Этон Цезарь Корти - Любовь императора: Франц Иосиф
Присутствие Франца Иосифа несколько сдерживает Елизавету, но ему, к её искреннему огорчению, скоро надо уезжать. Едва император уезжает, Елизавета продолжает свою одиссею через Комозее, Милан и Геную в Неаполь. Там она решается признаться Францу Иосифу в письме в том, о чём у неё не хватило духу сказать ему прямо (хотя газеты об этом уже писали): «Ахиллеон», строительство которого только что закончено, её больше не радует. «Ахиллеон» уподобился кандалам. Для Елизаветы это невыносимо, и она пишет императору, что собирается продать виллу. Она считает, что вырученные деньги больше пригодятся Валерии, семейство которой быстро увеличивается. Ей мерещится фантастически богатый американец, готовый заплатить за «замок фей» баснословную сумму.
Франц Иосиф уже успел заметить, что «Ахиллеон» перестал доставлять радость императрице, но того, что, едва закончив строительство виллы, она пожелает продать её, он не ожидал, и советует Елизавете всё как следует обдумать: «Валерия с её, возможно, многочисленными детьми и без денег, которые ты намереваешься выручить от продажи своего дома, не умрёт от голода... Во всяком случае, это дело следовало бы провести с максимальной осмотрительностью и достаточным тактом, чтобы всё выглядело прилично. Оно и так вызовет немало кривотолков... Для меня в твоём намерении есть и огорчительный момент. Втайне я надеялся, что ты, закончив столь близкую твоему сердцу стройку в Гастури, по крайней мере, большую часть того времени, которое, к сожалению, проводишь на юге, станешь спокойно жить в своём новом владении. Теперь этим надеждам не суждено сбыться, и ты опять примешься часто путешествовать и странствовать по свету». Императрица временно отказывается от своего плана, однако мысль избавиться от того, что способно привязать её к одному месту, не покидает Елизавету.
В мае Елизавета возвращается в Лайнц, где празднуют помолвку её внучки Августы, дочери эрцгерцогини Гизелы, с эрцгерцогом Йозефом Августом. В июне месяце после длительного перерыва императрица вновь появляется на приёме в придворном обществе. Посол принц Рейсо находит, что она выглядит не лучшим образом и сильно постарела, однако его радует её появление на людях, потому что это опровергает не прекращающиеся больше слухи о её душевной болезни.
Елизавета стремится опровергнуть продолжающиеся измышления относительно состояния её духа, о которых узнала от Иды Ференци, своей преданной подруги. Ничего удивительного, что подобные разговоры не стихают, ибо всё, что делает Елизавета, необычно, а её принадлежность к баварскому роду, об особенностях представителей которого люди недостаточно осведомлены, подталкивает к далеко идущим выводам. Ещё не улеглись страсти, возникшие из-за короля Людвига II, сведения о жизни нынешнего короля Баварии, совершенно безумного Отто, которые время от времени просачиваются, ужасны. Он ведёт скорее животный образ жизни, не переставая беседует с отсутствующими лицами или часами неподвижно стоит в углу комнаты в некоем оцепенении, наклонившись вперёд, полузакрыв глаза и вытянув вперёд руку, не обращая ни малейшего внимания на своих приближённых. Елизавету, естественно, страшит, что её поставят на одну доску с таким больным, и поэтому ею владеет одна-единственная мысль: прочь, прочь отсюда, на чужбину, чтобы не слышать ничего подобного.
11 ноября императорская чета наносит визит великой герцогине Саксонской в немецком посольстве в Вене. Елизавета опять чувствует себя словно на раскалённых углях. Вскоре она опять намерена отправиться в путешествие.
— Теперь я готовлюсь стать прабабушкой, — говорит она принцу Рейсу, имея в виду замужество своей внучки Августы, — и мне, пожалуй, будет позволено всё больше отрешаться от общества.
На этот раз Елизавета берёт с собой в путешествие Христоманоса. Место Нопчи занимает генерал-майор Адам фон Берзевичи, который слывёт в армии замечательным наездником. В январе 1863 года он держал пари, что, сидя задом наперёд на своей полуобъезженной лошади, проскачет весь тренировочный городок с восемью препятствиями при школе инструкторов верховой езды. Ему разрешалось один раз упасть, но и это облегчение ему не потребовалось: бравый гусарский офицер выиграл пари без падений. В своё время эта история произвела на Елизавету неизгладимое впечатление. Энергичный и по-военному прямой, Берзевичи обладает здоровым чувством юмора и не лезет в карман за словом даже в разговоре с Её величеством, что Елизавета особенно ценит в людях.
