Бернард Корнуэлл - Саксонские Хроники
Берг — выдающийся молодой воин, в котором нет ни капли хитрости. Ни единой. Он мог с той же легкостью убедительно соврать, как и перепрыгнуть через Луну. Говоря неправду, он краснел, шаркал ногой и выглядел смущенным. Его честность прямо-таки сияла. Точь-в-точь как татуировки на щеках. Одним словом, он был надежным. Если я попрошу Берга хранить цель задания в секрете, то он это сделает, но его все равно узнают... А именно этого я и хотел.
— Ты умеешь хранить секреты? — спросил я.
— Да, господин! — он снова дотронулся до молота Тора, — клянусь честью!
— Мы не можем захватить Беббанбург, — понизив голос, чтобы он приблизился, произнес я.
— Нет, господин? — в его голосе звучало неподдельное разочарование.
— Там сейчас скотты, и хотя и жажду сражений, но не могу биться с целым народом. А скотты — злобные ублюдки.
— Я слыхал об этом.
Я заговорил еще тише.
— Потому-то мы и направимся во Фризию.
— Во Фризию! — удивился он.
— Т-с-с, — зашикал я, хотя никто не мог нас услышать.
— Саксы захватят Нортумбрию, — внушал я ему, — а скотты — север, так что жить нам станет негде. А значит, нам придется пересечь море. Мы найдем новую землю. Построим новый дом во Фризии, но никто об этом не должен знать!
Берг коснулся молота.
— Я никому не скажу, господин, обещаю.
— Единственное, кому ты можешь сказать, так это тому, кто продаст тебе корабли, ведь ему следует знать, что нам нужны корабли достаточно прочные, чтобы пересечь море. Можешь еще рассказать Олле, хозяину «Утки», но больше никому!
— Никому, господин, клянусь!
Я был уверен, что достаточно рассказать этим немногим, чтобы слухи дошли до Эофервика и половины Нортумбрии, причем еще до заката, и примерно через неделю мой кузен услышит о том, что я распрощался с Британией и отплываю во Фризию.
Пусть мой кузен в осаде, но он как-то получает и отправляет сообщения. На бастионе со стороны моря имелась дверца для внезапных вылазок — небольшой проем в бревенчатой стене. Для атакующих Беббанбург в ней толку никакого — невозможно до этого проема добраться незамеченным: пришлось бы пройти по голой песчаной отмели и взобраться по крутому склону прямо под высокими стенами.
До неё можно было незаметно добраться в ночное время, но мой отец всегда настаивал на том, чтобы ночью дверь накрепко запирали изнутри, и мой двоюродный брат, я уверен, делает то же самое. Я подозревал, что ему удается впускать через эту дверь людей, возможно, прямо с берега, куда те высаживаются в тумане с рыбачьей лодки, и я не сомневался, что новость о моей покупке кораблей в конце концов доберется до кузена. Может, он и не поверит в байку с Фризией, но Берг поверил, а Берг был настолько кристально честен, что его рассказ будет звучать крайне убедительно. В худшем случае эта новость заставит моего кузена засомневаться, на что я и надеялся.
— И помни, — повторил я, — сообщи это только тем, у кого будешь покупать корабли, и еще можешь рассказать Олле. — Олла, как я знал, не сможет удержаться от возможности посплетничать. — Можешь доверять Олле.
— Олле, — эхом повторил Берг.
— В его таверне есть всё, что тебе нужно. Приличный эль, хорошая еда, симпатичные шлюхи.
— Шлюхи, господин?
— Девушки, которые...
— Господин, кто такие шлюхи, я тоже знаю, — обиженно произнес Берг.
— А у Оллы есть дочь, — внушал я ему, — и она ищет мужа.
Берг оживился.
— Она хорошенькая, господин?
— Её зовут Ханна, — сказал я, — и она нежная, как голубка, мягкая, как масло, покорная, как собачонка и хорошенькая, как утренняя заря. —
По крайней мере, последнее было правдой.
Я взглянул на восток — небо уже окрашивали первые слабые лучи солнца.
— А теперь, — продолжил я, — самое главное. Олле известно, что ты мой человек, но никто другой не должен об этом узнать! Если кто тебя спросит — говори, что ты из южной Нортумбрии и оставил свои земли ещё до вторжения саксов. Ты направляешься домой, за море. Бежишь из Британии.
Он нахмурился.
— Я понимаю, господин, но... — он запнулся, явно чувствуя себя несчастным оттого, что придётся удирать от врагов. Он был храбрым молодым человеком.
— Тебе понравится во Фризии, — серьёзно сказал я.
Прежде чем я успел добавить что-то ещё, из-за деревьев, уклоняясь от колючих веток, выбежал мой слуга Рорик.
— Господин, господин!
— Тише! — приказал я. — Тише!
— Господин! — он склонился передо мной. — Меня прислал Кенвульф. Из форта выехали всадники!
— Сколько?
— Трое, господин.
Лазутчики, подумал я. Рорик вместе с Кенвульфом и двумя другими стоял на страже, выше по склону, там, откуда с южной стороны они могли наблюдать за фортом.
