Вечное - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза)

— Господин Майер, — выпалил он, — мой отец адвокат, он лишь пытается защитить общину.

— Господин Майер, пожалуйста, я согласен… — Фоа схватил со стола коробку с корреспонденцией, но Майер выхватил ее у него и вывалил письма на ковер.

— Убирайтесь вон, мы сами разберемся! — Майер снова указал им на выход, и они посторонились, а он принялся отдавать приказы солдатам, которые притащили еще несколько коробок и начали сгружать туда все обнаруженное в кабинете Фоа.

Все утро Майер и солдаты перетаскивали документы общины, досье, протоколы и бухгалтерские записи в грузовики с тентом, стоявшие на площади. Сандро с отцом, Фоа, Розина и прочие присутствующие — среди них Джемма и Роза — в ужасе наблюдали за грабежом.

Сандро вдруг подумал, что сегодня Рош ха-Шана, еврейский новый, 5704 год [127]. Сандро надеялся, что тот будет лучше. Но теперь опасался, что худшее еще впереди.

Позже в тот же день Сандро с родителями и Розой сидели за кухонным столом и доедали скудный обед, состоявший из spaghetti с разбавленным соусом pomodoro. Увидев, как нацисты громят его синагогу, священный молитвенный дом, Сандро разволновался. Мысль о том, что никак нельзя остановить немцев, была невыносима. Если фашисты разрушили гетто, то нацисты вознамерились и вовсе его уничтожить.

Роза покачала головой:

— Должна сказать, что, увидев все эти танки, я испугалась по-настоящему. Нам надо спасаться. Мы ведь знаем тех, кто может помочь: Эмедио или монсиньор О’Флаэрти.

— Ты серьезно? — неуверенно спросил Сандро.

— Да, совершенно серьезно. Другие пустились в бега, даже раввин Золли. Почему нам нельзя? Может, это последний шанс.

— Что ж, — вздохнул Массимо с очень встревоженным видом. — Признаюсь, произошедшее заставило меня очнуться. Немцы… наслаждались, пока грабили синагогу. Эта отговорка про радио лишь предлог, чтобы запугать нас и обворовать. Причем ими руководила не только жадность, но и ненависть. Я всегда считал, что в Риме мы в безопасности, и даже не предполагал, что мы попадем в оккупацию. Жаль, я должен был это предусмотреть. — Он взглянул на жену, затем на Сандро и Розу. — Послушайте, мы с матерью все обсудили. И решили, что вам обоим следует залечь на дно.

— Что? — возмутилась Роза. — А ты и мама?

— А мы останемся и положимся на Господа.

Сандро покачал головой:

— Мы не можем без вас уйти.

Мать коснулась его руки.

— Можете и уйдете. Я не могу, и твой отец тоже должен остаться. Но мы не хотим дальше подвергать вас риску.

Роза взяла ее за руку.

— Мама, вы окажетесь в ловушке.

— Для нас это не ловушка, мы здесь нужны. Я в гетто — единственная акушерка. Сама знаешь, роды в наши времена сложные, женщины сплошь больны из-за недоедания. У меня есть пациентка, она родит со дня на день — Сесилия, живет за углом. Это ее первый ребенок, а у нее пневмония. Я не могу ее бросить.

— Ну а потом? — нахмурилась Роза. — Потом сможешь уйти?

— Нет. После нее Реджина, а за ней — Клара. Обе на девятом месяце. Просто в гетто слишком много женщин, которым я нужна.

Сандро повернулся к отцу:

— А ты, папа?

— Я останусь с вашей матерью. — Массимо сумел овладеть собой и даже улыбнулся. — Не могу отвернуться от тех, кто в нужде. У многих евреев в гетто нет даже того малого, что есть у нас. Они не могут спастись бегством, даже если б захотели. Они ждут от меня помощи. Я останусь и буду помогать Фоа и прочим…

— Тогда и мы останемся, — оборвала его Роза. Теперь она была так же решительно настроена остаться, как прежде хотела сбежать.

Сандро понимал сестру.

— Да, мы все останемся.

Отец посмотрел ему в глаза:

— Ты уверен, сын?

