Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 1
Ратник, стоявший рядом с пенником, вытащил саблю.
– Государь, прикажешь казнить этого басурманина?
– Нет, – неожиданно для многих ответил Иван. – Пусть идет в лес, найдет Епанчу и передаст предложение сложить оружие, первое и последнее. Прекратит сопротивление – сам уцелеет и нукерам своим жизнь сбережет. Иначе всех уничтожим.
Пленник воскликнул:
– Князь Епанча никогда не станет служить русским.
Иван усмехнулся.
– Мне служил Едигер, не то что твой Епанча. Но теперь он не нужен, без него хватает татар, принявших власть Москвы. И не только татар. Пусть Епанча выходит из лесу, выводит свои отряды, складывает оружие, клянется прекратить войну и отправляется на все четыре стороны. Пусть табуны пасет, все больше толку будет. – Царь повысил голос. – Если не повинится, то, повторяю, мои войска поголовно истребят орду князя. Ты все понял, пес?
– Да, русский царь, я все понял и передам сказанное тобой князю, даже если он потом лишит меня языка или головы.
– А тебе не мешало бы укоротить язык. Слишком разговорчив. Пошел вон! Я сутки жду ответа на свое предложение.
Ратник вывел пленника за пределы расположения русских войск, дал ему коня и отпустил. Никто не видел больше этого татарина. Как не последовало и ответа мятежного князя Епанчи, на что, впрочем, Иван особенно и не рассчитывал.
Царь подозвал к себе воевод.
– Мной что было велено сделать, князья? Построить вокруг Казани две непрерывные, замкнутые линии укреплений для отражения нападения неприятеля, подходящего на помощь осажденной крепости. Мне доложили, что они возведены. Так почему князь Епанча смог легко пробиться к большому полку через наши внешние укрепления? Или я должен лично проверять исполнение приказов?
Воеводы, умудренные опытом, молчали, признавая справедливость упреков царя.
Иван не стал нагнетать обстановку.
– Завтра же исправить положение, – приказал он и направил коня к своему шатру.
29 августа воеводы полка правой руки Щенятев и Курбский подвели войска к городу. Дружина Шемякина и Троекурова вернулась на Арское поле, силы Мстиславского, Хилкова, Оболенского встали напротив леса, откуда нападали орды Епанчи и где вновь обнаружились татары. К вечеру царю доложили, что город окружен двумя линиями укреплений. Боярин Морозов усилил позиции полевой артиллерии.
Царь собрал совет.
– Наше войско утомилось, – заявил он. – У нас нет времени на отдых. Постоянно нападают отряды собаки Епанчи. Казанцы поддерживают с ним связь. Как только на высокой башне появляется знамя, тут же следуют набеги Епанчи. Такое положение дел недопустимо. Со степняками надобно кончать. Посему повелеваю разделить войско. Одной части оставаться в укреплениях, другой под началом князей Горбатого-Шуйского и Серебряного уничтожить орду Епанчи. Главные силы расположить в засаде, небольшой отряд отправить в лес. Он должен будет выманить ногайцев на засаду. Применим татарский способ.
30 августа по стенам Казани и самому городу ударили сто пятьдесят орудий боярина Морозова. Они нанесли обороняющимся большие потери и значительно ослабили сопротивление.
Около тридцати тысяч конных и пятнадцать тысяч пеших воинов расположились за холмами, в засаде. Князь Горбатый-Шуйский выслал в Арский лес небольшие отряды. Епанче тут же доложили о безрассудстве русских. Самоуверенный ногайский князь не ожидал подвоха, возомнил себя великим полководцем и приказал своим ордам идти в атаку.
Татары двинулись на подставные дружины, которые, завидев противника, обратились в бегство. Епанча всеми силами преследовал их и вышел прямо на засадный полк. Будучи далеко от леса, не имея возможности бежать, татары вынуждены были принять бой.
Битва проходила на пространстве до реки Килари. В результате умело спланированной операции основная часть отряда Епанчи вместе с ним самим была уничтожена, многие попали в плен. Мало кому удалось уйти в лес, к Арскому острогу.
Противник потерпел сокрушительное поражение, но не был полностью уничтожен. Сохранялась опасность возобновления набегов со стороны острога. Иван решил овладеть им и городом Арском, чтобы спокойно провести штурм Казани. Ведь Едигей отклонил предложения о сдаче.
30 же августа русские пушкари под сильным вражеским обстрелом соорудили на Арском поле деревянную башню, высотой превышающую стены Казани. Они поставили на ней пятьдесят крепостных ружей – гаковниц и десять тяжелых орудий. Там же разместились и стрельцы.
