Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
Джон был избран сенатором от Калифорнии, но Калифорния еще не была штатом, и поэтому он не мог выполнять свои обязанности. Официально он мало что мог сделать, чтобы ускорить прием Калифорнии в Союз, но неофициально чета Фремонт выступала послом доброй воли и носителем информации о топографии, климате, общей характеристике территории. Дом Бентонов на Си-стрит посетили многие представители официального Вашингтона. Те из них, кто был скептически настроен по поводу освоения отдаленной земли, уходили к концу вечера, заразившись так или иначе энтузиазмом Фремонтов. Ни Джесси, ни Джон не ожидали серьезной борьбы вокруг приема Калифорнии: какой смысл вести войну на территории, направить туда тысячи поселенцев, а затем отказаться включить ее в государство? Тем не менее проходили недели и месяцы, приятная весна сменилась знойным летом, жгучее лето — ранней осенью, а фракция сторонников рабства продолжала маневры с целью добиться все больших уступок в свою пользу в обмен на принятие Калифорнии.
В свободное время Джон занялся закупкой горного оборудования, которое отправил в Сан-Франциско. После третьей закупки, за которую он выложил значительную сумму наличными, он сообщил Джесси, что намерен капитализировать Марипозу, объявить о сдаче внаем некоторых шахт и продаже акций. Это обеспечит капитал для постройки плотин, дорог и приобретения иного дорогостоящего оборудования, столь необходимого для крупных горных работ. Эта идея расстроила Джесси, поскольку она означала вхождение в бизнес — появятся держатели акций, управляющие и правление, к которому постепенно перейдет контроль. Джон станет ответственным за слишком большое число людей. Она спросила мужа, не лучше ли вести работы в малом масштабе и оставаться хозяевами шахт. Он ответил смеясь:
— Джесси, похоже, что ты не хочешь, чтобы мы извлекли как можно больше золота из Марипозы. Ты не любишь деньги?
— Да. Я люблю деньги, — воскликнула она, — но, подобно всякому другому пороку, не надо слишком увлекаться! Кроме того, я думаю, у тебя более важное предназначение, чем копить деньги. Рассказывала ли я тебе, что говорил Николлет о деньгах? Жадность к деньгам, сказал он, — это бедственный период, как отрочество, которое мы должны пройти до достижения зрелости. Я хотела бы получить от Марипозы скромное количество золота, Джон, достаточное, чтобы купить тебе свободу и иметь возможность финансировать работу по твоему вкусу: новые экспедиции, прокладку железной дороги в Калифорнию, строительство сухопутной дороги на Запад. Я не думаю, что золото Марипозы должно стать самоцелью, оно должно быть средством, помогающим добиться успехов в жизни и работе. Неужели я говорю как школьный учитель, читающий мораль?
— Ты говоришь как школьный учитель… и говоришь разумно. Однако нельзя противоречить судьбе. Боги вложили в мои руки золотоносную жилу, не разработать ее до конца, отказаться извлечь золота на миллионы долларов из кварцевых жил — это равноценно отказу от дара богов.
— Да, — задумчиво согласилась она, — я понимаю твою точку зрения. Но не приходило ли тебе в голову, что боги могут оценить и сдержанность? Может быть, лучшая часть добродетели в том, чтобы не набрасываться с жадностью на их дары? Когда сторонники рабства в Монтерее убеждали тебя, что ты можешь стать самым богатым в мире, если используешь рабский труд на шахтах, ты сказал, что это была бы слишком высокая цена за богатство. Если так, то разве не слишком дорого посвятить свою собственную жизнь одной лишь добыче золота? Я предпочла бы видеть тебя свободным рабочим, чем закованным в цепи владельцем шахты.
Джон не согласился с ней, и в итоге английский агент по имени Гофман получил право сдать в аренду шахты «Аве Мария», «Западная Марипоза» и «Восточная Марипоза». После подписания соглашения Гофман сел на первый отплывавший в Англию пароход, чтобы учредить акционерные компании, доход от которых требовался Джону для превращения этих шахт в основные добывающие предприятия. Спустя несколько недель Джесси узнала, что ее муж договаривается со вторым агентом — Томасом Сарджентом о передаче ему права сдать в аренду половину обширного участка Марипозы. Сарджент также собирался в Англию для размещения там акций компании. Ей не хотелось вмешиваться в деловые договоренности своего мужа, и она успокоилась, узнав об одобрительном высказывании отца о Сардженте и передаче ему прав на аренду.
