Григол Абашидзе - Долгая ночь
— Возможно ли это, Турман? Нельзя перебить целый народ.
— Для них нет ничего невозможного. Они не отвечают ни перед богом, ни перед людьми. Для них нет ни законов, ни правосудия. Они завоевали почти весь мир. Многие народы, гораздо сильнее нашего, покорны им. Их владения растянулись на год пути. Для них мы — капля в море. Они могут сдуть нас с лица земли, и что им какой-нибудь Шалва со своим отрядом. Нет, Ваче, каждый, кто любит свой народ и думает о его будущем, должен смотреть вперед. Разъярять татар не стоит. Свободы мы не добьемся. Разъярив же такого мощного врага, мы можем навеки погубить свою Грузию.
— А что же делать ожесточившимся и готовым к битве?
— Из битвы ничего не получится. Надо терпеть, чтобы сохранить себя.
— До какого дня сохранять? До каких пор терпеть?
— До подходящего дня. До лучших времен.
— А наступят ли эти лучшие времена?
— Наступят. Ждать их придется долго, но они наступят. Монголы нахватали себе слишком много земель и народов. Они не справятся с ними. Наследники Чингисхана враждуют между собой. Чем дальше, тем грызня будет злее. Когда ханы бросятся друг на друга, тогда и покоренные народы начнут восставать один за другим. Монгольское государство рассыплется снова на разные страны и народы. Вот до этих-то пор мы и должны сберечь себя и свои силы. Тогда мы ударим по врагу и наша сабля будет разить не как сейчас.
— А мне кажется, что свобода не придет никогда. Точно так же, как не смогут видеть мои глаза, так не наступит дня после этой ночи, опустившейся над Грузией.
— Ночь будет долгой, но рассвет придет.
— Мы помним, что было светло. Мы помним солнце над Грузией. На наших глазах стемнело. Не знаю, вернет ли Грузия ясное синее небо. Говорят, для народа небо открывается один раз. Если народ прозевает его, не успеет укрепить себя навечно, обеспечить себе могущество и бессмертие, то потом будет поздно.
— Грузия бессмертна. Немало рассветов ждет ее впереди.
— Может быть, может быть. Но мы-то с тобой не дождемся хотя бы одного.
— Мы не дождемся. Мы самое несчастное поколение грузинского племени. Поколение, которое видело торжество и блеск Грузинского царства, поколение, на глазах которого наступила долгая и темная ночь. Мы оказались беспечными, избалованными, слабыми. Мы не сумели противостоять судьбе.
— Но я думаю, что, если рок вверг Грузию в темную пучину истории, он же ее и возродит. Возродится, расцветет новая Грузия. Она будет сильнее, мудрее нашей, и сыны ее будут не столь беспечны, как мы.
— Ты думаешь, родится еще новый Давид Строитель и снова настанет золотой век?
— Думаю и не сомневаюсь в этом.
— Нам-то с тобой не дожить. Я себя давно уж считаю мертвецом. Моя жизнь кончилась в ту минуту, когда у меня отняли мои глаза. Солнце исчезло для меня, ушла и жизнь. А все, что могло бы остаться от меня потомкам, погибло в огне пожара, когда горели палаты Русудан.
— Да, Ваче. Мы давно не живем, а только так… существуем. Ты слеп, и тебя окружает тьма. Но ведь и я живу во мгле. Я зряч, у меня есть глаза. Но и для меня, как и для каждого грузина, вокруг — мгла долгой ночи.
В это время они подошли к бывшему дому Торели. Среди обугленных стен лежали горы холодной золы. Это все, что осталось. Даже деревья, даже трава вокруг дома обгорели и умерли. Турман почувствовал, что ему не хватает дыхания, остро кольнуло в сердце. Он покачнулся, но Ваче поддержал его. Слепой шарил вокруг себя палкой.
— Зола?
— Зола.
Они уселись на камень среди пожарища. Оба уставились впереди себя невидящими глазами, оба не шевелились, оба были похожи на черные обгоревшие пни. Их белые бороды, седины на их головах лежали, как пепел на обгоревших пнях.
Вдали зародилась песня.
— Шалва! — встрепенулся слепой. — Я знаю, это Шалва со своими удальцами.
