Михаил Ишков - Навуходоносор
Царь подробно объяснял смысл той или иной линии, того или иного пятнышка, треугольника, квадратика. Слева от Нижнего моря и пустынь Аравии располагалось Мертвое море, рядом кружочек с зубцами — Урсалимму. Наконец правитель показал на маленький кружочек чуть ниже столицы иудеев и объявил.
— Это Арад. Здесь был размещен твой пятидесяток. Вот так, Навуходоносор провел длинным ухоженным ногтем, — проходит граница с Египтом.
Рахим отметил, что царь теперь называет страну Мусри на греческий лад.
— Можешь показать, где располагаются земли бедуинов, вождем у которых является твой дружок Салман?
Рахим хмыкнул и, разглядев кружок на побережье, спросил.
— Это Газа?
— Да.
— Тогда племя кочует вот здесь, — он указал на территории, расположенные к югу и востоку от небольшого царства Эдом.
— Племя большое?
— Несколько тысяч воинов, половина может сражаться на верблюдах.
— Там есть еще другие большие племена?
— Да, сосед Салмана Ахмед. Они враждуют. Фараон платит Ахмеду большие деньги, Салману маленькие. Салман честный благородный человек, Ахмед стервятник, человек злой, бесстыдный.
— Что это ты заговорил на птичьем языке? — спросил Навуходоносор.
— Робею, господин.
— Не трясись, а отвечай толково и членораздельно. Если ты доберешься до Салмана, сумеешь склонить его к союзу со мной? Сможешь убедить его помочь мне разгромить Ахмеда? В этом случае он получит его угодья и источники воды. Только вот здесь, в оазисе Тейма, будет стоять мой гарнизон.
— Полагаю, смогу.
— Сколько потребуется серебра.
— Серебра немного, а вот товаров, зерна и утвари побольше. И конечно, оружия.
— Что, если попытаться подкупить Ахмеда?
— Он сразу согласится, тут же сообщит об этом фараону и затребует от него в два раза больше. Потом начнет тебе жаловаться, что продешевил. Ему нельзя верить, господин, он клянется богами, потом переступает через клятву.
— А Салману можно?
— У Салмана нет выбора. Ахмед уже оттеснил его от источников, посягает на само существование племени. Не может он и к фараону уйти. Зачем он фараону нужен?
Царь помолчал, прикинул.
— Возможно, — согласился он, потом после недолгой паузы, куда более жестче продолжил.
— Слушай, Рахим, я отправлю тебя в пустыню с караваном купцов. Они направляются в Египет выкупать наших пленников-вавилонян. Когда доберешься до тех мест, ты должен будешь встретиться с Салманом и убедить его принять нашу сторону. Скажешь, скоро в западной стране все переменится, скоро они вновь увидят мой меч. Моя царственность будет безжалостна к изменникам.
— Господин, я еще не оправился от раны. Я хотел заняться хозяйством…
— Ты опять за свое? Думаешь, я не хочу заняться хозяйством? Навуходоносор решительно встал. — Только нет мне божьего соизволения вложить меч в ножны. Эти все, — он ткнул в карту, указал на Нижний Арам, Палестину, Финикию, — отложились от Вавилона. Отказались платить дань. Здесь, — теперь он ткнул пальцем в огромный выступ, полуостров Малую Азию, — зашевелились лидийцы. Если я не ударю первым, они сожрут меня, Вавилон и твое хозяйство. Твоя поездка будет щедро оплачена, а ты, Рахим, очень нуждаешься в серебре. Я знаю…
Царь замолчал, поднялся прошелся по зале, вышел на балкон, представлявший из себя украшенную резьбой аркатуру, постоял там. Оглядел стихший к полночи Вавилон. Поблизости, в прозрачной мгле тускло отсвечивал Евфрат. Мост на нем был разведен, это была необходимая мера для окорота разбойников и грабителей. Наконец правитель вернулся в комнату.
— Слушай, Рахим, то, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами. Выслушай меня как воин воина. Моя главная проблема в нехватке времени. Потери в боевых колесницах после сражения под Пелусием неисчислимы. Мне придется потратить много месяцев, чтобы восстановить их парк. И враги знают об этом. Для них эта задержка, как глоток свежего воздуха. Они полагают, что успеют подготовиться, опереться на фараона. Я не имею права дать им эту передышку. Каким же образом сэкономить дни? На изготовлении колесниц, на сборе необходимых припасов? Нет, мои люди и так делают все возможное. Как рассуждают враги — если мы не можем выступить в этом году, мы должны дождаться следующего празднования Нового года и только потом отправляться в поход. В крайнем случае войска можно двинуть и после уборки урожая. Ты согласен?
— Да, господин.