— Да. — До этой минуты Сандро и не подозревал, какие чувства его обуревают. — Мы — евреи из гетто. Наше место здесь, с нашей общиной.

Отец протянул ему руку ладонью вверх.

— Давайте помолимся…

Глава девяностая

Сандро с отцом и президентом Фоа стояли в храме; плотники ремонтировали ящики, портнихи сшивали разорванные портьеры, а уборщики мыли пол. Нацисты устроили тут большой погром, и Сандро все утро разыскивал оставшиеся бухгалтерские книги, пытаясь сообразить, как общине платить за ремонт, ведь немцы отняли у них все деньги.

Внезапно с площади донесся рев моторов подкативших к синагоге машин, и Сандро испугался. Он, его отец и Фоа повернулись к открытым дверям, работа встала. Все в синагоге остолбенели, увидев нацистов, которые подъехали на «кюбельвагенах».

Фоа покачал головой:

— И что им теперь нужно?

— Наверное, все ценности. Библиотеки, argenterie [128], — ответил Массимо.

Сандро повернулся к нему:

— Неужели мы не можем остановить их, папа?

— Можем попробовать. — Отец повел его за собой, и они пошли по проходу навстречу двум немецким офицерам, которые как раз входили в синагогу впереди отряда вооруженных солдат. Оба офицера были безбородыми и румяными, без оружия и даже в мундирах вермахта не выглядели вояками. Сандро они на вид показались учеными, как профессора, с которыми он познакомился в Ла Сапиенце.

Отец подошел к ним, но руки не протянул.

— Господа, я Массимо Симоне, а это — президент Фоа и мой сын, Сандро. Какова причина вашего визита?

Высокий немецкий офицер поджал тонкие губы.

— Мы из штаба рейхсляйтера Розенберга, это подразделение вермахта, которое отвечает за сбор культурных ценностей и редких книг. Мы востоковеды, я — профессор с кафедры иврита Берлинского университета. Насколько нам известно, у вас имеются два важнейших архива: Biblioteca della Comunità — библиотека еврейской общины и Biblioteca del Collegio Rabbinico Italiano — библиотека итальянского раввинского колледжа. Мы хотели бы взглянуть на эти книги.

— Для чего?

— У нас имеется научный интерес.

Массимо покачал головой:

— Невозможно. Это тайные архивы, они находятся в частном владении…

— Покажите нам архивы. — Офицер указал на солдат у себя за спиной. — А вздумаете отказаться, мы применим силу.

— Если вы настаиваете, — резко отозвался Массимо.

Фоа добавил:

— При обращении с такими ценными книгами следует соблюдать определенные меры предосторожности.

Офицер фыркнул, словно оскорбившись:

— Мы знакомы с процедурой обращения с подобными предметами. У нас при себе имеются тканевые перчатки.

Фоа, Массимо и Сандро поднялись с немцами по двум лестничным пролетам и вышли на третий этаж. Сандро еще ни разу здесь не бывал: вход туда был запрещен. Лестница выходила в небольшой конференц-зал с круглым столом красного дерева и стульями. Позади стола располагалась большая комната с наполовину застекленной стеной, и Сандро видел, что находится внутри. Помещение с книжными стеллажами и шкафами с документами, с окнами, закрытыми зеленоватыми шторами, которые не пропускали солнечный свет, больше походило на зал редких книг, чем на архив.

Фоа направился туда.

— Как я уже говорил, необходимо соблюдать предосторожности…

— Позвольте мне представить факты, — прервал его высокий немец. — Насколько нам известно, Biblioteca della Comunità — один из ценнейших архивов в Европе. Говорят, там хранятся редкие тексты, иллюстрированные свитки и манускрипты времен римских императоров, а также оригинальные рисунки самых первых пап. Это правда?

— Да, — неохотно признал Фоа, подходя с немцами к библиотеке.

— А правда ли, что в совокупности эти ценности представляют собой артефакты и историю раннего иудаизма и раннего христианства?

— Да, — вздохнул Фоа, доставая из кармана связку ключей.

— Есть ли каталоги этих сокровищ?

Фоа указал через стекло.

— На книжной полке слева, хотя мы еще не все описали.