Виталий Полупуднев - Митридат
Вооруженный народ разделился на кучки, в которых шли горячие споры.
XIII
Наряду с другими защитниками дома Асандр оказался схваченным и был грубо повергнут на пол. Дюжие воины скрутили ему руки. Он лежал на земляном полу и сыпал проклятиями, отплевываясь кровью. Появились Фрасибул и Парфенокл.
– Мы говорили тебе: выдай лазутчика – и мы не тронем тебя! Теперь поздно, ты оказал сопротивление царским воинам, пролита кровь их, есть убитые!.. Ты понесешь за это наказание!
– Нет у меня никакого лазутчика!.. А за насилие ответите!
Ликование победителей оказалось преждевременным. Правда, они схватили своего недруга и могли бы сейчас прикончить его. Это было заманчиво, но опасно. Асандр был в милости у Махара, да и община едва ли простила бы этот произвол. Лазутчика, из-за которого загорелся сыр-бор, в доме не оказалось, так же, как и Гиерона, этого проныры и хитреца, достойного своего хозяина!
«Или они сумели скрыться, или все это выдумки Итоны!» – подумал с досадой Фрасибул. Он уже испытывал тревогу за то, как ему удастся расхлебать кровавую кашу, которую он сам заварил. «Ничего, – решил он, – не один я в ответе! Со мною Парфенокл! Он богат, знатен и властен, ему поверят! Он возьмет на себя большую часть вины!»
– Надо разыскать лазутчика, – сказал он в сердцах. – Если бы он попал в наши руки, все было бы как нельзя лучше!.. А так…
Он не договорил. Вошел воин и заявил, что нижний город полон огнями, толпы людей бегут по улицам с криками, размахивают факелами и оружием.
– Чего они хотят? – спросил Фрасибул, неприятно пораженный.
– Они славят Митридата! И кричат, что Асандр – верный слуга городу и друг Митридата, он один может спасти боспорский народ от гнева великого царя!
– Какого царя? Митридат умер в Диоскуриаде, войско его разбежалось!..
Удалив воина, Фрасибул обратился к Парфеноклу:
– Люди сошли с ума! Но мы справимся с бунтом черни! Надо поднять войска и ввести в город!
– Что ты? – схватил его за рукав перепуганный архонт. – Зачем войска? Уж не собираешься ли ты воевать с боспорским демосом?.. Остановись!
Увидев, что Панфенокл растерян и явно струсил, Фрасибул криво усмехнулся.
– А знаешь ли ты, друг мой, что этот бунт кстати?
– Бунт кстати?.. Что ты говоришь? Нас обвинят в том, что мы своим самоуправством раздразнили народ и вызвали беспорядки в городе!
– Пойми, почтенный архонт, теперь никто не посмеет отрицать, что в городе орудует шайка смутьянов, подосланных Митридатом! И центр смуты – дом изменника Асандра! Ясно – восстание подготавливалось тем же Асандром уже давно!.. Если мы и не поймали лазутчика, нам есть чем доказать нашу правоту! Мы первые раскрыли заговор и первые подняли войско в защиту порядка и царевича!.. Не так ли?
Перс хитро прищурился, глядя в упор на пантикапейского архонта. Тот вздохнул, его лицо расправилось, озарилось светом надежды.
– Дай-то, великий Зевс, чтобы это оказалось хотя бы так, – ответил он без большой уверенности, прислушиваясь одновременно к отдаленному шуму толпы, нарастающему, как гул морского прибоя.
– Надо немедля уйти отсюда! – добавил он поспешно, сообразив, что из нападающих они скоро станут обороняющимися.
Фрасибул приказал воинам нести связанного Асандра на руках. При этом сделал нетерпеливый жест рукой, понуждая их не терять времени.
XIV
Ночное предприятие Фрасибула и Парфенокла было ударом грома, за которым разыгралась гроза, охватившая весь Пантикапей.
Общинники победнее и черный люд вооружились и, образовав огромное полчище, затопили улицы. Они двигались по направлению к акрополю с криками: «Митридат! Митридат!»
Потрясенному Махару, которого подняли с постели, сообщили, что в городе мятеж, подготовленный заранее тайными поджигателями.
– Боги! Да верно ли это? – прохрипел правитель, протирая глаза. Он чувствовал себя скверно, хмель разламывал голову, его тошнило, слабость разлилась по телу. – Где Фрасибул?
Ему доложили, что Фрасибул ночует в городском доме, а послать за ним невозможно, так как ночная стража отступает к акрополю, теснимая толпами возбужденных горожан.
– А войска где, войска?.. Позвать Неоптолема!