— Если мы отправимся обычным путем, по проторенным дорогам, поход до Урсалимму займет три месяца, а с неизбежными задержками и все четыре. Значит, мы сможет добраться до места либо в конце весны, либо в начале лета. Враг как раз рассчитывает на эти сроки. А что если мы появимся в Иудее в конце зимы, на четыре месяца раньше? Мы сразу, еще не вступая в бой, одержим победу. Но как туда попасть в такое дрянное время года? Если идти северным маршрутом, мы вполне можем угодить под проливные дожди. Дороги размокнут, вздуются реки… А что, если мы двинемся вот так!
Он чуть согнул руку и положил ее на карту таким образом, что она прикрыла верхнюю часть Аравийского полуострова, самые пустынные места юга Сирии. Сложенные вместе пальцы обогнули южный край Мертвого моря.
Рахим затаил дыхание — от Нижнего моря прямо в Иудею? Через безводную местность, в ожидании постоянного нападения бедуинов? Так никто и никогда не ходил!.. Он так и сказал царю.
— Правильно, не ходил, — кивнул Навуходоносор, — а мы пойдем. Кто ошеломил врага до сражения, считай, выиграл войну. С этой целью я и посылаю тебя к Салману. Если ты договоришься с ним, пошлешь гонца. Только получив сообщение, я начну готовиться к этому походу.
— И к другим вождям тоже пошлешь своих людей.
— Ты всегда был догадлив, Рахим. Особенно, когда твоя природная тупость не подводила тебя.
План был гениален. Только любимец Мардука мог придумать такое, только человек осененный крылом божьим мог дерзнуть бросить вызов пустыне, безводью, кочевникам!.. Рахим как человек военный почувствовал необыкновенный прилив энтузиазма, сердце забилось как тогда, под Каркемишем. Он явственно услышал, как в печени рождалась грозные слова: «Эллиль дал тебе величье! Что ж, чего ты ждешь!» Ему доверили тайну, в него верили. Теперь он знал, как следует говорить с Салманом. До того момента все это задание казались глупой доморощенной затеей — ну, склонит он Салмана к союзу. Только какая выгода Салману от этого союза — Вавилон во-он где, а он, Салман, вон где. Теперь же узел затянулся накрепко.
В этот момент его кольнуло — ну, влип! На этот раз от предложения царя не откажешься. Его, Рахима, посвятили в тайну! Скажи «нет» — и очень скоро, где-нибудь в темном переулке его непременно придавят. С Навуходоносора станется!.. Кудурру еще мог простить по старой дружбе, а этот — волк! Но как иначе? С волками жить, по-волчьи выть — это не им, Рахимом придумано.
— Я согласен, господин. Насколько велика будет твоя щедрость?
— Сколько ты просишь?
— Талант серебра.
— Не наглей, Подставь спину, две мины будет достаточно. Это шесть быков.
— Пять мин.
— Хорошо.
Они ударили по рукам.
Рахим молча ждал дальнейших приказаний, однако Навуходоносор опять вышел на балкон. Присутствующие в зале терпеливо ждали, когда повелитель вернется. Рахим вопросительно посмотрел на Нериглиссара, тот отвел взгляд в сторону.
— Ты спешишь, Рахим, — неожиданно раздался голос царя.
— Никак нет, господин.
— Вот и не верти головой. Разговор еще не закончен, — Навуходоносор вернулся в помещение, обошел стол и вновь устроился в кресле. Нериглиссар, ты свободен, — объявил он.
Начальник конницы вышел из зала.
— Теперь самое главное. Как поживает твой Мусри? Что он за человек?..
Подставь спину раскрыл рот от изумления. Египтянин-то здесь причем?
— Закрой рот, — напомнил царь. — Тебя спросили — отвечай. Или палок хочешь отведать?
— Так что… Это… Палок не хочу, но Мусри-то причем? Мне что, его с собой взять в пустыню? Кто же тогда за землей ухаживать будет?
— Братишка твой, Базия, — подал голос Набузардан.
У Рахима от обиды слезы на глазах выступили, а эти сильные, благородные, враз захохотали.
— Не робей, Рахим, — сказал, отсмеявшись царь, — найдем тебе арендатора. Хорошего землеведа найдем. Я буду гарантом, Составим контракт, все по закону, только это будет тайный контракт. Тебя я уволю из армии, уйдешь без награды. Опозоренный не опозоренный, но, как говорится, дыма без огня не бывает. Тебя наймет купец, станешь его телохранителем. Так как насчет Мусри, он — верный человек? Сообразительный?
Единственное движение, на которое оказался способен Рахим, это только кивнуть.
Царь обратился к кому-то за спиной Рахима, в той стороне как раз располагалась входная дверь. Неужели кого-то ввели в комнату, а он, Рахим, даже не услышал? С его-то слухом!.. Ну, совсем заклевали благородные!..
