Виктор Островский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
— Через три недели.
— Великолепно. Вместо всех этих объяснений по телефону, лучше приезжайте сюда — к нам во Францию. Мы за все заплатим. Я пошлю вам билет. Вы уже так хорошо себя показали, что мы вполне сможем отдохнуть пару дней в Южной Франции и соединить приятное с полезным. И, честно говоря, из соображений экономии на налогах, нам выгоднее, чтобы вы сами приехали сюда.
Агент был в восторге. Моссад платил ему в месяц только около 1000 долларов, но за последующее время он не менее трех раз ездил во Францию. Он был полезен, хотя кроме своих знаний о движении судов в порту не располагал никакими другими важными связями. Но никто не хотел подвергать риску его деятельность. После личной встречи во Франции самым разумным казалось использовать его только как информатора о происходившем в порту и не пытаться применять его для других дел.
В начале его спрашивали только об отдельных кораблях, швартующихся в Триполи. О них ему говорили, что они застрахованы данной компанией. Потом они добились, чтобы начальник порта сообщал им список вообще всех заходящих в Триполи судов. Они пообещали соответственно за это заплатить. Когда они получат полный список, говорили ему, они смогут передавать сведения другим страховым компаниям. Они настолько будут рады этому, что хорошо заплатят. Часть полученных таким образом доходов достанется ему.
Ливиец довольный вернулся в Триполи и стал поставлять информацию о всех судах в порту. Однажды корабль, принадлежавший Абу Нидалю, был загружен в гавани Триполи оружием и военным снаряжением — включая переносные зенитные ракеты. Израильтяне не хотели, чтобы это оружие попало в руки палестинских бойцов, действовавших у их границ.
Они узнали о корабле Абу Нидаля еще раньше — путем прослушивания линий связи ООП — в одном из разговоров такой обычно скрытный Абу Нидаль проговорился. Теперь Моссад должен был спросить «своего» начальника порта, где точно находится корабль, и как долго он будет там стоять. Он сообщил им о стоянке корабля рядом с другим, тоже загруженным таким же грузом, но направлявшимся на Кипр.
Теплой летней ночью 1985 года два израильских ракетных катера вышли на, казалось бы, обычное морское патрулирование. Но в этот раз они прервали свой поход и высадили шесть боевых пловцов в маленькой мини-подлодке с электродвигателем. На подлодке был длинный «колпак» вместо рубки, а сама она походила на винтовой истребитель времен Второй мировой войны только без крыльев или на длинную торпеду с винтом в хвосте. Такую подводную машину называют «подлодкой мокрого типа», потому что боевые пловцы сидят в ней в гидрокостюмах и масках и дышат с помощью аквалангов.
Как только подлодку и боевых пловцов спустили с катеров в воду, она быстро подплыла к одному из судов, закрепилась под ним с помощью магнитов и на нем проникла в гавань. Колпак подлодки давал «коммандос» жизненно необходимую защиту. Из разговоров с начальником порта Моссад знал, что ливийцы каждые пять часов патрулируют гавань и сбрасывают в воду ручные гранаты, взрывы которых были достаточно сильны, чтобы уничтожить всех боевых пловцов в гавани. Они были готовы к этим «мерам безопасности», потому что однажды «катса» во время разговора с начальником порта услышал в телефоне какой-то грохот и спросил, что это за шум. Это обычная мера предосторожности в портах стран, находящихся в состоянии вооруженного конфликта. То же самое делают и в Сирии, и в Израиле.
Боевые пловцы подождали, пока патрулирование закончится, и затем поплыли к цели со своими магнитными минами. Закрепив мины на корпусах обоих уже загруженных кораблей ООП, они вернулись к своей подлодке. Вся операция продлилась около двух с половиной часов. Зная от своего информатора, какие суда ночью должны покинуть порт, они приблизились к танкеру, стоявшему перед выходом из гавани. Но цепляться к нему «коммандос» не стали, подумав, что им будет тяжело и небезопасно оторвать свою крохотную подлодку от огромного танкера, когда тот наберет полную скорость.
К сожалению, кислород в аквалангах уже подходил к концу, к тому же и аккумуляторы подлодки испустили дух. В таком состоянии выходить в открытое море было нельзя, потому они спрятались в одной небольшой бухте, откуда их позднее вытащили. Они связались между собой канатом и сформировали так называемый «подсолнух»: воздух подается прямо в гидрокостюм, отчего он надувается, и пловец может находиться на поверхности воды без всяких усилий. Люди могли даже спать по очереди, пока один из них нес вахту. Через пару часов появился израильский катер, который нашел их благодаря передаваемому пловцам сигналу, который принимался пеленгатором катера, и подобрал их на борт.
