Реза Амир-Хани - Её Я
Дервиш вышел перед собравшимися в мечети и начал читать икамат[79]. Люди в рядах подравнялись, и вот тут-то Али и заметил впереди себя человека в новеньком блестящем костюме в сине-зеленую полоску. Цветом этим наряд очень отличался от одежды других. Так занимали Али мысли об этом человеке, что он сам не заметил, как намаз закончился. В первые ряды Мухаммада не допускали, поэтому он был совсем рядом с Али, и тот присматривался. После намаза Мухаммад воздел обе руки и женственным голосом еще одну, особую молитву прочел, неплохо выговаривая по-арабски. После этого достал четки и, перебирая их, начал оглядываться по сторонам. Он улыбался всем и кивал, но за руку с ним никто не здоровался.
– Благодарим Аллаха! – сказал он довольно громко. – Мы не горды и не завистливы, а Аллах ото всех молитву приемлет!
Потом он внимательно вгляделся в первый ряд молившихся и сказал, обращаясь неизвестно к кому:
– Аллах ото всех молитву приемлет… Но одинокие знать должны, что их молитва все-таки принимается с некоторым трудом!
Никто ему не ответил. Дервиш Мустафа, сидящий на коленях впереди, оглянулся, огладил свою седую бороду и произнес:
– Несомненно, к лучшему, если бы кое-кто в мечеть не приходил, намаз не читал, проповедей не проповедовал…
Мухаммад-сводник печально покачал головой:
– Я ведь не сам выдумываю, дервиш, так в Книге записано…
– Та твоя книга копья Муавийи недостойна, – ответил дервиш. – И проклятье посягающим! О, Али…
Дервиш встал и вскоре приступил к чтению послеполуденного намаза, объединяемого обычно с полуденным. Мухаммад же осматривал задние ряды, и тут Али как следует разглядел его впалые щеки и глаза навыкате. Тот тоже заметил Али и пристально взглянул ему в глаза. Али, засмущавшись, опустил голову и, запинаясь, поздоровался. Тот с улыбкой ответил на приветствие:
– Алейкум-салям, внук Фаттаха! Вот султан османский, но как же без гарема и даже без единой молодой служанки?
Али не знал, что сказать. Весь народ уже начал читать «такбир» послеполуденного намаза, а Мухаммад-сводник подошел к Али и взял его за руку.
– Молодец, что пришел! Молодец! Пойдем-ка! Пойдем, чтобы время не терять, слава Аллаху! Твое дело поважнее даже намаза, поскольку, как я уже сказал, намаз одиноких не так хорошо принимается…
Али молчал. Мухаммад-сводник, не выпуская руки Али из своей жирной руки, подвел его к выходу из мечети; тот шел следом как лунатик. У двери Мухаммад забрал свои начищенные туфли: одна была с одной стороны двери, другая с другой, чтобы вору труднее украсть. Али быстро обулся, а его спутник предложил:
– Пойдем в кофейню Шамшири! Там спокойно можно парой слов обменяться…
Али шел молча, улыбаясь и поглядывая на яркую, сине-зеленую одежду Мухаммада. И тот разглядывал Али:
– Милая улыбка у тебя какая! А брови сросшиеся… Волосы черные…
Али остановился: все-таки что-то его настораживало. Так с ним еще никто не говорил. Мухаммад рассмеялся:
– Не ерепенься! Я что хочу сказать: для султана – наследника османов с такими возможностями и с такой внешностью жаль будет, если мы целый гарем не организуем. Разве я не прав, ваше высочество?
Али стало смешно, и он сказал сам себе: «Мужчина хоть и явно сумасшедший, но с изюминкой. Потраченного времени по крайней мере не жаль будет». В кофейне Шамшири они заняли место в верхнем ярусе. Некоторые посетители поглядывали на Али с сожалением, кто-то даже сказал негромко:
– Сводник еще одного с пути сбил…
Али заметил эти взгляды, но обрадовался, что тут не было ни одного знакомого. Разве что сам хозяин кофейни видел его, наверное, с дедом, но хозяин к ним не подходил, один из служащих принял и принес заказ. Мухаммад заказал кальян и, пыхнув пару раз, услышав бульканье, предложил чубук Али:
– Кальян готов для вашего высочества. Пожалуйте!
Али, приложив руку к груди, отказался, и собеседник одобрил его отказ:
– Молодец! Пользы в дыме нет! Хмель ядовит, особенно для твоего возраста, султан-наследник. От дыма и пьянства ищем под сенью Аллаха спасение! Очень вредная штука, и по Книге так, например, сура «Дым» об этом предупреждает! Есть и другие нехорошие суры, в смысле, не сами они нехорошие, а то, как люди их используют, например, сура «Люди» обо всех этих, не к ночи будь помянутых… Или «Лицемеры», или «Развод»[80], Аллах да спаси от них! Но уже в нашем возрасте – моем и твоего деда, османского султана, – к сожалению, кое-что из этого необходимо…
Али, посмеиваясь, спросил:
– Скажите, а что у нас есть напоминающее турецких султанов, что вы так нас сравниваете?
– Молодец! Что у вас есть – это простой вопрос, гораздо труднее было бы ответить, чего у вас нет общего с ними!
