Робин Янг - Реквием
Вот и ворота. Двадцать метров. Пятнадцать. Десять. Достигнув их, Роуз начала барабанить обеими руками.
— Впустите! Ради Бога, помогите!
— Схватите ее! — орал Ногаре гвардейцам.
— Помогите!
Калитка открылась, и она повалилась на сильные руки рыцарей. Один, увидев бегущих гвардейцев, захлопнул калитку и задвинул тяжелый засов. Затем повернулся к ней.
— Кто вы? Почему вас преследуют королевские гвардейцы?
— Прошу вас, — проговорила Роуз, задыхаясь. — Мне нужно увидеть Робера де Пари. — Дрожащими руками она расстегнула сумку и вытащила свиток. — Он должен прочитать это.
В ворота забарабанили. Послышался голос Ногаре.
— Откройте именем короля!
Второй рыцарь направился к калитке.
Роуз сжалась.
— Не открывайте! Он меня убьет!
Взгляд рыцаря переместился со свитка в ее руке на вздыбившийся под полами плаща живот. Она в отчаянии прижала руку ко рту, но рыцарь не открыл калитку, а лишь сдвинул доску, закрывающую щель.
— Зачем пожаловали?
Роуз услышала ответ Ногаре.
— Женщина, которой вы только что дали приют, воровка. Она украла то, принадлежит королю.
— У тебя есть доказательства?
— Какие еще доказательства? — возмутился Ногаре. — Ты выдашь ее мне немедленно или пожалеешь о последствиях!
— Тебе надо договариваться с нашим инспектором. Тамплиеры королю не подвластны.
— Ты что, не слышишь меня, черт бы тебя побрал? Она воровка!
Рыцарь бросил на первого министра суровый взгляд.
— Королю Филиппу, видно, понравилось винить людей в чем попало. Отправляйся с миром. — Он задвинул доску и направился к Роуз, не обращая внимания на стук в ворота.
— А теперь скажите, кто вы и что это? — Рыцарь показал на свиток.
Роуз замотала головой.
— Это для мессира Робера.
— Мессир Робер в тюрьме.
Сказав так, рыцарь задумался, затем повернулся к товарищу.
— Оставайся здесь. А я отведу ее в здание старейшин, а потом пришлю людей на случай, если они вздумают дурить.
— Но в здании старейшин никого нет, — предупредил рыцарь, возвышая голос над криками гвардейцев.
Второй рыцарь кивнул:
— Знаю. Но тут ее оставлять нельзя. Скоро проснутся братья к заутрене. — Он жестом предложил Роуз следовать за ним к величественному зданию впереди.
Они почти достигли входа, когда из башни в дальнем конце двора стремительно выбежали трое. Роуз узнала Робера, и в ней проснулась надежда. Но бросив взгляд на человека рядом, она остолбенела.
Увидев во дворе рыцаря, Уилл напрягся, но затем его взгляд остановился на женщине. Она опустилась на колени на мокрую землю и не сводила с него глаз. Ее лицо было бледным, чепец прилип к голове, выбившиеся пряди мокрых волос рассыпались по плечам. Вымокший плащ был весь черный от грязи. Но это была она. Живая. Шепча благодарственную молитву, он сделал несколько шагов к дочери и остановился, глядя на ее раздутый живот. Саймон рванулся вперед и поднял Роуз на ноги.
Робер подошел к рыцарю.
— Брат Лоран, позволь мне уйти.
Рыцарь медленно опустил меч.
— Я не стану тебя останавливать, брат.
Робер улыбнулся и пожал ему руку.
— Спасибо тебе. Я знаю, ты просил Гуго меня освободить.
— Не я один.
Уилл почти не слышал их разговор. Когда он приблизился и протянул руки к дочери, она зарыдала, уронив футляр со свитком.
— Нет. Пожалуйста, не надо. Не прикасайся ко мне. Я тебя предала. Предала.
Ее слова не смутили Уилла. Он заключил дочь в объятия, с пронзительной ясностью вспоминая момент, как она ожила тогда в Акре после пожара.
Робер наклонился поднять футляр.
— Это она принесла тебе, брат, — сказал Лоран. — Ее преследовали королевские гвардейцы. Требовали выдачи. — Он бросил взгляд на главные ворота. Стук там прекратился. — Думаю, они ушли.
Робер вытащил из футляра свиток.
— Прочти вслух, — сказал Уилл, не выпуская дочь из объятий.
— Тут что-то написано сбоку. — Робер вгляделся. — Надлежит распечатать сенешалю города Тройе вечером в четверг, на двенадцатый день октября и не прежде. Ослушавшегося ждет наказание смертью.
Бросив взгляд на Уилла, он сломал печать.
