Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение
Единственное, чем испытатель занимался с удовольствием, – это изучение оружия запорожских казаков. Сергеев с интересом разглядывал мушкеты, пистоли, рогули, чеканы, сабли и кинжалы. Такое же оружие он видел однажды в экспозиции музея Полтавской битвы. Некоторые из изучаемых образцов напоминали те, которые в детстве они мастерили с пацанами во дворе за гаражами, чтобы играть в войнушку. Правда, эти пистоли стреляли по-настоящему, а сабли были заточены так остро, что запросто могли перерубить ствол молодого деревца. Инструктор заставлял Сергеева часами крутить казацкие сабли, укрепляя кисти рук. Затем Прощин брал саблю и кинжал, становился напротив Владимира и давал команду нападать. Как не старался Сергеев нанести своему учителю ощутимый удар, постоянно проваливался в пустое пространство. Прощин уходил от ударов с невероятной ловкостью и скоростью.
– Запомни, – наставлял инструктор, – ты обычный послушник, я бы сказал, божий одуванчик. Тебе не нужно знать приемы владения саблей или тонкости боя на ножах. Твое оружие – это реакция, хороший глазомер и скорость движения. Ну и, конечно, холодная голова. Твои навыки – уже полная неожиданность для соперника.
Сергеев учился уходить от ударов не только стоя на ногах, но и сидя, лежа и даже с завязанными руками. Однажды Прощин надел ему на голову холщовый мешок, в котором, разумеется, ничего не было видно.
– Замри и слушай. Сабля умеет говорить. У каждой есть свой голос. Научишься его слышать – будешь жить, – объяснил он.
Прошло немало напряженных занятий, прежде чем Сергеев научился слышать свист сабли, которой Прощин рассекал воздух справа и слева от головы ученика. Он приседал, делал шаг в сторону или назад, уходя от ударов, и каждый раз обливался холодным потом, боясь ошибиться.
Однажды Прощин обратился к Владимиру с вопросом, который показался тому странным:
– А ты, божий одуванчик, когда-нибудь видел, как казаки танцуют свой знаменитый гопак? Давай-ка спляшем!
Почувствовав, что за этим кроется какой-то подвох, Сергеев промолчал, и Прощин начал свой удивительный танец. Конечно, в детстве Володя не раз видел, как артисты в широченных шароварах и белых сорочках исполняли гопак. Редкий телевизионный концерт, посвященный советским праздникам, обходился без этого. Но то, что вытворял Прощин, только отдаленно напоминало движения национального танца украинцев. Инструктор то стремительно взлетал над Сергеевым, широко расставив ноги, то стелился над самой землей. Его движения чем-то напоминали приемы карате, но при этом были более размашистыми. Создавалось впечатление, что Прощин ведет бой не с одним человеком, а по крайней мере с десятком.
– Нечего стоять, – крикнул Владимиру инструктор. – Ты не старшеклассница на танцах. Не жди приглашения, начинай плясать…
Сергееву, к его собственному удивлению, труднее всего давались уроки на выживание. И ладно бы это были только купания в холодной воде. В сорокоградусную жару ему часами приходилось сидеть в засаде, опасаясь даже шелохнуться. Но Прощин, хитро улыбаясь, вечно готовил «нестандарты». Например, мог заставить ученика пить неизвестно где добытый мутный самогон градусов под шестьдесят, да еще несколько кружек сразу. При этом от души приговаривал:
– Сергеев, ты что, надеешься там, как в кино, саблей махать да из пистоля шмалять направо-налево? Нет, божий человек, я этих голопупых казарлюг знаю – ничто их не берет. Они похлеще нынешнего спецназа будут, в сравнении с ними ОМОНы и «Беркуты» отдыхают. А что делает хороший вояка после трудов бранных? Правильно, пьет ее самую, оковитую, что в переводе с латыни означает «вода хорошая». Умные были отцы-казаки.
С этими словами, то ли одобрения, то ли осуждения, Прощин и сам выпивал кружку «хорошей воды».
Было еще одно упражнение, от которого у Сергеева долго болели пальцы рук. Оно называлось «Разожги костер». Во времена Хмельницкого, когда спичек еще не было, огонь разжигался с помощью огнива и трута. Со стороны все выглядело просто. Инструктор брал кусочек металла, который он называл кресалом, в одну руку, небольшой кремешок и моховой трут – в другую. Легонько ударял кресалом по кремню, и образовавшийся сноп искр зажигал трут. Сергеев два дня осваивал науку добывания огня дедовским способом, изранил все пальцы, вспомнил все матерные слова, которые знал и не знал, и, когда ему, наконец, удалось получить огонек, радовался, как ребенок новогоднему подарку. Доволен был и инструктор.
