Иван Фирсов - Спиридов был — Нептун
«Ну что же, — размышлял Григорий Андреевич, держа свиток и опершись о спинку кресла, — в рескрипте ни слова о подчинении эскадры Орлову, это главное...» Он встал и больше не садился.
— Все ли понятно?
Екатерина подошла к высокому окну и приотворила створки. С Невы донесся уже по-весеннему шумливый говор ветра, запахи талого снега, стук капель с крыши. Спиридов наклонил утвердительно голову.
— Когда же господин адмирал будет готов следовать с эскадрой к назначению?
— Ваше величество, забот немало. Поход предстоит впервой вкруг Европы да и по дальности сим числом кораблей. Надежды на помощь нет. Кроме как на самих себя, уповать, видимо, не на кого... Поэтому все припасы военные и цихместерские брать придется в множестве. На это уйдет не менее месяца-двух.
Екатерина недовольно сжала губы.
— Новость и важность предприятия обратят на себя особливое внимание всей Европы, — Екатерина прищурилась, — но, слава Богу, смогли мы расположить к себе аглицкую корону. Потому в портах ихних уповать на опору возможно. В части времени отплытия, господин вице-адмирал, поелику возможно, поспешать следует...
Императрица легким кивком дала понять, что аудиенция закончена.
«Поспешишь — людей насмешишь, — подумал Спиридов, проходя по залам дворца, — а тут, как сама же сказывала, вся Европа надсмехаться станет».
Домой он возвратился рано. Степан едва успел отворить дверь на звон колокольчика, как Спиридов, весело подмигнув ему, на ходу отдал шляпу и поднялся наверх. Навстречу спешила сияющая жена.
— Ну, матушка Анна Матвеевна, пеки в дорогу пироги повкуснее да поболее! — Спиридов поцеловал жене руку. — Нынче сама ведаешь, у кого побывал. — Григорий Андреевич посерьезнел, вполголоса добавил: — О том после скажу. Сей же час надобно Ондрею письмо отправить, чтобы прибыл поскорее. Слава Богу, что Олексей-то в Кронштадте.
Возвращаясь от императрицы, Спиридов твердо решил взять в плавание обоих сыновей — когда еще такая оказия случится? Правда, старший сын хворает последний год частенько, но авось благотворно тропический климат на него воздействует.
На другое утро Спиридов, еще не получив императорского рескрипта, обошел корабли, предназначенные к походу на Архипелаг. Корабли еще стояли во льду, но экипажи каждый день работали по своим заведованиям, начали вооружать мачты. На душе было неспокойно. Все, без исключения, линейные корабли имели течь, на самом большом, «Святославе» , на второй палубе сквозь щели голубело небо. Такелаж был обновлен не более чем наполовину, а ветхость его не вызывала сомнений. Матросы выглядели удручающе. Старослужащих матросов приходилось не более одного-двух на дюжину первогодков. Молодые рекруты в новеньком рабочем платье легко угадывались. Они испуганно отшатывались от борта, жались к надстройкам, боязливо поглядывая вверх на 40—50-метровые мачты. Кроме всего, команды были далеко не полные: не хватало половины матросов на каждую мачту. Канониры обслуживали По 2—3 пушки. И вот на тебе — Екатерина благоволить изволила.
Императрица не заставила себя ждать. В день весеннего равноденствия Спиридову вручили секретный Высочайший указ: «Мы поручили нашему вице-адмиралу Спиридову некоторую экспедицию, чего ради Адмиралтейская коллегия имеет к споспешествованию оной чинить ему по его требованиям всевозможные вспоможения».
Указ развязал Спиридову руки, теперь всюду: в канцелярии, адмиралтейских мастерских, складах, — ему старались угодить, беспрекословно выполнять указания. А работ было невпроворот. Многие корабли до сего дня ремонтом были не окончены, а «Святослав» не ремонтирован вовсе. Такелаж поставлялся негодный, гниль одна, недобросовестность, как всюду, приходилось заменять. Среди служителей половина рекрутов в море ни разу не бывали, и брать было неоткуда, треть штата вакансий пребывала до сей поры.
Неделями Спиридов не покидал вытянувшуюся на рейд эскадру, днюя и ночуя то на одном, то на другом корабле. Месяц промелькнул незаметно, и на рейд в который раз прибыл Мордвинов. Привез он радостную для флагмана весть, но вид у него был грустный. Императрица пожаловала Спиридова в полные адмиралы вместе с Алексеем Нагаевым. Этим же указом вице-президентом Адмиралтейств-коллегии Екатерина определила графа Чернышева. Спиридов знал, что Мордвинов давно и заслуженно ожидал назначения на эту должность.
