Анатолий Брусникин - Беллона
- Но как же клятва? - недоверчиво спросил Лекс. - Я знаю, что такое клятвы. Я давал их себе много раз. И все сдержал.
Иноземцова слегка дернула плечом.
- Это потому что ты мужчина. Для вас такие условности важны. А я стану клятвопреступницей. Для тебя я стану кем угодно и чем угодно. Мы уедем отсюда, из этого проклятого места. Прямо сегодня… Мы уедем очень далеко, где совсем другая жизнь. И мы обо всем забудем. Мы начнем жить заново. Мы будем счастливы так, как никто и никогда счастлив не был…
Она осторожно притянула Лекса к себе, положила его голову себе на плечо, погладила по волосам.
- Да. Мы уедем, - глухо молвил он, обращаясь к ее теплому плечу. - Я ничего не забуду. Никогда. И никогда себя не прощу. Но мы будем вместе. И может быть, когда-нибудь, я снова начну понимать, что правильно и что неправильно, что нельзя и что можно, а главное - как я должен жить…
- Не надо, - перебила Иноземцова. - Лучше просто живи и ничего не понимай. А то я тебя потеряю…
* * *
На исходе дня, в который Александр Бланк перестал понимать, что в жизни правильно, они ехали вдвоем по Симферопольскому тракту, прочь от обреченного города. Навстречу шли свежие роты, солдаты с лихим свистом орали маршевые песни. Про то, что судьба Севастополя предрешена, никто из этих людей не знал.
Лекс и Агриппина покачивались в седлах бок о бок. Сзади вышагивала лошадь с поклажей. Ни в сборах, ни в укладке вещей Бланк участия не принимал - Агриппина не позволила, а он не возражал. Куда-то исчезла вся энергия, подталкивавшая бывшего волевого человека от одного деяния к другому.
В том же направлении, на восток, тянулась бесконечная вереница повозок с ранеными - урожай кровавой жатвы. Но Бланк не думал о том, что ее злые семена были посеяны в том числе и им. Он вообще ни о чем не думал. Его клонило в сон.
Лекс клевал носом, уздечку его лошади держала в руке Агриппина. Изредка он поворачивал к ней голову, и тогда Агриппина успокоительно ему улыбалась. Если б не толстый слой бинтов, стягивавших шею, Бланк смотрел бы на Агриппину гораздо чаще. Это было утешительно.
Вдруг - неподалеку от станции Дуванкой, где когдато, тысячу лет назад, Лекс выслушал рассказ нелюбимого мужа и сбил спесь с хама, - Иноземцова вскрикнула.
Он сразу очнулся, встревоженно заозирался, но понял, что возглас был не испуганный, а радостный.
Иноземцова встретила знакомых.
В двуколке, что двигалась с востока на запад, в сторону Севастополя, сидели двое: хорошенькая, совсем молоденькая барышня в наряде милосердной сестры и худой, бледный юноша в матроске и бескозырной фуражке с черно-оранжевой ленточкой. Видно было, что они тоже очень обрадованы нежданной встречей.
Лекс стал прислушиваться к оживленному разговору, но понять что-либо было трудно - все перебивали друг друга.
Барышня - ее звали Дианой - рассказывала, как долго и мучительно выздоравливал ее спутник. Кажется, он был тяжело контужен еще в самом начале осады. Агриппина про всё это, очевидно, знала: что матрос много недель лежал без сознания, что потом заново учился ходить и говорить. Однако увидеть своих друзей на пути в Севастополь она никак не ожидала.
- Я же писала вам про сюрприз! - с улыбкой сказала золотоволосая Диана. - Гера вернется на свой бастион, а я поступлю в госпиталь. Если б вы знали, сколькому я научилась! Профессор Гюббенет назвал меня самой лучшей сиделкой Российской империи!
- Погоди, погоди… - Иноземцова с испугом перевела взгляд с девушки на юношу. - Гера, ты же писал, что тебе обещано место в штурманской школе. Ты ведь так об этом мечтал!
Матрос кивнул:
- Ага. Обязательно выучусь. Довоюем вот только.
Агриппина беспомощно оглянулась на Лекса. Он нахмурился.
Диана следила за ними обоими с огромным любопытством, ее улыбка сделалась еще шире.
- Не пойму, чем сраженье на Черной кончилось. - Матрос говорил ломающимся баском. - Раненых спрашиваю - разное говорят. Вас, сударь, не там ранило?
- Там, - мрачно ответил Лекс.
Гера уважительно посмотрел на бинт.
- А чья все-таки взяла, ихняя или наша?
- Наша. - Бланк моргнул. - То есть… - Он взял себя в руки, сосредоточился. Взгляд Агриппины молил о помощи. - Вам не нужно туда ехать. Город со дня на день падет. Завтра начнется большая бомбардировка, потом будет штурм. Очень скоро. И тогда конец. Поворачивайте назад.
- Слушайте, что говорит Александр Денисович! - подхватила Иноземцова. - Он знает! Вы уже никому и ничему там не поможете! Умоляю вас, возвращайтесь!
Диана шумно вздохнула.
- Уж я ль его не упрашивала? Ведь сколько вытерпел, да и я с ним! Еле с того света вытащила! Не слушает. Что ж, видно, так надо.
Тогда Агриппина наклонилась к парню.
- Гера, поверь мне: всё это (она показала туда, откуда доносился глухой звук канонады) неважное! Важно - только то, что здесь. - Теперь она показала на свое сердце. - У вас любовь, а там смерть. Смерть - и больше ничего! О себе не думаешь - о Диане подумай!
Юноша застенчиво потупился, как бы конфузясь спорить.
- Так оно, конечно, так. Умирать кому ж охота? Но как иначе, Агриппина Львовна? Вы и сами б не уехали, кабы не раненого сопровождать. - Он убежденно сказал. - Надо ехать. Все наши там. И она, стерва несытая, зовет.
Все оглянулись - гул пушечных выстрелов стал громче. Должно быть, ветер подул со стороны Севастополя.
- Кто зовет? - не понял Лекс.
- Да Беллона, будь она неладна. Военная богиня. - Матрос тронул спутницу за локоть. - Поехали, Диан, а? Завечеряло уже. Пока доедем. Мне еще начальство искать. Докладываться, на довольствие вставать.
Он широко улыбнулся Иноземцовой и Бланку.
- Счастливого вам благополучия, Агриппина Львовна. А вам, сударь, беспременного выздоровления. Нно, милая!
И двуколка тронулась дальше по дороге - туда, где рокотала канонада.
This file was created with BookDesigner program [email protected] 21.01.2012
1
Человек большой хитрости (англ.).
2
Человек большого ума (фр.).
3
Но послушайте (фр.)
4
«Рад, что с тобой все в порядке. Браво за блестящие результаты. Жаль, что вся слава достанется лягушатникам. Пускай. Что до выманивания Горчакова, работаю над этим, но трудно. Штурм невозможен ранее 3 или 4 недель. Постарайся замедлить работы на Малаховом. И не увлекайся борщом» (англ.).
5
От нем. Todt-Leben-Spiel, «игра в жизнь и смерть».
6
Мне сказали под большим секретом (фр.).
7
Ампутация правого предплечья (англ.).
8
Проникающее штыковое ранение брюшной полости (англ.).
9
Обращение на «ты» (фр.)
10
Обращение на «ты» (фр.)
11
Я английский офицер! (фр.).
12
Что вы себе…(фр.).
13
На помощь, друзья! На помощь! (фр.)
14
Прошу простить, господин доктор. Я слишком устала, чтоб вам помогать… (фр.).
