Давид Малкин - Жизнеописание малых королей
И стал королём вместо него Ахав, сын его.
*
Жизнь и характер Ахава бен-Омри невозможно вообразить вне связи с жизнью пророка Элияу (традиционно, Ильи-пророка), его современника и соперника в борьбе за души израильтян. Элияу, как и его ученик Элиша (в русской традиции – пророк Елисей) относятся к т.н."неписанным пророкам, и поэтому узнать о его жизни мы сможем не из его собственных сочинений, как в случае, скажем, с Исайей, а из исторических хроник, вставленных во всю ту же Первую книгу Царств (гл.17-19). По ним и постараемся представить отношения короля Ахава и пророка Элияу из селения Тишба, что за Иорданом в наделе ивримского племени Реувена.
Они были ровесниками или очень близкими по возрасту людьми. Король не раз слышал о пророке Элияу, но встретился с ним впервые в доме некого Хиэла из Бет-Эля.
Король подарил Хиэлу землю в Иерихо (русское – Иерихон), и за это Хиэл начал отстраивать город, лежавший в развалинах со времён вступления в Кнаан племён иврим, руководимых Иошуа бин-Нуном (помните чудо "Иерихонские трубы"?) Хиэл послушал цидонских жрецов и по изуверскому финикийскому обычаю принёс в жертву своих первенцев: Авирама зарыл в фундамент строящейся крепости, а Сегува – под городские ворота. Но жертвы не помогли, Иерихо строился плохо: дома разваливались, их стены растаскивались кочевниками, саженцы засыхали, рабы убегали за Иордан, волы подыхали, не выдерживая зноя.
Однажды вечером осеннего месяца хешвана Хиэл в Шамроне жаловался на строительные неудачи посетившему его королю. Ахав сочувственно слушал, соображая, чем можно помочь, рассказывал, как строят крепости в других странах, где он побывал с отцом, Омри. А за стенами дома трепыхалась вселенская грязь: третий день без перерыва поливал дождь.
И вдруг посреди разговора собеседники замерли, заметив во входной нише дома разбойничьего вида мужчину в халате, перепоясанном верёвкой. Вода стекала с его всклокоченной головы, с белоснежной бороды и старого, потрёпанного халата. Он стоял босыми ногами в луже на земляном полу, устремив бешенный взгляд в лицо Хиэла, и будто не чувствовал холода.
Хиэл запнулся и опустил взгляд. Несколько секунд в комнате стояла тишина, потом незнакомец, не поздоровавшись и не обратив внимания на Ахава, прошёл к сидящему у жаровни с углями Хиэлу.
– Как посмел ты притронуться к этим руинам?– закричал он высоким молодым голосом. - Разве это люди, а не Господь принесли нам победу, обрушив стены Иерихо?! Потому Иошуа бин-Нун и проклял любого, кто посмеет восстанавливать Иерихо. Как же смел ты ослушаться проклятия Иошуа?!
Бледный, трясущийся Хиэл не мог выговорить ни слова.
Ахав повернулся к незнакомцу.
– Это я велел построить Город Пальм. Моше и Иошуа давно умерли, а Израилю необходима крепость возле Иордана, чтобы за её стенами, не опасаясь кочевников, могли отдохнуть купцы, когда они возвращаются с базара Эйн-Геди…
– И ты не смел этого делать, король Аав! – закричал пришедший.
Вбежавшая в дом охрана была уверена, что получит приказ расправиться с бродягой. Но удивлённый смелостью гостя Ахав отпустил солдат и сказал:
– Продолжай, продолжай. Ведь ты и есть пророк Элияу?
Гость придвинул к королю мокрое лицо, заговорил с одышкой:
– Только Господь знает, что нужно избранному им народу. А ты и жена твоя должны принести очистительную жертву и просить прощения за отступление от веры праотцев наших. Ты помазан королём, чтобы соблюдать законы и являть народу пример служения Богу…
– А я думаю, чтобы защищать этот народ,– ровным голосом вступил Ахав.– Поверь, Элияу, если завтра моя армия оставит Гилад и вместо войны я поведу её на жертвоприношение к тебе в Бет-Эль, царь Бенхадад придёт по моим следам и вырежет всех: и тебя, и Хиэла – всех!
– Нет,– покрутил головой Элияу,– Господь не позволит ему сделать это. На Асу шло ещё большее войско, и его вёл сам паро[6]. Но Аса соблюдал законы праотцев, вся его армия молилась в Иерусалиме и приносила жертвы, и войско паро было разгромлено. А ты и твоя жена впустили в Израиль Баала – божество цидонское, строите ему жертвенники на холмах, дома для его жрецов, да и сами кадите в храмах Астарты.
