Василий Сергеев - Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)
Со дня воцарения Павла акции Гагариных круто идут в гору. С 1799 года Гавриил Петрович становится гроссмейстером Великой национальной масонской ложи, префектом капитула Феникса, гроссмейстером московской матери-ложи Сфинкса...
***
Вернувшись с итальянского театра военных действий, раненый князь Павел Гагарин около месяца оставался в деревне у своего дяди.
Свадьба Павла Гагарина и Анны Петровны Лопухиной, фаворитки Павла I, состоялась в феврале 1800 года. Невский собор звенел всеми своими колоколами. Тщетно описывать роскошь этой церемонии, нескончаемый поток карет: на свадьбе были все двоюродные братья и сестры как со стороны жениха, так и невесты. В столицу приехали наследники самых известных фамилий в империи: генералы, послы, епископы, министры, а кроме того, все товарищи молодого генерал-майора и их прекрасные спутницы. Все знали о том, что Анна Петровна – фаворитка императора, но никто из собравшихся не видел в этом ничего, компрометирующего молодую невесту, служащего к ущемлению ее чести и достоинства. Свадьба эта громадными сливающимися отныне воедино под императорской эгидой кланами Лопухиных и Гагариных была оценена как несомненный успех обеих фамилий, как очередное значительное завоевание.
Разумеется, император briller par son absence91*Блистал своим отсутствием (франц.)*, он не мог присутствовать на церемонии бракосочетания. Но когда она закончилась и молодые вышли на церковную паперть, к их ногам были поставлены огромные корзины белых лилий, перевязанных широкой лентой цветов императорского флага... Но это было так... романтическая мелочь! В приданое молодым император назначил дом на Дворцовой набережной, архитектором которого был Джакомо Кваренги...
Злые языки тех, кто не был приглашен на венчание, осуждали белизну лилий, но в их язвительных улыбках, в выражениях лиц проскальзывала, вместе с недоброжелательством и иронией, плохо скрытая зависть.
Брак a trois92*Втроем (франц.)* с императором пошел на пользу карьере Павла Гаврииловича, служба которого, разумеется, проходила по преимуществу за рубежом. В 1801 году он становится посланником в Сардинии, с 1805 года – адъютантом при особе Александра I, в 1808-1809 годах – адъютантом для особых поручений при особе Наполеона. С августа 1812 года Павел Гавриилович – директор Инспекторского департамента военного министерства. В 1818 году он становится мастером петербургской ложи Орла Российского, с 1821 года – почетным членом ложи «Астрея» и союза Великих Провинциальных лож...
ТИРАНСТВА ИМПЕРАТОРА
Строгость от прихоти есть тиранство.
А.В. СуворовРАЗВЛЕЧЕНИЯ ДВОРЯНСТВА
Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
...
А может, это сказка
Тупой, бессмысленной толпы... и не был
Убийцею создатель Ватикана?
А.С. Пушкин. Моцарт и СальериНет большего подспорья для эгоистической жизни, как занятие искусством ради искусства. Деспот, злодей непременно должен любить искусство
Л.Н. ТолстойМноготысячная орава бездельников десятилетиями жрала, пила и «предавалась изнеженности нравов» на государственный счет. Гвардейцы были телохранителями императоров и гарантами престола; но именно потому они имели возможность не только свергать и возводить на престол желательных им императоров, но и диктовать им желательные указы – «О вольности дворянской...», о запрещении крепостным жаловаться на своих помещиков и пр. Эти паразиты, лишь формально принадлежавшие к служилому слою воинов, со времен Петра I были подлинными хозяевами страны: они диктовали свою волю купечеству, они превратили крестьянство в безмолвных, не имеющих права пикнуть рабов, которых можно было сечь, насиловать, убивать – безответно. Сами же диктаторы отказались от всякой ответственности за что бы то ни было и окунулись в тот «вихрь наслаждений» – пиров, балов, спектаклей, охот и пикников, – который иные сегодняшние поэты и романисты считают чуть ли не идеалом российской жизни. Екатерина дала помещикам в 1765 году право ссылать крепостных в каторгу за предерзостные поступки, а с 1767 года – за жалобу на своего помещика... Это и называлось «Золотой век Екатерины». Дворянство, составлявшее чуть менее одной двенадцатой части населения страны, жило всласть – больше житья не было никому. Все остальные люди в стране были не субъектами, а объектами – владения, пользования, распоряжения, развлечения...
