Кирстен Сивер - Сага о Гудрид
– Со слов епископа Бернхарда я поняла, что даже простой священник имеет от Бога власть прощать наши грехи, а твои прегрешения, конечно же, не тяжелее, чем у других! – возразила ей Гудрид, в смятении глядя на слезы, струящиеся по морщинистым щекам Гудрун.
– О нет, Гудрид, мои будут потяжелее. И я должна быть уверена в том, что попаду именно в Рай, – уверена, слышишь, – ибо мой Кьяртан обретается там. Так сказал мне епископ Коль. Кьяртан был таким честным, что не пожелал лечь со мной в тот раз, когда он с женой гостил в нашем доме, хотя я и соблазняла его как могла… Я была просто вне себя и совершила поступок, о котором жалею до сих пор. Но если я попаду в Рай, я попрошу у Кьяртана прощения за содеянное и наконец обрету мир. А ты… ты могла бы поехать к святому отцу вместо меня, Гудрид! Ты моложе и крепче меня, и ты привыкла путешествовать…
Гудрид молча слушала, что говорит ей Гудрун. До них доносились крики чаек и мычание коров, но голосов людей не было слышно. Ветер с моря играл ее кудрями, и она ощущала на своих губах соленый привкус, словно стояла на палубе корабля, уносящего ее вдаль. Сердце ее забилось чаще. Неужели это возможно – вновь отправиться в путешествие, увидеть в далеком Ромаборге самого папу и узнать, сможет ли она встретить в Раю Карлсефни! Вот и услышала она ответ на свои молитвы…
Она обернулась к Гудрун и твердо сказала:
– Да, я поеду туда, когда Снорри женится и приведет в дом новую хозяйку.
Гудрун медленно достала из-под сорочки большой, тяжелый золотой крест и произнесла:
– Я хочу, чтобы ты отдала этот крест святому отцу. Я слишком долго носила это бремя. В драгоценном платке Рифны оказалось восемь английских унций золота!
– Да, это много, – ответила Гудрид, взвесив крест на ладони. Потом она повесила его себе на шею и спрятала под сорочкой. Она всей кожей чувствовала это золото, словно воспоминания о краже ранили ее, и она вдруг подумала об амулете Фрейи, который вцепился ей в грудь много лет назад.
И еще одна картина всплыла в ее памяти: красное, распалившееся лицо Гуннхильл, когда она сидела в новом доме Гудрид и Карлсефни в Виноградной Стране и слушала историю о похищении золотого платка. В тот раз Карлсефни как никто проник в судьбу Гудрид и принял решение, как прежде до него – Торбьёрн и Торстейн. Отныне она сама должна будет решать за себя, и да поможет ей в этом свет, вспыхнувший в ее душе. Вся ее жизнь, страны, в которых она бывала, все пережитые ею события были лишь пробой, поисками этой единственной цели, к которой она теперь шла: соединиться с Карлсефни в вечной жизни.
– Епископ Коль умел заставить меня исповедаться перед ним, – с коротким смешком произнесла Гудрун. – Но он умер и покоится теперь возле церкви Гицура Белого в Скальхольте. Я хотела бы перенести его прах поближе к моей церкви! И потом, нам нужен новый епископ, который рукоположил бы священников… В этом году мне пришлось звать к себе священника Снорри Годи.
– Как же получилось, что ты так много общалась с епископом Колем?
– Он приехал на Священную Гору, чтобы утешить меня, когда Торкель утонул. Он хорошо знает наш язык, и мы без труда разговаривали с ним… Он научил меня, что Христос в силах исправлять наши пути и заглаживать прегрешения, совершенные нами, и еще он сказал мне, что в других странах есть не только святые мужи, но и святые жены, которые проводят жизнь в молитвах и постижении воли Божией. Надо многому научиться, чтобы стать такой святой. Коль читал мне многие псалмы царя Давида перед своей смертью – и по-латыни, и на нашем северном языке. Послушай:
Гласом моим взываю ко Господу,
и Он слышит меня со святой горы Своей.
Ложусь я, сплю и встаю,
ибо Господь защищает меня.
Не убоюсь тем народа,
которые со всех сторон ополчились на меня…
– Подумай только, а вдруг это и есть святая гора Господня, Гудрид!
– Может, это так и есть, – тихо промолвила Гудрид. Стоя на вершине, она ощущала вокруг тишину и покой. И вся душа ее исполнилась благодарности за то, что она не изменила своему мужу с Гудмундом сыном Торда, ибо теперь на ней нет греха против заповеди Божией и перед Карлсефни. Он тоже был верен ей всю свою жизнь и всегда говорил, что поклоняться надо одному Христу, так что Бог поместил его в Рай, где он ждет Гудрид. И может, Карлсефни уже встретился там с ее родителями!
Долго стояли они молча, пока Гудрун не поежилась от резкого ветра и не показала на запад, где дорога терялась среди широкой равнины, поросшей мхом. Она тихо сказала:
– Вон та дорога ведет к твоему отчему дому, Гудрид. Не хочешь ли ты съездить на Купальный Берег, прежде чем уедешь отсюда?
Гудрид вспомнила, сколько раз она ездила со своим приемным отцом через Мыс Снежной Горы и как славно было скакать мимо большого ледника, вдыхая свежий ветер, который доносил до них запах с лугов, видя в просветах между горами море! Она подумала об Ингвилль, которая, конечно же, будет рада ей, и они смогут поговорить о прошлом и съездить в Хеллисвеллир…
– Я обязательно побываю там, Гудрун, но мне предстоит многое сделать, пока я чувствую в себе силы. Время у меня еще есть, ибо прорицательница сказала мне однажды, что Норны прядут длинную нить моей жизни! И она оказалась права. Оба раза я была счастлива в браке…
Голос ее задрожал, и слезы уже застилали глаза, а она все вглядывалась в блестящие воды Широкого Фьорда. Сжав руки, она твердо произнесла:
– Мне предстоит долгое путешествие, прежде чем я наконец снова увижусь со своим мужем.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Гудрид дочь Торбьёрна – реальное историческое лицо. Согласно достоверным источникам, которыми мы располагаем, она родилась в Исландии почти тысячу лет тому назад, а затем, юной девушкой, оказалась в Гренландии, после того как отец ее разорился. Ее не пугало море, и впоследствии она отправилась в плавание, проделав путь из Братталида в Виноградную Страну, или Винланд, и своего первенца родила в Северной Америке. Из истории известно также, что Гудрид вместе с семьей провела год в Норвегии, а затем снова поселилась в Исландии. Она была вдовой Торстейна сына Эрика Рыжего, а потом вышла замуж за исландца Торфинна Карлсефни сына Торда.
Таким образом, внешняя канва яркой жизни Гудрид известна благодаря старым источникам и современной науке. Но о самой Гудрид мы знаем только то, что она была необычайно красивой, отважной и общительной. Эти немногие сведения мы почерпнули из так называемых винландских саг – «Саги о гренландцах» и «Саги об Эрике Рыжем», – хотя в них и описывается в основном жизнь мужчин.
«Сага об Эрике Рыжем» в большей степени, нежели «Сага о гренландцах», повествует о происхождении Гудрид. ее взрослении и поездке в Гренландию. Современные историки в основном согласны в том, что жизнь Гудрид предстает перед нами как достоверная из местных исландских источников. Но в то же время в генеалогии встречается путаница. Я полагаю, что отца Гудрид звали Торбьёрн и что сага рассказывает о нем правдиво. Возможно, что предком Торбьёрна в Исландии был раб Вивиль, принадлежавший Ауд Мудрой (одной из могущественных родственниц Карлсефни) и появившийся в этих краях примерно в 915 году. В таком случае, Вивиль был именно дедушкой или прадедушкой Торбьёрна, но никак не отцом, ибо сомнительно, чтобы он в 990-е годы имел сына, который боролся на стороне Эрика Рыжего. «Епископские саги» гласят, что отец Гудрид, Торбьёрн, был сыном Вивиля сына Кетиля, однако неправдоподобно, чтобы этот самый Кетиль мог назвать своего сына Вивилем, – ведь обычно таким именем называли рабов. А потому я склонна считать, что Торбьёрн был на самом деле сыном Кетиля сына Вивиля.
В «Саге об Эрике Рыжем» говорится далее, что Лейв сын Эрика, посетил норвежского короля Олава сына Трюггви, – и тот уговорил Лейва креститься и взять с собой в Гренландию священника, чтобы проповедовать там новую веру. Похоже, что эти «данные» внесены исландским монахом Гуннлаугом сыном Лейва, который к концу XII века исправил жизнеописание Олава сына Трюггви. А в поздние времена вместе с водой выплеснули и ребенка: утверждалось, будто бы Лейв вообще не ездил в Норвегию. Между тем это не так. Если Лейв был способен набрать команду и предпринять плавание к берегам Виноградной Страны, то тем более мог он посетить и Исландию, и Норвегию, причем не раз. Возможно, это делалось для того, чтобы сравняться с сыновьями исландских хёвдингов, которые боролись в Норвегии за власть.
Обе винландские саги по-разному относятся к встрече Гудрид с прорицательницей Торбьёрг на Херьольвовом Мысе. Этот эпизод присутствует только в «Саге об Эрике Рыжем». Некоторые считают, что здесь есть слишком большое несоответствие между искусным пением языческих заклинаний и паломничеством в Рим, которое все та же Гудрид (согласно «Саге о гренландцах») совершила много лет спустя. На мой взгляд, одно не противоречит другому. Вольно или невольно, но создатели саг замечают и те религиозные переживания, которые испытала Гудрид на заре христианства, только начавшего распространяться в Скандинавии.