— Подумываю об отставке, Григорий Андреевич. Я против графа ничего не таю, нынче-то он в Лондоне. Но и тянуть лямку за всех мало охоты имею. Тем паче, сами знаете, их высочество в обиде на матушку-государыню, от дел отстранился.
Спиридов сочувственно слушал товарища, понимая его обиду, и вспомнил последнее заседание Адмиралтейств-коллегии, на котором неожиданно появилась императрица. Она чуть ли не каждый день присылала гонцов, торопила с отправкой эскадры. Доложив о затруднениях, Спиридов посетовал, что в Кронштадте нет ни одной карты и лоции Средиземного моря. Екатерина ужаснулась и пообещала немедленно написать в Лондон Чернышеву, раздобыть необходимые пособия.
В разговор неожиданно вмешался цесаревич Павел Петрович:
— Ваше величество, дозвольте и мне отправиться с морской экспедицией на Архипелаг.
Видимо, это намерение у него созрело не сразу. Он присутствовал на многих заседаниях коллегии, интересовался всем ходом подготовки к плаванию в Средиземное море. В небольшом зале все стихли, на лбу императрицы появилась недовольная складка.
— Что еще ты вздумал? — резко отчитала она сына. — Мне-то известно, что ты непригоден к долгому плаванию на море. Сиди на месте.
Пятнадцатилетний генерал-адмирал густо покраснел, опустил глаза, — вероятно, в который раз невеселые думы одолевали его...
Вспомнив эту историю, Спиридов попросил Мордвинова задержаться в гавани, чтобы погрузить на борт тяжелые осадные орудия. Мордвинов согласно кивнул и разрешил задержать выход.
Спиридов повеселел и на шканцах, провожая Мордвинова к трапу, сказал:
— Просьбу единую имею, Семен Иванович. Надумал окончательно обоих отроков своих в эскадру определить, покорно прошу командировать на неделе...
Как ни торопила Екатерина, но лишь к Петрову дню эскадра пополнила почти все припасы. Осталось доставить заряды к пушкам и принять сухопутный десант. Всю ночь грузили орудия на корабли, стоявшие в средней гавани у стенки, перевозили и размещали десант согласно расписанию. В середине июня наконец эскадра вышла на рейд, и флагману вставили последнее распоряжение: «По удостоверению нашему о вашей к нам верности и усердию, к отечеству любви и отличном искусстве в службе звания вашего, восхотели Мы поручить вам главную команду над сею в Кронштадте собранною эскадрою, которой сила и все к ней впредь для высажения на берег назначенное вам и без того уже известно. Вы имеете по тому с получения сего нашего рескрипта, принять команду выступить немедленно с эскадрою вашею в Балтику... Мы довольно воображаем себе все трудности оного, ибо плавание ваше пойдет такими водами, где по сию пору не видан еще российский военный флаг, следовательно же, и не может быть на оныя практическаго искусства, но не находим мы однако ж за нужно по пункту навигации делать вам какия-либо предписания, безконечно полагаясь на отменное ваше в оной искусство и персональное предусмотрение...»
В жаркий день на ют, где вместе с командиром Спиридов наблюдал за посадкой десанта, бегом направился вахтенный мичман. Нарушая субординацию, обратился прямо к командиру:
— Ваше высокоблагородие, с правого борта от Раненбаума яхта под императорским штандартом!
Командир «Евстафия» капитан 1-го ранга Круз выхватил из рук мичмана подзорную трубу.
— Убрать немедля с правого борта всю шваль и рекрутов. Всех на нижние палубы. Господ офицеров предупредить. Оркестр наверх!
После обмена салютами с крепостью яхта стала на якорь. От нее отвалила шлюпка. Спиридов узнал среди сидевших Мордвинова, Григория Орлова, но кто это на корме в форме полковника лейб-гвардий Измайловского полка? Темные локоны свободно ниспадали из-под треуголки на покатые плечи. «Пожалуй, эта взбалмошная баба», — подумал адмирал.
— Господин капитан 1-го ранга, времени у нас в обрез, продолжайте авральные работы, как положено. Корабль готовится к походу. Матушку-государыню я встречу сам, — спокойно сказал Спиридов.
В самом деле, то была императрица, решившая инкогнито проведать эскадру перед походом. Шлюпка медленно подошла к трапу. Первым на трап вскочил Григорий Орлов и помог войти Екатерине. Танцующей походкой императрица поднялась по трапу. Мундир ладно сидел на ее полнеющей фигуре. «Надо же так вырядиться», — усмехнулся про себя Спиридов. Проходя мимо откинутых крышек световых люков, она поморщилась, поднесла к лицу надушенный платок, чуть повернулась к Спиридову. Тот склонился:
