Феликс Дан - Борьба за Рим
«Вскоре после того, как герцог написал это, — продолжал Тотила читать из другого свитка, — обрушившаяся скала убила его с несколькими членами из моего рода. Я же, старый Иффа, вырастил его мальчика под именем своего внука и брата Гото, так как осуждение не было еще снято с его рода, и я боялся подвергать ребенка мести этого адского человека. А чтобы мальчик не проговорился как-нибудь, я и ему самому пока ничего не говорил. Но теперь он уже может владеть мечом, и я узнал, что в Риме царствует кроткий, справедливый король, который победил адского префекта, как утренняя заря — ночную тьму. Поэтому я отправил молодого Адальгота ко двору этого короля и сказал ему, что он происходит из знатного рода и что, по завещанию своего отца, должен отомстить префекту за гибель отца. Что отец его был герцог Аларих Балт. этого я ему не сказал, потому что имя это принесет ему больше вреда, чем пользы. Я особенно торопился отослать его с той минуты, как узнал, что он полюбил мою внучку Гото, несмотря на то, что считает ее своею сестрою. Конечно, в виду этого я тем более не сказал ему, что Гото — не сестра ему. Я слишком далек от того, чтобы путем обмана выдать свою внучку за потомка древнего знатного рода, бывшего покровителем наше города. Нет, если только на земле существует справедливость, он должен быть герцогом Апулии, как и его отец. Так как я боюсь, что скоро умру, а от Адальгота нет никаких известий, я попросил длинного Гильдегизеля записать все это».
«Я, Гильдегизель, получил за это писание двадцать фунтов лучшего сыра и двенадцать кружек меду, за что очень благодарен. И то, и другое было вкусно.
Я отправлю эту рукопись с внучкой своей Гото к справедливому королю Тотиле. Он оправдает невинного сына невинного человека. Когда Адальгот узнает, что он — потомок благородных Балтов, и Гото — не сестра ему, тогда пусть он делает, как хочет: или женится на пастушке, или откажется от нее. Одно только пусть он знает, что род Иффы никогда не был в рабстве, всегда был свободен, хотя и находился под покровительством дома Балтов».
— Ну, герцог Апулии, как же ты решаешь? — с улыбкой обратился Тотила к Адальготу.
— О, сегодня же женюсь на Гото! — вскричал юноша и высоко подняв пастушку на руки, вскричал: — Вот, добрые готы, смотрите, это моя маленькая герцогиня!
Тут к королю подошел граф Торисмут.
— Король, — объявил он, — к тебе прибыли далекие, чужие гости. Тот большой флот, который наша морская стража заметила уже несколько дней назад, прибыл теперь к нашей гавани. Это смелые, искусные в мореплавании люди севера из далекой страны Оулы. Их флот творит чудеса на море, но к тебе они прибыли, как мирные гости. Это — король Гаральд из Готеланда и Гаральда — очевидно, его жена. Они хотят приветствовать короля Тотилу.
— Веди их, — ответил Тотила. — Пусть герцог Гунтарис, герцог Адальгот, граф Тейя, граф Визанд и граф Гриппа встретят их.
Вскоре послышались чуждые готам военные звуки рогов, и на террасу вошли две замечательно высокие фигуры, мужчина и женщина, в сопровождении около двадцати человек, закованных в сталь. Все они имели совершенно светлые, длинные волосы и замечательно белую кожу на лице и руках, и все отличались необыкновенно высоким ростом.
Гаральд подошел прямо к Тотиле.
— Я думал сначала, что черный рыцарь, который встретил меня, король. А теперь, когда я узнал, что не он король, я увижу, что никто, кроме тебя, не может быть им.
— Добро пожаловать, братья из земли Фулы, к нам на берега Тибра, — приветливо ответил Тотила и тотчас усадил его и Гаральду за столь подле себя, а их свиту за ближайшие столы.
— Клянусь всеми Азами, у вас прекрасно! — вскричал Гаральд.
— Да, — подтвердила Гаральда, — именно так я всегда представляла себе Валгаллу.
— Если тебе нравится у нас, брат, то останься с женою здесь подольше, — попросил Тотила.
— Ого, король Рима! — засмеялась великанша. — Еще не нашлось мужчины, который удостоился бы получить руку и сердце Гаральды: только Гаральд, мой брат, может победить меня в единоборстве и в метании копья.
— Потерпи, сестричка, будь уверена, скоро явится силач, который овладеет тобою. Да вот сам король; хотя он смотрит кротким, как Бальдур, но вместе походит на Сигурда. Померяйся-ка силой с ним!
Гаральда внимательно посмотрела на Тотилу и покраснела. Тотила же сказал:
— Нет, Гаральда, зачем бороться! Лучше пусть женщина мирно приветствует женщину: протяни руку моей невесте.
И он сделал знак Валерии. Та встала и подошла к гостье, Гаральда бросила на нее недружелюбный взгляд, который, впрочем, тотчас смягчился и выразил восхищение.
