Ирвинг Стоун - Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон
Они провели дома всего три недели, и Эндрю объявил, что должен поехать на индейскую территорию. Племя крик жаловалось на тяжелые условия договора, навязанного им Эндрю, и не только отказывалось уйти с некоторых участков земли, уступленных Соединенным Штатам, но и подстрекало к таким же действиям своих соседей — племена чироки и чикасо, угрожая возобновить военные действия. Рейчэл полагала, что дело вовсе не срочное.
— Быть может, я рассуждаю по-женски, — настаивала Рейчэл, — но есть ли действительная необходимость в поездке? Джакс проводит там обследование, и он, несомненно, поставил бы тебя в известность о назревающих осложнениях.
— Пока я состою на содержании правительства, — твердил Эндрю, — я намерен продолжать работать так, как привык. Я не могу допустить, чтобы меня заклеймили непригодным к службе, в то время как я живу за счет налогоплательщиков.
Эндрю едва успел отправиться к западным границам Теннесси, как вспыхнула опасная эпидемия, которую врачи назвали «холодной чумой», уносившая целые семьи. Вновь Рейчэл стала заметной фигурой в округе: по ночам она в темном плаще с капюшоном разъезжала с провизией, лекарствами и словами ободрения. Несмотря на предупреждение врачей о заразности болезни, ей приходилось изо дня в день закрывать глаза друзьям и соседям, умиравшим в тот момент, когда она находилась у их изголовья.
К весне, когда эпидемия прекратилась, почти треть населения Кумберленда вымерла. Рейчэл слегла в постель, ее собственные силы были истощены. Как ни тосковала она по Эндрю, Рейчэл была рада, что у нее есть несколько недель для поправки.
Эндрю отсутствовал целых пять месяцев и вернулся, когда племянник Энди заканчивал Кумберлендскую академию. Во время демонстрации физических упражнений директор сказал родителям, что школа крайне нуждается в новом общежитии для школьников. Рейчэл потянула Эндрю за рукав:
— Помнишь, в Поплар-Гроув, когда тебя выбрали в совет попечителей, ты сказал, что намерен помочь сделать эту школу великой? Сделал ли ты что-нибудь для школы?
— Дал несколько бесплатных юридических советов.
— Не кажется ли тебе, что наступило время выполнить обещание?
— Ты имеешь в виду… целое здание?
— Директор школы сказал, что новое здание будет стоить тысячу долларов. Наш Эндрю-младший должен поступить в школу осенью…
Эндрю встал и, когда ему предоставили слово, сказал:
— Господин директор, хочу объявить: у вас будет новое общежитие.
На следующий день во время приема в честь сокашников Энди на сцене появился бродячий портретист — приметный молодой человек со слащавой улыбкой и ласковыми манерами. Он представился Ральфом Эрлом, сыном коннектикутского художника, и спросил, не мог бы он получить удовольствие написать портрет генерала Джэксона. Рейчэл заметила, что ее племянница Джейн влюбилась в парня с первого взгляда, а поскольку Эндрю он также понравился своим внутренним спокойствием и уверенностью, отвела ему гостевую хижину. Он немедленно приступил к написанию портрета Эндрю в парадной форме.
Однако позирование Эрлу было вскоре прервано: генерал Джэксон получил официальное уведомление от нового военного министра Уильяма Крауфорда, что его договор с племенем крик аннулирован и обширные участки земли возвращены племени чироки. Эндрю был разъярен, он утверждал, что это известие хуже, чем сообщение о сожжении Вашингтон-Сити. У него начался приступ диареи. Когда Эндрю вновь обрел способность сидеть, Рейчэл принесла ему бумагу и чернила, и он написал министру Кpaуфорду разгромное письмо. Рейчэл опасалась, что большое напряжение и озлобление могут вызвать новый приступ, однако к следующему утру он снова был на ногах, мрачный и согбенный из-за болей в желудке, но готовый возглавить массовый митинг протеста, призыв к которому раздавался по всему Теннесси.
Президент Медисон назначил его уполномоченным, поручив ему выехать на индейскую территорию и выкупить у племени чироки земли, которые он в свое время отобрал у них, а министр Крауфорд возвратил.
Вновь они оказались в разлуке. Вновь она была одинока. Но свойственное ей ощущение пустоты в жизни, когда ее муж в отъезде, сменилось полной растерянностью, когда он возвратился в Эрмитаж через несколько месяцев и ввязался в ссоры и конфликты, портившие нервы. Рейчэл не пыталась разобраться в частностях взаимосвязанных проявлений вражды; письменные и устные обвинения шли таким потоком, что в любом случае невозможно было бы разложить их по полочкам.
Эндрю яростно спорил с военным министром Крауфордом, который отказывался выставить на открытую продажу недавно приобретенные у племени чироки земли, с тем чтобы они были приобретены американскими переселенцами. Ссорился он с газетами Кентукки, защищавшими кентуккские войска, дрогнувшие под огнем англичан у Нового Орлеана и разоблаченные им в докладе военному департаменту, и, наконец, с самим военным департаментом, который отозвал с топографической службы одного из офицеров Эндрю и направил в Нью-Йорк, не информируя об этом генерала Джэксона. Разъяренный Эндрю издал приказ своему подразделению не считаться с указаниями военного департамента, если они им, Джэксоном, не просмотрены.
Во время этой бури Джон Овертон привез ей известие, что при вновь избранном президенте Монро Уильям Крауфорд должен занять пост министра финансов и для Эндрю открылся пост военного министра. Это означало бы отъезд из Эрмитажа и переезд в Вашингтон-Сити, возможно на несколько лет, и возвращение в политику в качестве члена кабинета. Но в таком случае не будут ли похоронены в политической мешанине все достижения Эндрю, включая победу в войне? Как военный министр он сможет издать приказы, которые позволят осуществить его мечту — заселить территорию между Теннесси и Мексиканским заливом американскими семьями.
Однажды они устроились после обеда около камина, потягивая свои трубки. Рейчэл осторожно изложила ему свои соображения.
Эндрю удивленно посмотрел на нее:
— Ты, видимо, серьезно обеспокоена моими трудностями, дорогая, если способна давать такие рекомендации. Я не хочу сидеть за письменным столом, я хочу отправиться на Юг и выдворить испанских донов из Флориды в Испанию.
И именно это он сделал, оставив ее одну в четвертый раз в течение всего двух лет.
Эрмитаж находился в руках способного надзирателя, и ей не нужно было ходить по полям под жгучим солнцем, заниматься изнурительным трудом. Но казалось, каждый день приносил свои невзгоды: Северн, которого мучил сухой кашель, слег и умер. Джон Овертон настолько ослабел, что ушел в отставку с поста судьи и удалился в Травелерс-Рест. Ее племянник Джон Хатчингс, бывший много лет деловым партнером Эндрю, умер в своем доме в Хантсвилле. Рейчэл забрала к себе его четырехлетнего сына, теперь сироту, Эндрю Джэксона Хатчингса. Произошло всего два приятных события: ее племянница Джейн и портретист Ральф Эрл влюбились друг в друга и попросили разрешения вступить в брак. Рейчэл устроила для них большой свадебный прием в Эрмитаже, и они переехали в дом, ставший со временем студией Эрла. Весной 1817 года была опубликована биография Эндрю, вызвавшая большой энтузиазм.
После полугодового отсутствия Эндрю возвратился с войны против племени семинол во Флориде, хотя Рейчэл не могла сказать точно, как долго длилась эта война. Освободившись от сельскохозяйственных работ, она перестала читать календари. Руки Эндрю дрожали, словно его поразил паралич, и его мучил кашель, похожий на тот, от которого умер Северн. Его беспокоила необъяснимая боль в боку, мешавшая спать, а его левое плечо, пять лет назад перебитое пулей Бентона, онемело, и он не мог пользоваться этой рукой. Рейчэл вызвала из Нашвилла доктора Броунау. Больной Джон Овертон поднялся с постели, чтобы в верхней комнате провести час взаперти с Эндрю. Он спустился вниз, озабоченно качая головой:
— Ты действительно вышла замуж за мужчину. Он не думает, что переживет эту болезнь, и в то же время пишет президенту Монро, что для нас важно немедленно занять Сент-Августин и Кубу и ему нужен лишь приказ президента, чтобы возглавить экспедицию на Юг.
— Но разумеется, такого приказа ему никто не даст!
Джон вглядывался в ее лицо, его очки в серебряной оправе сползли вниз, а глаза были откровенно удивленными.
— В таком случае ты не знаешь, что происходит? — в упор спросил он.
Не прошло и недели, и она узнала, что захват ее мужем Флориды вызвал международный скандал. Испания потребовала немедленного возвращения Пенсаколы, возмещения ущерба и сурового наказания генерала Джэксона. Англия грозила войной из-за военно-полевого суда и казни лейтенанта Эмбристера из отряда королевских колониальных морских пехотинцев, который во время войны встал во главе индейцев племени семинол, и Александра Арбатнота, шотландца, обвиненного в шпионаже и в оказании помощи врагу. Медленно продвигавшиеся переговоры о покупке Флориды были сорваны. Печать Америки, Англии и других стран Европы требовала скальпа генерала Джэксона. Рейчэл не могла не допустить газеты в Эрмитаж, не могла она и закрыть вход лояльным офицерам, выступавшим против попыток в конгрессе организовать импичмент Эндрю и снять его с поста командующего. Лишь два человека в стране защищали курс, проводившийся мужем Рейчэл: государственный секретарь Джон Куинси Адамс и некто, публиковавший в теннессийских газетах под псевдонимом Аристид блестящую серию статей в пользу Джэксона. Благодаря случайности она узнала, что Аристидом был Джон Овертон.