– Хорошо, тогда чего нет общего?
– Молодец! Чего нет общего? Ну, начнем с того, что османский султан Фаттах при всех своих возможностях и благословениях имеет лишь одного наследника, а именно вас, ваше высочество, правильно я говорю?
– Думаю, что да!
– Молодец! Второй вопрос: как же этот самый наследник, имея средства в изобилии, прекрасную одежду и столь интересные черты лица, при этом не имеет гарема?
Али не очень хорошо понимал, о чем говорит его собеседник, к чему он клонит. И смотрел изумленно. Тот, видя, что намеки не действуют, решил пойти к цели прямо.
– Вот что я хочу сказать. Один вопрос: ты вообще знаешь, что такое женщина?
Али, которому стало казаться, что он понял суть беседы, улыбнулся:
– Да, я знаю. У меня самого немного этого есть.
Мухаммад рассмеялся, блестя золотыми коронками. Али продолжал:
– А теперь мне можно один вопрос?
– Пожалуйте, ваше высочество!
– Я хочу узнать… Как-то раз мой дед Хадж-Фаттах имел беседу с гостями и разъяснил им какие-то важные законы, поэтому они ему и сказали: вы, мол, законник. Законы знает, потому он законник. Вас же называют Мухаммад-сводник. Что это значит?
Собеседник Али захохотал:
– Молодец! Хвала Аллаху! Ты умен и красноречив, мальчик, с таким красноречием ты и меня без работы оставишь!
– А все-таки что значит «сводник»?
– Сводник – это… Ты ведь сам сказал: законник – это тот, кто знает законы, а сводник это тот, кто может свести эти законы с реальностью, свести воедино! Чтобы все при всем и всем было хорошо!
– И все-таки я не понимаю!
– А скоро поймешь! Подожди совсем чуть-чуть…
Мухаммад-сводник, покуривая, продолжил беседу, напирая на то, что ему показалось слабым местом Али, а именно – на рассказы о пышности и блеске турецких султанов. Об их яствах, и винах, и многочисленных прекрасных подругах. На что Али заметил:
– Это я читал.
Тогда Мухаммад заговорил об одиноких людях, влекомых к нехорошим делам, и все якобы потому, что неженатые не знают девушек и не общаются с этими нежными созданиями. На что Али заметил:
– Это я слышал.
Мухаммад упомянул любовь и чувственность, нежность и красоту молоденьких девушек, на что Али заметил:
– Это я видел.
Тогда Мухаммад положил на подставку чубук кальяна и погрозил Али пальцем, сверкнувшим красным камнем перстня.
– Нет, не видел! В том-то и загвоздка! Слышал – да, читал – да, но не видел!
– Видел!
– Нет, не видел.
– Говорю же, не только видел, но у меня самого немного этого есть.
– Что ж, коли так, дело Аллахово. У тебя немного есть, а я тебе сделаю остальное, договорились?
Али изумился: «Неужели этот старик поможет мне довести до конца дело с Махтаб? Да помилует Аллах отца его! Почему же дервиш был с ним так резок? Наверное, из солидарности с дедом, который тоже, говорят, с ним резок…»
Мухаммад прервал размышления Али:
– Я сделаю остальное и доведу все до конца. Ваше высочество, вы только скажите мне, на кого должна быть похожа девушка вашей мечты.
– На Махтаб!
– Нет-нет! Имя мне не нужно. Ты опиши желательные черты. – При этом сам для себя Мухаммад-сводник перевел ее имя: «Махтаб – Лунный свет», и сказал сам себе: «Такой лунный свет найду, что и солнцу всходить не надо». – Итак, опиши мне желательные для тебя черты!
– То есть как?
– А вот так, например: какое лицо у нее должно быть – круглое или овальное? Какой рост – высокая, низкая… Телосложение – худенькая, плотненькая?.. Фигурка какая…
Али закрыл глаза и постарался представить себе Махтаб. И негромко, мечтательно начал ее описывать, а старик повторял его слова так, словно запоминал какой-то важнейший исторический документ.
– Волосы ее – водопад кофейного цвета, рост ее вот такой. – Али указал на свое плечо. – Возраст – на пять лет меня младше, говорит мягко, смеется нежно, а произнося имя «Али», склоняет голову набок, к плечу, улыбка же ее как бутон или цветки жасмина, и главное, запах жасмина должен быть…
Мухаммад-сводник бормотал себе под нос, повторяя описание Али, потом взглянул ему в глаза:
– Через два дня она будет готова, ваше высочество! Возраст, кстати, здесь не важен – на пять лет младше или старше, разницы нет… Остальное будет, даже не сомневайся! Хотя из твоего описания видно, что ты женщин все-таки не знаешь, иначе ты бы не так ее описывал. Ты бы сказал: талия тонкая или пошире, худенькая и длинноногая или поплотнее… Прирученная, опытная или упрямая… Ничего ты не понимаешь в девушках! Но быть по-твоему… Послезавтра в овраге, дом номер пятьдесят два. Заходи с заднего входа и так, чтобы тебя никто не видел. Сразу после захода солнца, когда только-только сумерки… Адрес не забудешь?!
