веществ, чем они способны вывести.
— А каковы симптомы болезни?
— О, именно те, что вы описали. Для белого человека самым очевидным симптомом является пожелтение кожи лица, как при желтухе. У китайца, разумеется, это проявляется не так наглядно. Однако присутствие ядов можно определить по дурному запаху изо рта и обильному поту. К тому же происходит общее снижение функции пениса и как органа выделения, и как полового органа. Существуют и другие симптомы, которые проявляются не сразу: потеря веса, сухость кожи, общая дебильность.
— И что же становится с рассудком?
— Ах, ну вы должны знать, что именно кровь позволяет мозгу работать. Когда она заражена, страдает и мозг. На ранней стадии симптомы напоминают описанные вами, наиболее распространена постоянная сонливость. Но по мере развития заболевания уже не остается сомнений в поражении мозга: известны случаи потери ориентации и даже слабоумия.
— Ваши слова не вселяют оптимизма, доктор, — проворчал Роберт. — Ну, а каковы методы лечения?
— Лечение заключается в выведении ядов до того, как они необратимо поразят организм. Этого можно добиться только с помощью слабительного, либо даже кровопускания. — Он сделал паузу.
— Ни на то, ни на другое Юань не согласится. Спасибо, доктор. Все, о чем мы здесь говорили, строго конфиденциально. Китайской политике не принесет пользы, если станет известно, что избранный президент — больной человек.