Торели не отвечал. Но слепой и не ждал ответа, он говорил про себя: «Слышишь песню? Говорю тебе, это Шалва. Я уже слышу конский топот. Едут всадники. Впереди Шалва с белым знаменем, а рядом с ним моя Цаго. Ветер развевает ее косынку и треплет волосы. А ты слышишь топот коней? А ты видишь белое знамя? Ты счастлив, ты можешь увидеть его, Шалву и его молодцов всегда узнают по белому знамени. Оно ведет их сквозь ночь. Все говорят, что белое знамя Шалвы светит в ночи. Говорят также, что оно развеет всю тьму. Ты слышишь топот коней? И песню? Я даже разбираю слова:
Вы слышите, Шалвы призыв
Гремит среди долин.
Жену забыв, детей забыв,
На бой вставай, грузин!
Турман, ведь это твои стихи они поют! Это твоя песня ведет их под белым знаменем сквозь черную долгую ночь. Неужели ты не слышишь этой песни, неужели ты не видишь этого белого светлого знамени? Турман, где ты, почему ты молчишь?! Ну вот, и он ушел от меня…»
На самом же деле Турман никуда не ушел. Он лежал рядом у ног слепого. Он замолк, чтобы никогда ничего не сказать. Он закрыл глаза, чтобы никогда ничего не увидеть.
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Августин — Блаженный Августин (354–430 гг.), философ и богослов.
Автократор — самодержец, император.
Агареби — летняя резиденция грузинских царей под Тбилиси.
Аграк — Сейф-эд-Дин Мелик Аграк — союзник Джелал-эд-Дина. В битве под Перваном командовал левым флангом войск султана.
Адарбадаган — Южный (ныне Иранский) Азербайджан. В описываемое время — государство атабеков Ильдегизидов.
Азарпеша — серебряная чаша с ручкой.
Азнаури (азнаур) — дворянин.
Аланы — предки современных осетин.
Али — четвертый праведный халиф в Арабском халифате, родственник, последователь и соратник пророка Мухаммеда.
Аллаверды — букв: «Бог дал!» — возглас пирующих при передаче чаши, наполненной вином, соседу.
Амид — область в верховьях Тигра и Евфрата с главным городом Амид (позднее — Диарбекир).
Амирспасалари (амирспасалар) — высший военный чин в Грузии XII–XIII вв., главнокомандующий войсками.
Ангелы — династия византийских императоров (1185–1204 гг.), свергнувших Комнинов.
Аниси (Ани) — древний город Армении.
Антиохия — крупный торговый и культурный центр древней Сирии, одна из столиц державы Селевкидов. В 1098–1268 гг. — центр Антиохийского княжества крестоносцев.
Ардебиль — город на берегу Каспийского моря, столица одного из иранских государств. В 1208 г. был взят грузинами.
Арзрум (Эрзерум) — город в государстве шах-арменов, один из его центров.
Армази — древняя крепость Мцхеты, древней столицы Грузии. На горе Армази находился языческий пантеон Грузии.
Арран — одно из названий Западного Азербайджана.
Арсений — первый министр (мцигнабатухуцеси) при дворе царицы Русудан.
Арсианские горы — горы в Южной Грузии (ныне в Турции).
Артаани — провинция в Южной Грузии.
Арчеш — город на берегу Ванского озера, в государстве шахарменов.
Арчил — грузинский царь, правивший в XVII в. Известен как поэт.
Атабек — титул высших придворных лиц в некоторых мусульманских странах, а затем и в Грузии. Первоначально атабеки были воспитателями царских детей, но потом некоторые из них стали самостоятельными правителями областей и государств, так что этот титул получил значение: «правитель». В Грузии атабек — один из высших государственных титулов.
Афон — крупный религиозный центр в Греции. На Афоне находился грузинский монастырь (построен в 980–983 гг.), сыгравший роль значительного очага грузинской культуры.
Ахалцихели — грузинский дворянский род. Шалва Ахалцихели был крупным полководцем времен царицы Тамар и Георгия Лаши.
Ашот Куропалат — князь из рода Багратидов, основатель Тао-Кларджетского княжества в Южной Грузии.
Багдадский халиф — титул духовного главы, почитавшегося в качестве преемника пророка Мухаммеда. Халифы часто совмещали духовную и светскую власть.
Багратиды (Багратионы) — династия грузинских царей.
Бакурцихели Эгарслан — видный государственный деятель.
«Балавариани» — «Мудрость Балавара»; так называли грузинскую редакцию широко распространенной в мировой литературе повести «Варлаам и Иоасаф», рассказывающей о жизни Будды.