– Тебе, божий одуванчик, – говорил он, – курить трубку с казаками сан не позволит. Но ты, если не забудешь, дай прикурить сотнику Хмельницкому от имени капитана Прощина.
Несмотря на опасения, Володя успешно освоил все науки. За два с половиной месяца Сергеев научился не спать и не есть сутками, выживать в экстремальных условиях. В супермена он, конечно, не превратился, но его физическая форма заметно улучшилась. Куда-то исчез наметившийся к сорока годам небольшой животик, появились почти военная выправка, уверенность и даже отточенность движений. Для большего сходства с паломником Владимир отпустил бородку, оброс и, по современным меркам, стал больше похож на бродягу, нежели на спасителя нации.
И вот наступило время «Ч». Сергеев по привычке проснулся ровно в пять утра, энергично поднялся и вышел из палатки в приподнятом настроении. Там его уже ожидал Китаев.
– Ну что, герой, готов к перемещению? – бодро спросил подполковник Сергеева.
– Как пионер, всегда готов! – уверенно ответил Владимир.
– Тогда пошли завтракать и переодеваться. Твое рубище ребята уже приготовили, котомку сложили. Последний инструктаж – и счастливого пути в прошлое!
На этот раз завтракали молча. Каждый думал о своем. Подполковник – о том, что в случае удачно проведенной операции он получит очередные звезды на погоны. Конечно, успешная операция и возможность получить дополнительные рычаги влияния на соседнее государство также являлись немаловажными факторами. Но личная мотивация для Китаева играла решающую роль при выполнении любой задачи.
Сергеева же волновало совсем иное. Возможная слава, карьера, деньги для него в данном деле были на последнем месте. Его больше беспокоило, сможет ли он оправдать доверие и, самое главное, позволят ли его скромные возможности принести пользу идее русского мира и продолжить дело брата.
Облачась в одежду богомольца, подпоясавшись пеньковой веревкой, Владимир проверил содержимое своего узла. Помимо старинной Библии, свитка с картой и несколькими грамотами якобы от патриарха Паисия, ему положили глиняную баклагу с водой, каравай черного хлеба на первое время да огниво.
– Давай-ка еще разок пройдемся по твоему заданию, Володя. По нашим подсчетам, ты должен переместиться в 1647 год, примерно в такой же летний календарный период. То есть как раз к тому моменту, когда Богдан Хмельницкий не только потеряет все имущество, но и надежду на то, что сможет восстановить справедливость законным путем и вернуть свой хутор Суботов, а также честь казацкую.
Согласно легенде, ты появишься в образе послушника Донского монастыря Иллариона Добродумова, который готовит себя к постригу в монахи, а перед этим совершает паломничество по святым местам. Твоя задача – внушить Богдану, что нужно идти на Запорожскую Сечь, поднимать казаков и вести их на Речь Посполитую, против короля Владислава. Времени на это у тебя будет предостаточно – полгода. Уверен, ты сможешь убедить Хмельницкого не идти на переговоры с поляками, а поднимать и объединять всю Украину, а также дашь ему понять, что единственно верный союзник – это православный московский царь Алексей Михайлович. Ну а как убеждать норовистого казацкого гетмана, наши консультанты тебе объяснили. Насколько я знаю, тебя даже методам психологического воздействия и гипноза обучили. Да не смотри ты на меня так, – усмехнулся Китаев, – уж на мне свои способности проверять не надо, бесполезно.
– Да я и не сомневаюсь, Николай Семенович, что вы не хуже меня этими методиками владеете. Тягаться с вами бесполезно, хотя и интересно, но сейчас некогда.
– Это ты верно подметил, времени в обрез. Как мы уже обсуждали, имя у тебя должно быть соответствующее. Владимир Сергеев для паломника не слишком подходит. В некоторых исторических документах упоминается, что у Юрия, младшего сына Хмельницкого, был домашний учитель из Киево-Печерской лавры некий Илларион Добродумов. Вполне подходящее имя и сан, так что резонно тебе воспользоваться этим псевдонимом.
Теперь что касается твоего возвращения. После битвы под Желтыми Водами, когда позиции Богдана Хмельницкого будут уже достаточно прочными, тебе необходимо возвращаться, иначе застрянешь в прошлом навсегда. Время и место наши ученые просчитали. Как только Войско запорожское двинется на Корсунь, ты, сославшись на необходимость вернуться к паломничеству по святым местам, прихватишь двух собак и направишься в район открытых залежей урановых руд, расположенный неподалеку. А дальше действуй по утвержденной схеме.