Неоптолем оказался в акрополе. Теперь его редко вызывали к царевичу, он больше находился у себя дома, где лечил застарелые недуги скифской паровой баней. Обучением войск занимались сотники, а прочие лагерные дела наварх вершил через расторопного Митрааса, которого опять приблизил к своей особе. Узнав, что в городе начались волнения среди мелкого люда, старый воевода, кряхтя и охая, облачился в боевые доспехи. Озабоченный тем, что беспорядки могут перерасти в настоящий бунт, в котором примут участие и рабы, он приказал Митраасу немедля отправиться за город и поднять войска. А сам поспешил во дворец. Обстановка ночной тревоги подхлестнула его, он предстал перед Махаром с уверенной осанкой бывалого военачальника.
– Успокойся, царевич, – проскрипел он надтреснутым голосом, – войска вот-вот войдут в город! Прикажи – и мы отбросим смутьянов и перехватаем зачинщиков!
– Не спеши, Неоптолем, дай мне обдумать!
Махар схватился за голову, пытаясь сообразить, как поступить дальше, но мысли плохо ворочались в мозгу, отравленном винными парами. Он не понимал: что происходит, кто, собственно, поднял восстание и возглавил его? Может, это сделали сами архонты, тот же Парфенокл и Атамб, сговорившись с хитрыми жрецами? Или народ поднялся самочинно?.. Почему славят Митридата и предрекают его скорое прибытие на Боспор? Откуда это известно?
– Надо преградить путь мятежным толпам, – сказал он с усилием, – но кровопролития не начинать! Может, мне самому выйти на стены и обратиться к народу, спросить, чего он хочет?
– Что ты, прекрасный царевич! Зачем тебе унижать свое величие? Что ты скажешь этим взбесившимся полускифам? Они оскорбят тебя ругательствами. Упаси боги, еще кинут камнем да ранят тебя… Нет, прикажи мне действовать, я наведу порядок, а ты не волнуй свою кровь!
В это время тысячная толпа народа подступила к самому холму, на котором стоял акрополь, и здесь остановилась. Увидев, что по освещенным факелами улицам движутся плотные колонны воинов, которых вел щеголеватый Митраас, люди встретили их яростными выкриками. Появился Неоптолем с сильной охраной и прерывающимся голосом от имени царевича потребовал разойтись по домам, не доведя дело до оружия.
– Чего вам надо? – спросил он. – Приходите завтра, да не все, а пришлите выборных, лучших людей! Они поклонятся царевичу и получат ответ на все вопросы! А теперь – по домам!
– Нам надо увидеть царевича Махара и вручить ему письмо от его батюшки, царя Митридата! – кричала сотня глоток. – Царевича окружили изменники, они обманывают его, не говорят ему, что царь идет на нас с великим войском!
– Что? – удивился Неоптолем. – Письмо от Митридата? Дайте его мне, я сейчас же отнесу его царевичу!
– Нельзя! – вскричал Евлупор своим громоподобным басом. – Царь приказал передать вот эту скиталу прямо в руки царевичу! И только ему, а не изменникам, которые его окружают… А если помешаете нам сделать это, с вас спросит сам Митридат!
– Сам Митридат! Сам Митридат!
Это имя, словно шум ночного ветра, пронеслось по смущенным рядам воинов, которые раньше входили в войско Митридата, а теперь оказались в числе его врагов. Им усиленно толковали, что великого царя нет в живых, и большинство было убеждено в этом.
– Откуда Митридат? – спрашивали воины один другого. – Разве он не умер от голода в Диоскуриаде? Может, он жив?..
– Молчать! – раздались окрики военачальников. – Митридат давно умер и похоронен! С того света не возвращаются!
В ответ послышался язвительный смех со стороны горожан.
– Митридат не умер! – заявили многие из них. – Он живет и здравствует! Великий царь прогнал римлян, а теперь идет на Боспор!
– Верно! – послышался могучий голос Евлупора. – Верно! Грядет всесильный владыка и скоро будет здесь! Преданных он наградит, изменников – накажет!
Смятение проникло в сердца простых воинов и даже коснулось Неоптолема, который в измене Махара участия не принимал и втайне скорбел о том, что это случилось. Ему казалось, что сыну следовало оставаться верным государю-родителю до конца.
Прокашлявшись, он сипло, но достаточно громко, обратился к толпе, стараясь разглядеть Евлупора, в руках которого виднелось что-то блестящее.
– Хорошо, – сказал он. – Если это действительно послание от Митридата, то ты, верзила, иди сюда, мы вместе с тобой пройдем к царевичу и ты сам передашь ему эту коробку!
– И этого нельзя! – вскричал Евлупор, обращаясь к толпе. – Ибо не к царевичу поведет меня старый воевода, а прямо в башню! Там у меня скиталу отнимут и царевичу не покажут! Пусть царевич сам выйдет сюда, я отдам ему письмо при народе!