Какого рода были эти развлечения? Выколачивание недоимок к ним вряд ли относилось. Многие дворяне из всех видов специфически русских удовольствий предпочитали французское шампанское. Были масонские ложи – для большинства их членов поиск потусторонних миров являлся одним из возможных вариантов развлечения и рассеяния. Но было и другое. Jus primae noctis93*Право первой ночи (лат.)*, насилуемые «крепостные актрисы» со времен Лескова стали классикой94;*«...убрать обреченную девушку после театра «в невинном виде святою Цецилией», и во всем белом, в венке и с лилией в руках символизированную innocence [невинность] доставляли на графскую половину»... Лесков Н.С. Тупейный художник* но сие лишь цветочки, тем более, что далеко не у всех жертв насилие вызывало возмущение – порой его сопровождало даже и наслаждение, и возможность вывести детей «в люди», хоть эта мысль кому-то может показаться реакционной.
Развлечения были и пооригинальнее. Позволим себе обширную цитату из книги Александра Бушкова «Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы», автор которой ссылается на неизданный полностью Доклад императору Александру I о положении дел с крепостными крестьянами:
«В домашнем тире российского помещика Струйского господа развлекались тем, что заставляли крепостных мужиков бегать на ограниченном пространстве и стреляли по ним из ружей и пистолетов пулями. Убивая насмерть. Струйский считается яркой достопримечательностью екатерининского времени. У себя в имении он оборудовал типографию, где издавал в роскошнейшем оформлении собственные бездарные стихи, – Екатерина любила демонстрировать эти книги европейским гостям, словно бы мимоходом упоминая, что эти роскошные фолианты изданы в глухой провинции, что, легко догадаться, символизирует просвещенность ее царствования. О домашнем тире Струйского, понятно, в обществе вслух не говорилось. Как и о его жуткой коллекции орудий пыток, старательно скопированных со средневековых образцов. Была у поэта-типографщика еще одна страстишка... Иногда он устраивал над кем-нибудь из своих крестьян суд по всей форме, а приговор был всегда одинаков: «запытать до смерти». За беднягу тут же принимались палачи, обученные обращению с «коллекцией», и останавливались, лишь когда жертва испускала дух».
Это, к сожалению, все, что сказано о Струйских в интересной и умной книге. Но сказать о них можно больше.
Владимирский губернатор Николай Еремеевич Струйский, уехавший после отставки в свое пензенское поместье, известен не только по воспоминаниям И.М. Долгорукого
«Все обращение его было дико, одеяние странно...»,
но и по изумительным полотнам Федора Степановича Рокотова. Одно из них изображает юную и очаровательную супругу Николая Еремеевича, Александру Петровну Струйскую. Спокойные, округлые линии, холодный пепельно-серебристо-розоватый колорит... Поразительное своей красотой лицо, задающее загадку, не меньшую, чем джокондовская: оно серьезно, в нем нет непременной любезной улыбки, оно чего-то ждет от вас... Николай Заболоцкий, уже в XX веке, посвятил этому портрету стихотворение, по праву считаемое классическим:
...Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?
Ее глаза – как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза – как два обмана,
Покрытых мглою неудач.
Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.
Когда потемки наступают
и приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
95*Заболоцкий Н.А. «Портрет»*
Знал ли Заболоцкий, кого, вслед за Рокотовым, воспевает? Откуда в стихотворении эти поразительные рифмующиеся строки:
«Полувосторг, полуиспуг – Предвосхищенье смертных мук»?
Неужели поэзия способна прозревать так глубоко?
Рокотов, крепостной князей Репниных, был выкуплен президентом Академии художеств И.И. Шуваловым. В 1761 году он пишет портрет великого князя Павла Петровича, а в 1765-м становится действительным членом Академии художеств и другом дома Струйских. Известен принадлежащий его кисти портрет Николая Еремеевича.