— Поговорим позже, — сказал я Бергу, а потом вернулся туда, где ждали мои пятьдесят воинов, и приказал им молчать.
Трое лазутчиков не пытались проверить восток или запад, они направились по тропе в лес. Похоже, они не собирались задержаться там надолго. Кенвульф, следивший за ними, сказал, что они вошли в лес с северной стороны, откуда могли увидеть дюжину моих людей и лошадей, пасущихся в отдалении, у камня. Должно быть, эта картина усыпила их бдительность — они развернулись и поскакали назад, к югу. Они ехали медленно, очевидно, довольные тем, что за деревьями не скрывалась опасность.
Яркое солнце поднялось уже довольно высоко, окрасив золотом края лёгких облаков на востоке. Это предвещало хороший день, по крайней мере, для нас. Если только я не ошибся.
Я отправил Рорика назад в укрытие, к дозорным. Больше ничего не происходило. Из глубины леса на пастбище вышел олень, принюхался и, что-то почуяв, повернул назад, в чащу. Мне хотелось присоединиться к наблюдателям, чтобы самому видеть форт, но я сдержал порыв. От того, что я сам стану наблюдать за стенами, дело не ускорится, а чем меньше мы двигаемся, тем лучше. Золото по краю облаков угасло, сменившись туманной белизной. Я вспотел в боевом облачении — под кольчугой на мне была кожаная безрукавка, в тяжелые сапоги с нашитыми металлическими полосами заправлены шерстяные штаны, руки богато украшены золотыми и серебряными браслетами. На шее я носил простой костяной молот на золотой цепи, Вздох Змея пристегнул к поясу, а щит, шлем и копьё лежали под деревом.
Ближе к полудню Финан начал недовольно ворчать.
— Может, он и не придёт.
— Брунульф придёт.
— Он же не собирается нам платить, так зачем ему приходить?
— Затем, что если он не придёт, — ответил я, — то не будет и войны.
Финан взглянул на меня, как на безумца. Он собрался что-то сказать в ответ, но тут снова появился запыхавшийся Рорик.
— Господин... — начал он.
— Они выехали из форта? — прервал я его.
— Да, господин.
— Я же тебе говорил, — сказал я Финану, а потом к обратился к Рорику: — Сколько их?
— Двенадцать, господин.
— Есть у них флаг?
— Да, господин, а на флаге червяк.
Он говорил о драконе на знамени Уэссекса, именно его я и ожидал увидеть. Я потрепал Рорика по голове, велел ему быть рядом со мной, а потом приказал воинам приготовиться. Я, как и они, надел шлем со скользкой и пропахшей потом кожаной подкладкой — свой лучший шлем с серебряным волком на гребне. Я натянул его поглубже, опустил нащёчники, и Рорик затянул тесемки под подбородком, потом подал тёмный плащ, завязал его на моей шее, подал перчатки. Он придержал Тинтрига, я вскочил в седло, воспользовавшись поваленным бревном как подставкой, и принял у Рорика тяжёлый, окованный железом щит. Я просунул в петлю щита левую руку и крепко сжал ручку.
— Копьё, — сказал я. — И вот ещё что, Рорик.
— Да, господин?
— Не лезь вперед. Держись в стороне.
— Да, господин, — слишком быстро согласился он.
— Я не шучу, паршивец. Ты мой знаменосец, а не воин. Пока не воин.
Я облачился в сталь и золото. Обычно я не носил ни плащ, ни браслеты, пользовался обычным шлемом. Но в ближайшие несколько минут мне предстояло решать судьбу трёх королевств, а это определённо заслуживало некоторой помпезности. Я слегка шлёпнул Тинтрига по шее и кивнул Финану, сверкающему серебром и золотом, как и я. Я оглянулся и убедился, что все мои пятьдесят воинов уже в седле.
— Спокойно, — сказал я им, — едем потише! Нам незачем спешить!
Мы направили лошадей из леса на пастбище. Два зайца пронеслись мимо нас к реке. Мы всё ещё оставались в низине, невидимые и из форта, и для Брунульфа, ведущего своих ничего не подозревающих людей по коровьей тропе к камню за лесом. Я полагался на Кенвульфа, старого опытного воина, он должен был подать мне знак.
— Теперь ждём, — приказал я, — просто ждём.
— Почему бы не подождать, пока они не станут невидимы из форта? — недовольно спросил Финан.
— Потому, что не я выбрал то место для битвы, — ответил я, продолжая держать его в неведении, а потом повысил голос, чтобы объяснение смогли услышать все воины: — Когда мы двинемся вперёд, — сказал я в уверенности, что мой голос не слышен за пределами поросшей травой низины, где мы скрывались, — вы увидите дюжину всадников под флагом Уэссекса. Нам нужно защитить их! Эти двенадцать должны остаться в живых. На них нападут двадцать пять, может, тридцать человек! Я хочу взять в плен тех людей! Убейте столько, сколько понадобится, но у меня должно быть несколько пленных! Особенно — их предводитель! Высматривайте самые богатые кольчуги и шлемы, берите сволочей в плен!