Сотни людей за длинные канаты потащили башню к крепостной стене. Русские пушкари открыли с нее огонь в упор, вызвавший панику среди обороняющихся. В это время царские розмыслы, то есть саперы, делали подкопы под стены крепости.
3 сентября царю доложили о готовности к подрыву подземного хода с родником и хранилищем питьевой воды. Следующим утром Иван в окружении воевод, среди которых был и князь Ургин, выехал из стана к укреплениям, возведенным напротив стены и осадной башни. Пушки продолжали обстрел крепости.
Молодой государь смотрел на Казань, и тут земля неожиданно вздрогнула. Кони встали на дыбы. Иван удержался в седле и увидел, как мощный взрыв поднял в воздух часть крепостной стены. Вместе с бревнами и камнями на землю падало множество обезображенных, разорванных в клочья трупов защитников крепости. Погибли и многие жители самого города. Это тоже было видно через образовавшийся пролом.
Подняв знамена, русские дружины устремились к обрушенной стене, но государь остановил их, не велел идти на преждевременный приступ. Он хотел узнать результаты подрыва и не желал, чтобы в крепость входили небольшие дружины, которые наверняка были бы уничтожены. Иван IV оставался верным себе. Он намеревался овладеть столицей Казанского ханства с минимальными потерями.
Князь Ургин, как и другие воеводы, с трудом успокоил коня.
Иван взглянул на него.
– Ну как тебе подарок для Едигера, Дмитрий?
– Отменный! Узнать бы еще, достигли ли мы главной цели, уничтожили ли родник и запасы воды?
– Ты же сам все видел, так что не сомневайся.
Царь повернул коня и направился к стану. Князь Ургин последовал за ним.
Государь пригласил Ургина в шатер, сбросил верхнюю одежду, сел на лавку. Выглядел он довольным.
– Вот так, Дмитрий, наш замысел удался. Посмотрим теперь, насколько хватит собаки Едигера.
– Без воды казанцы долго не продержатся, если, конечно, не нароют еще колодцев. Другого выхода у них и нет.
– Пусть роют. Мы Арский острог разгромим, основательно разрушим стены Казани, снимем ворота, вот тогда и проведем приступ.
– Ты больше не будешь предлагать татарам сдачу?
– Если только перед самым приступом. – Иван поднялся со скамьи, прошелся по шатру, присел рядом с Ургиным. – А вот теперь, Дмитрий, настало время сказать о том задании, которое я хочу поручить тебе и твоим ратникам.
– Я слушаю, государь.
– По моим расчетам, мы сможем провести решающий приступ в начале октября месяца. К тому времени надобно подготовить план захвата города, утвердить его на военном совете. Но тебя я хочу отправить в Казань раньше.
Ургин удивленно посмотрел на царя.
Иван улыбнулся.
– Знал, что ты удивишься. Гадаешь, что еще такого задумал неугомонный правитель? Не ломай голову, не надо. Сам скажу. А задумал я вот что. Когда войска пойдут на приступ, Едигер бросит все свои силы на отражение его.
– Так поступил бы любой военачальник.
– Да. Значит, Едигер бросит основные силы на отражение нападения, какую-то часть оставит на стенах, там, где мы наступать не будем, но продолжим держать войска и обстреливать стены. Едигер наверняка убедит казанцев в том, что русские после взятия города истребят все население. Они будут сражаться стойко. Мы, конечно, сломим их сопротивление, но какой ценой? Я же неоднократно говорил, что неоправданных потерь надо избегать. Как достичь этого? А вот представь, Дмитрий, что во время приступа, когда оборона еще будет держаться, в городе вдруг появится небольшой, но хорошо вооруженный русский конный отряд. Как это подействует на казанцев?
– Вызовет панику. По Казани тут же разлетится весть о том, что русские уже в городе. У страха глаза велики. Но откуда в городе во время штурма возьмется наш небольшой отряд?
– Откуда, спрашиваешь? А из того подземного хода, который ты обнаружил здесь еще в давние времена.
– Ну и память у тебя! Так ты намерен послать в город мою дружину?
– Да! Но только при условии, что ты дашь на то согласие и возьмешь с собой лишь добровольцев. Откажешься, не обижусь, не прогневаюсь. Я же прекрасно понимаю, на что посылаю своего старшего друга. Но эта затея может малой кровью изменить всю обстановку. Узнав о русских в городе, татары непременно дрогнут. Едигер потеряет управление своими войсками. Мы же получим прекрасный шанс прорвать оборону казанцев и войти в крепость. Первыми пойдут не полки, а специально подготовленные отряды из отборных дворян и стрельцов. Нам еще предстоит их собрать и научить, но мы это сделаем быстро. Что скажешь, Дмитрий?