И сказал Ахаву Элияу-тишбиянин:
– Как жив Господь, Бог Израилев, перед которым я стою, не будет в эти годы ни росы, ни дождя – разве лишь по слову моему.
А по крыше, заглушая пророчество, гремел ливень. Король посмотрел на промокшего до нитки предсказателя, покачал головой и рассмеялся:
– Элияу, Элияу, ведь ты не Бог, а только смертный!
Они расстались, уверенные, что никогда больше не встретятся. Ахав во главе армии отправился на восток подавлять бунт в Моаве, а Элияу…
…И было ему слово Господне такое:
– Ступай отсюда и обратись к востоку, и скройся у потока Керит, что напротив Иордана. Из этого потока ты будешь пить, а воронам Я велел кормить тебя.
И пошёл он и сделал по слову Господню: стал жить у потока Керит, что напротив Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо вечером, а из потока он пил.
Вдруг по стране заполыхала засуха. Погиб урожай на полях, пересохли колодцы, кончились пастбища, начали умирать овцы. А король Ахав и его жена Изевель продолжали грешить: он поставил жертвенник Баалу в капище в Шомроне и сделал Ашеру.
Пророк Элияу публично объявил королеву Изевель главной виновницей всех бед Израиля и призвал народ расправиться с ней.
По велению Бога, явившегося ему во сне, Элияу переносит свои проповеди "на территорию врага" – в Цидон. Здесь он появился в доме вдовы-израильтянки в селении Царефат, вымирающем от голода, ибо предсказанная Элияу засуха достигла уже и северо-западного Средиземноморья. Вдова собирала хворост, чтобы из последней муки и оливкового масла испечь хлеб и приговаривала: "Пойду, приготовлю это себе и сыну моему. Съедим, а после будем помирать с голода".
Вдохновлённый ангелом, Элияу совершает одно за другим деяния, которые позднее вошли в фольклор многих народов, как "чудеса Ильи-пророка" и описаны так замечательно и так подробно, что мне остаётся только их перечислить. Кроме неиссякаемых муки в кувшине и масла во фляге вдовы, это – чудо с оживлением маленького сына той же доброй женщины, а вскоре и самое желанное для народа – дождь.
Но в дни, о которых пойдёт речь, весь Кнаан приводила в отчаянье непрекращающаяся засуха.
После трёх лет жизни в Финикии Элияу получает от Бога приказ вернуться. Он много ходит по Израилю и, совершая чудеса, непременно подчёркивает, что все беды иврим происходят от неверия в Единого Бога и оттого, что они до сей поры не послушались его, пророка Божьего, и не уничтожили святилища Баала и Астарты вместе с их жрецами.
Засуха и голод, поразившие Израиль, всё больше тревожат короля Ахава. Волнения в стране достигли его военного лагеря на границе – вместе с потоком нищих бродяг и с рассказами побывавших дома солдат. Он и сам видит бедствия народа, когда бывает в Шомроне. Теперь Ахав верит, что всё это – от Элияу. Он велит отыскать пророка и привести к нему. Королевские слуги ищут по всему Израилю и даже отправляются в соседние страны, требуя от их правителей заверения, что они не укрывают у себя пророка-смутьяна. Всё тщетно. Народ прячет Элияу, а королева Изевель вдруг узнаёт, что на прошлой неделе в таком-то селении он собрал иврим, обозлённых ожиданием дождя, и повёл их громить святилище Баала. Заодно толпой были растерзаны несколько финикийских жрецов, приносивших в этот час жертвы своему богу.
Тут же начались ответные акции. К королеве шли жалобщики от обеих сторон, при этом израильтяне заранее не верили в правосудие королевы – конечно, она решит дело в пользу "своих"! – а финикийские жрецы не сомневались, что в силу занимаемого Изевелью положения, она останется на стороне местного населения, чтобы показать свою беспристрастность. Поэтому те и другие священнослужители и их паства всё чаще переходили к самосуду и тайной помощи единоверцам. Богобоязненный царедворец Овадья, ведавший дворцовым хозяйством, спрятал в двух пещерах по полусотне левитов и, тайно доставляя им еду и питьё, сохранил для Израиля сто священнослужителей в эти годы разрухи и религиозной анархии в стране.
Так продолжалось ещё полгода.
…И сказал Ахав Овадье:
– Пройдём по стране, по всем водоёмам и по всем потокам – может, найдём траву, чтобы накормить лошадей и мулов и не потерять весь скот.
И разделили они между собой страну, чтобы обойти её: Ахав пошёл одной дорогой, Овадья – другой.
Когда Овадья был в пути, ему повстречался Элияу. Овадья узнал его и пал на лицо своё, и спросил: "Ты ли это, господин мой Элияу?
И ответил тот ему: "Это я. Пойди, скажи господину своему: "Элияу здесь".