Расставаться с императором, эрцгерцогиней Валерией и фрау Шратт — с теми, как она выражается, «тремя единственными корнями, которые удерживают её на этой земле», Елизавете нелегко.
1 декабря она уезжает в Мирамар, а оттуда сразу же отправляется дальше — в Алжир. Францу Иосифу расставаться с женой тоже было чрезвычайно тяжело. «Я с трудом привыкаю к одиночеству, — пишет он ей. — Мне очень не хватает тех редких минут, когда мы завтракали, и совместных вечеров, и я уже дважды был в твоих комнатах. Правда, вся мебель там занавешена, но всё там напоминает мне о тебе».
Елизавета получает тёплые письма от императора на Рождество и Новый 1893 год: «Преданно любя тебя, я желаю тебе счастья и благословения Всевышнего и прошу тебя и впредь оставаться такой же доброй и снисходительной. Впрочем, для нас «счастье» — неточное выражение: достаточно будет немного покоя, доброго согласия и поменьше, чем прежде, несчастий.
Будь и в наступившем году терпимой к моему возрасту и моей бестолковости, которая неуклонно возрастает. Твоя доброта и забота, а также дружба фрау Шратт — вот единственные светлые моменты в моей жизни. Я постоянно с бесконечной тоской думаю о тебе и уже сейчас радуюсь встрече, к сожалению, ещё такой нескорой».
Елизавета тем временем совершает продолжительные прогулки по замечательному острову, в которых её попеременно сопровождают то грек, то графиня Янка Микес. Христоманос становится слишком самоуверенным и высокомерным. Ни с кем из окружения императрицы у него не складываются отношения. Дело доходит до ссоры с офицерами «Грейфа», и все рады, что императрица оставит грека только до марта. В конце марта 1894 года Христоманоса отстраняют от службы у императрицы и назначают на должность преподавателя греческого языка в Венском университете.
Путешествие идёт своим чередом. Сначала намереваются добраться до Марселя, но в заливе Лиона начинается такой шторм, какого здесь не помнят уже много лет. Всё испанское побережье полнится слухами о кораблекрушениях. Наконец опять устанавливается хорошая погода, и Елизавета встречается со своим мужем на мысе Мартина. У неё относительно хорошее настроение, она много гуляет с Францем Иосифом, но только не делит с ним трапезы, поскольку питается крайне нерегулярно и ест совершенно непривычные вещи. Император только разводит руками, когда слышит, что иной раз вместо обеда Елизавета ест фиалковое мороженое с апельсинами. 15 марта Францу Иосифу пора снова «впрягаться в работу», как он выражается. Императрица остаётся одна и поневоле вынуждена общаться с вдовой Наполеона III, которая также находится на мысе Мартина. Евгения — не подходящая компания для Елизаветы, ибо она тоже несчастная женщина. Однако она всё же более уравновешена, чем Елизавета.
Елизавета любит время от времени посещать без приглашения понравившиеся ей частные сады. Эта весть быстро распространяется в Ницце и её окрестностях, но сплошь и рядом императрицу не узнают, и однажды дело дошло до стычки с возмущённой владелицей виллы. Франц Иосиф признается, что рад, что «эта старая ведьма не надавала Елизавете ещё и колотушек». Но раньше или позже этого не избежать, если и дальше так бесцеремонно вторгаться в частные владения.
13 апреля приходит телеграмма, сообщающая, что Валерия родила второго сына, которому дали имя Губерт Сальватор. Елизавета спешит домой, чтобы полюбоваться на самого младшего внука. Май она встречает на родине, на вилле «Гермес», ненадолго едет в Баварию, после чего в конце июня отправляется в Южный Тироль, в Мадонна ди Кампильо, где Елизавету застаёт известие об убийстве французского президента Карно. Франц Иосиф просит её извлечь из этого урок, доказывая, что нельзя разгуливать повсюду так беспечно, как это делает Елизавета. Но она опасается только за императора, а не за себя, и беззаботно продолжает продолжительные прогулки.
В сентябре 1894 года Елизавета оказывается на Корфу, в октябре — в Геделе, а 2 декабря ей представляется возможность отплыть на «Мирамаре» через Триест в Алжир. На этот раз её сопровождает графиня Ирма Штараи в качестве временной придворной дамы. Графиню поражает причудливое питание Елизаветы. Постоянно озабоченная сохранением своего веса, который колеблется от сорока шести до пятидесяти килограмм, императрица устраивает себе молочные и апельсиновые дни, то есть питается в эти дни исключительно указанными продуктами. Иногда, когда ей придёт охота, Елизавета ест и совершенно обычный полноценный обед. Каждый день после утренней зарядки она становится на весы и по результатам взвешивания корректирует свой рацион.