Утром 10 сентября 1850 года, в день представления Джона Чарлза Фремонта сенату Соединенных Штатов, Джесси встала рано, не спеша приняла ванну, намазала кремом лицо, потом села перед туалетным столиком и занялась своей прической. Когда же она попыталась подняться, чтобы надеть платье, то почувствовала тошноту, подобную той, которая была у нее, когда она вынашивала сына. Она весело рассмеялась при мысли, что Калифорния — плодородная страна, но Вашингтон лучше подходит для зачатия!
Вместе с мужем и отцом она поехала в сенат; по дороге они веселились словно дети, глупые шутки вызывали взрывы смеха. И все же за смехом скрывались тревожные опасения: Том Бентон знал, что Юг обозлен и напуган, быстро теряет выдержку, и эта сессия вполне может стать для сенатора последней. Он мечтал умереть за пюпитром сенатора во время яростных дебатов. Если его отстранят теперь и он станет первой жертвой конфликта между Севером и Югом, ему тем не менее приятно сознавать, что его место займет муж его дочери, а Калифорния с 1840 по 1870 год будет считаться границей свободы и столицей Запада, как считался штат Миссури на протяжении тридцати лет, с 1820 по 1850 год, когда он был сенатором.
Джесси заняла привычное место в первом ряду галереи посетителей напротив отца, близкое к верхней части полога, прикрывающего кресло спикера. Внизу размещались сенаторы от тридцати одного штата в своих длинных узких черных брюках со штрипками, в черных сюртуках с длинными фалдами и широкими бортами, в белых сорочках с бабочкой.
Джесси считала, что ее муж — самый молодой и самый красивый из сенаторов. Она переполнилась гордостью, когда он приносил присягу в качестве сенатора Соединенных Штатов.
Три оставшиеся недели сессии сената она упорно работала секретарем Джона, используя весь свой опыт путешественницы, домашней хозяйки и матери. Однако Джону не требовалось большой помощи; она поразилась, с какой ясностью и проницательностью действует его рассудок. Не будучи юристом, он продиктовал законопроекты о распространении судебной системы Соединенных Штатов на Калифорнию, о даровании общественных земель для образования и строительства университетов, приютов для глухонемых, слепых и умалишенных, о регистрации прав на землю, на поселение, на закладку шахт, о разработке системы почтовых маршрутов и национальных дорог в Калифорнии. Она поняла, что Калифорния обрела хорошего представителя. Его восемнадцать законопроектов, направленных на облегчение миграции населения на Запад и на внутреннее развитие Калифорнии, были приняты сенатом. В конце сессии даже те южане, которые настойчиво выступали против принятия Калифорнии, — Барнуэлл, Дэвис, Кэльхун, Клей — поздравили сенатора Фремонта с его законодательной инициативой.
Беременность Джесси протекала хорошо, она чувствовала себя здоровой, счастливой, уверенной в будущем. Она не ограничивала себя, совершала длительные прогулки, часто танцевала на балах. В день роспуска сената на каникулы она спросила:
— Когда Гвин возвращается в Калифорнию для переизбрания?
После некоторого колебания Джон ответил:
— Он не едет. По крайней мере не сейчас…
Она моргнула, не поняв:
— Он не едет для перевыборов? Но это не похоже на Гвина. Он сам сказал мне, что намерен оставаться сенатором от Калифорнии.
— Да, это правильно. Но ты знаешь, Джесси, у нас есть два срока: долгий и краткий.
— Ты выбран на долгий срок. У тебя еще пять лет…
Джон покачал головой:
— Никто из нас не избирался на длительный срок. Я понимаю, ты все время думала, Джесси, что я выбран на длительный срок, и была так рада, что мне не хотелось тебя огорчать.
Ее щеки вспыхнули.
— Но почему я должна была огорчаться? Ты получил подавляющее число голосов. Значит, именно тебя хотят видеть в сенате, а это дает тебе право на шестилетний срок.
— В избирательном законе не говорится об этом. Гвин и я должны тянуть жребий.
Ей отказала выдержка:
— Это нелепо, Джон, втягиваться в игру по поводу места в сенате. Почему не побороться за свои права? Я не понимаю тебя, ведь это не в твоем характере. Две трети голосов, отданных за тебя в Калифорнии, означают, что длительный срок — твой. У Гвина нет реальных интересов в Калифорнии: он поехал туда как политический авантюрист, решивший извлечь из пирога призовую сливу! Что он знает о Калифорнии? Какую роль он сыграл, чтобы сделать Калифорнию американским штатом, помимо того что пытался склонить депутатов конвента в пользу рабства? Твои экспедиции и доклады привлекли в Калифорнию половину семей, ныне живущих там. Ты сыграл решающую роль в завоевании штата, не допустил его захвата англичанами. Ты знаешь каждую долину, каждый горный хребет. Ты знаешь тамошний народ, его нужды, они доверили тебе совершить для них важные дела здесь, в Вашингтоне…