В шесть часов утра на следующий день в гавани раздались четыре мощных взрыва, и оба судна утонули за пару минут, вместе со всем оружием и снаряжением стоимостью в несколько миллионов долларов.
«Катса» предполагал, что теперь его начальнику порта придет конец. Этот случай, несомненно, должен был вызвать к нему подозрения. Но произошло как раз обратное. Когда агент позвонил в этот день, он был в прекрасном настроении.
— Представляете, что случилось! — сказал он. — Они взорвали два корабля прямо в гавани!
— Кто?
— Израильтяне, конечно, — сказал он. — Я не знаю, как они нашли корабли, но это были именно они. К счастью, это не те, которые мы застраховали. Так что не волнуйтесь.
Начальник порта проработал на Моссад после этого случая еще полтора года. Он заработал на этом кругленькую сумму, пока однажды не исчез. После него остался только след из потопленных палестинских судов.
Глава 16
Бейрут
События эти не вошли в число счастливых в истории Израиля. В середине сентября 1982 года кадры резни попали на первые страницы газет и журналов всего мира, во все выпуски теленовостей. Повсюду трупы. Мужчины, женщины, дети. Даже лошади. Одним жертвам стреляли в голову в упор, другим перерезали горло, третьих кастрировали. Молодых парней сгоняли в группы по 10–20 человек и без разбора косили из автоматов. Почти все из более 800 палестинцев, погибших в лагерях беженцев Сабра и Шатила под Бейрутом были безоружны. Невинные гражданские лица, павшие жертвой жестокой мести христианской ливанской милиции.
Израильские оккупационные войска в Ливане не просто терпимо отнеслись к этому ужасному преступлению — они сами способствовали ему. Президент США Рональд Рейган, самый важный союзник Израиля в тогдашней ситуации, заявил позднее, что в глазах мировой общественности Израиль из Давида превратился в Голиафа Ближнего Востока. Через два дня Рейган послал в Ливан своих морских пехотинцев как часть американо-французско-итальянских миротворческих сил.
Реакция на действия Израиля была единодушной. В Италии портовые рабочие отказывались грузить израильские суда. Великобритания официально осудила Израиль, а Египет отозвал из Израиля своего посла. Массовые протесты прошли и в самом Израиле.
* * *
Со времен основания Государства Израиль многие израильтяне мечтали жить в мире с арабскими странами и стать частью мира, в котором нет границ для людей, и в котором тебя повсюду приветствуют как друга. Идея открытой границы, вроде знаменитой американо-канадской, для израильтян все еще непредставима.
В конце семидесятых годов Адмони, тогдашний шеф отдела связей Моссад, установил через ЦРУ и свои контакты в Европе прочные отношения с Баширом Жмайелем, вождем христианских фалангистов в Ливане, человеком одновременно беспощадным и властным. Адмони доложил руководству Моссад, что Ливану нужна его помощь. Моссад, в свою очередь, убедил израильское правительство в том, что Жмайель — близкий друг террориста Саламеха, «Красного принца», — действительно всерьез готов сотрудничать с Израилем. Такой была картина, которую Моссад годами представлял правительству страны благодаря своей искусно отфильтрованной информации.
Жмайель в то время работал для ЦРУ, но в Моссад идея заполучить «друга» в арабской стране — все равно, каким бы двуличным он не был, — вызвала восторг. Кроме того, Израиль никогда не опасался Ливана. Об этом даже ходила шутка: если между двумя странами дойдет до войны, то Израиль пошлет свой военный оркестр, чтобы победить ливанцев.
В любом случае, ливанцы в то время были настолько заняты своей гражданской войной, что не могли думать о ком-нибудь еще. Разнообразные мусульманские и христианские вооруженные группировки воевали между собой, как и сейчас. Жмайель, чьи войска были в тот момент окружены, решил попросить помощи у Израиля. Как позитивный результат возможного вмешательства Моссад рассматривал возможность уничтожения врага Израиля номер один — ООП. Еще долгое время после того, как действия Израиля уже нанесли ущерб собственной стране, ливанский контакт оставался для Моссад чрезвычайно важным, потому что именно Адмони, шеф Моссад, был тем человеком, который все это начал и видел в этом венец своей деятельности.