— Совершено мерзостное преступление, о каком невозможно даже помыслить. Преступление ужасное, бесчеловечное. Я, король Филипп IV, выслушал свидетельства честных и добродетельных людей, обвинивших в нем братьев ордена тамплиеров. Как волки, надевшие личины ягнят, так называемые воины Христа грешили против Бога и обманывали христианский мир.
На тайных сборищах братья этого ордена исповедовали ересь и поклонялись идолам. И что более чудовищно, отвергали Христа и плевали на святой крест. Они занимались также колдовством и поклонением дьяволу. Запретив себе связь с женщинами, братья ордена тамплиеров потворствовали в своей среде бесстыдным актам мужеложства. Позорными деяниями рыцари Темпла осквернили землю и отравили воздух.
Посему, с тяжелым сердцем, но твердой рукой, я, король, рукоположенный Богом, повелеваю: тотчас собрать подвластных вам командиров и приказать им арестовать всех рыцарей, сержантов, капелланов и слуг Темпла, расположенного на вашей территории. Сделайте так к рассвету завтра, в пятницу, тринадцатого дня октября, 1307 года от Рождества Христова.
Заключив тамплиеров в тюрьму, поставьте в их прицепториях и владениях стражу. Все драгоценности и деньги, реликвии и документы соберите и охраняйте до того времени, когда за ними явятся мои слуги, чтобы доставить в Париж. Имущество Темпла и его средства пойдут в королевскую казну. Выполнив данное повеление, ждите дальнейших.
Подписано от имени его величества короля мессиром Гийомом де Ногаре, первым министром королевства и хранителем королевской печати.
Потрясенные Лоран и Саймон молчали. Робер закончил читать и посмотрел на Уилла.
— Но у него нет на это власти.
Роуз подняла покоившуюся на груди отца голову.
— Ногаре разослал гонцов сегодня. Таких свитков в покоях короля я видела очень много, для всех сенешалей королевства.
Уилл с трудом преодолел путаницу в мыслях. Он рассеянно гладил волосы дочери, восхищаясь ее храбростью и ужасаясь опасностям, каким она подверглась. Да еще в таком состоянии.
— Думаю, король уверен в поддержке народа. И потому не испросил согласия папы Климента. Обвинения на самом деле серьезные, и папе придется одобрить действия короля. Не забудьте, больше половины кардиналов Священной коллегии поддерживают Филиппа. Они могут сильно нажать на Климента.
Лоран хмуро посмотрел на непонятно как здесь появившегося чужака, затем повернулся к Роберу.
— Великий магистр с инспектором и старейшинами сейчас в Пуатье у папы, разбираются с этими самыми обвинениями. Дознание уже началось, почему же король издал такой приказ? Не понимаю.
— Король с Ногаре решили отделить старейшин от остальных рыцарей, — ответил Уилл за Робера. — Так им легче будет овладеть прицепториями. И они убедили папу их вызвать.
— Выходит, папа с ними заодно? — спросил Робер.
— Не думаю. Скорее всего Климент им нужен, чтобы на время занять старейшин Темпла. И не важно, подтвердятся или нет обвинения. Король в любом случае намерен уничтожить орден, и его очень трудно остановить. Он бросит тамплиеров в тюрьмы, а затем Ногаре устроит над ними суд.
Все затихли.
— У нас есть еще четыре недели, — пробормотал Саймон. — Надо что-то делать.
— Предупредить рыцарей в других прицепториях мы уже не успеем, — проговорил Лоран. — Но, может быть, собрать тех, которые здесь, в Париже, и бежать в… — Он замолк. — Хотя без дозволения маршала или инспектора мы не вправе действовать. Я помню рассказ о гарнизоне рыцарей на Святой земле, которые сбежали из прицептория, оставив его сарацинам. Так их судили и лишили мантий.
— Нужно предупредить папу, — сказал Уилл. — Я намерен добраться до Пуатье. — Он бросил взгляд на Робера. — Там можно будет поговорить и с Жаком де Моле. Великий магистр решит, как лучше действовать. Брат Лоран прав: нарушать устав не следует. — Уилл замолк, быстро соображая. — Но сделать кое-что сейчас мы обязаны. Первое: обвинения короля основаны на свидетельствах Эскена де Флойрана, но если не найдут доказательств, суд не сможет вынести приговор. Значит, нужно найти и уничтожить следы обрядов посвящения, которые проводил здесь Гуго. Давайте затрудним задачу Филиппу насколько возможно. — Уилл помолчал еще, а затем мрачно улыбнулся. — И мы способны лишить его добычи. Понятное дело, имущество других крепостей Темпла нам сохранить не удастся, но это… — Он простер руки. — …это самый богатый прицепторий в христианском мире.
— О чем говорит этот человек? — воскликнул Лоран. — Брат Робер, кто он?