— О, клянусь Фрейей, я никогда еще не видела такой прекрасной женщины! Не думаю, чтобы девушки в Валгалле могли сравниться с тобою.
— Наполним снова наши кубки, и я скажу вам, зачем мы приехали, — обратился Гаральд к Тотиле.
Глава XI
— Итак, я начинаю, — сказал гость, выпив кубок вина. — Далеко-далеко на севере, где льды почти не тают, лежит ваша родина. В песнях ее называют страна Фуле, мы же зовем ее Готеланд. Король в ней — мой отец, старый Фроде, которого любит Один. Он гораздо умнее меня. Недавно он возложил корону на меня, на священном камне в королевской зале, чтобы я был ему помощником, потому что ему уже сто лет, и он слеп. Певцы в наших залах рассказывают, что вы, готы, со своими Амалами и Балтами, были некогда нашими родными братьями. Вместе прошли мы Кавказ, когда отыскивали новые места для поселения. Но там мы разделились: мы пошли оттуда по следам волка и пришли на север, а вы сбились с пути, пошли за журавлем и пришли сюда, на юг. Правда это или нет, не знаю, — но мы глубоко чтим родственные связи. Долгое время в наше холодную страну приходили добрые вести о вас. И мой отец обменялся даже подарками и посольствами с вашим славным королем Дитрихом или Теодорихом, как он назывался здесь. Но вот пришла печальная весть о смерти Теодориха, и затем одна за другою пошли вести все более и более печальные. Купцы, приезжающие к нам за мехами и янтарем из земель саксов, франков и бургундов, говорили, что у вас начались большие неурядицы, говорили о поражениях, измене, о войне готов с готами, и наконец пришел слух, что коварный князь греков победил вас. Отец мой спросил: «Неужели же ни один из князей, которые так вымаливали милости Теодориха, не помог вам?» Но купец-франк засмеялся. «Когда отворачивается счастье, отворачиваются и друзья, — ответил он. — Нет, им никто не помог. И бургунды, и вестготы, и герулы, и тюринги, и мы, франки, — все бросили их. Мы, франки, раньше других». Тогда мой отец, король Фроде, ударил палкой о земле и гневно вскричал:
— Где сын мой, Гаральд?
— Здесь, отец, — ответил я, взяв его руку.
— Слышал ты вести о неверности южных народов? Никогда скальды не должны петь того же о нас, людях Готеланда. Если все покинули готов в несчастий, то мы останемся верны и поможем им в нужде. Скорее, мой сильный Гаральд, и ты, храбрая моя Гаральда, скорее снарядите сто кораблей, наполните их людьми и оружием, да поройтесь там в зале, где хранятся мои сокровища, и не скупитесь. С благословением Одина поезжайте в страну готов. Кстати, подле их земли в море есть много островов: обчистите их хорошенько, они принадлежат греческому князю, пусть это будет наказанием ему. А потом поезжайте к Риму или Равенне и помогите нашим друзьям-готам против всех врагов их на суше и на море, и оставайтесь верны им, пока не победите их всех. А тогда скажите им вот что: «Так советует вам король Фроде, которая скоро увидит сотую зиму и видел судьбу многих князей и народов, как они со славой восставали, а потом падали и исчезали, и который сам видел южные страны, когда был молодым викингом. Так советует король Фроде: оставьте юг, как он ни прекрасен. Вы не удержитесь там долго. Вы погибните, как ледяная глыба, которую течение занесло в южное море. Солнце и воздух, и мягкие, ласкающие волны погубят ее непременно. И как бы громадна и крепка она ни была, она непременно растает и не оставит никакого следа после себя. Лучше жить на нашем бедном севере, чем умереть на прекрасном юге. Итак, садитесь на наши корабли, снарядите и свои, сколько их у вас есть, нагрузите на них весь свой скот, и лошадей, и оружие, и утварь, посадите весь народ — мужчин, женщин и детей, и бросьте эту жаркую страну, которая наверно поглотит вас, и приезжайте к нам. Мы вместе пойдем на финнов, вендов и эстов, и возьмем у них столько земли, сколько нужно для вас. И вы сохранитесь, свежие, сильные. Там же вы увянете, южное солнце опалит вас. Так советует король Фроде, которого уже более пятидесяти лет люди называют Мудрым».
— Но когда мы прибыли в Средиземное море, мы услышали от морских путешественников, что новый король ваш, которого все называют добрым богом вашего народа, снова возвратил Рим и все земли ваши, и повел свои войска даже в самую Грецию. И мы сами видим теперь, что вы не нуждаетесь в нашей помощи. Вы живете счастливо и богато, все блестит у вас золотом и серебром. Но все же я должен повторить вам слова и совет моего отца: подумайте ему! Он мудр! Еще не было человека, который не пожалел бы, что отверг совет короля Фроде.
