Дэвид Ирвинг - Вирусный флигель
Однако шутка дорого обошлась Миссии. В Вашингтоне ее не поняли, французское вино со всей серьезностью проверяли на радиоактивность и действительно обнаружили ее. В Миссию полетела телеграмма: «Немедленно вышлите еще». Одному из сотрудников Гоудсмита пришлось потратить почти две недели драгоценного времени на сбор новых образцов вин из долины Роны. И только после того, как образцы были собраны и отосланы в Вашингтон, там догадались, что эта радиоактивность природная и нечего искать там каких-либо атомных производств.
Одной из важнейших причин огромного успеха группы, руководимой Гоудсмитом, являлась гибкость программы ее действий; Миссия действительно имела перечень важнейших объектов и руководствовалась им, но он не был для них догмой; в процессе действий они отказывались от поисков считавшегося при составлении перечня совершенно обязательным и смело включали в него новые имена и объекты, которые требовалось отыскать любой ценой. Иными словами, операция была направлена в основном не на конкретные географические пункты и конкретные учреждения, а на все расширяющийся круг немецких ученых и тех, на кого указывали данные, добываемые в ходе поисков.
Именно так развивалась цепь событий, начинавшаяся с изучения бумаг Общества редких земель в Париже. Первое открытие, сделанное Гоудсмитом, повлекло за собой новые открытия, указавшие новые направления поисков. Среди бумаг доктора Янсена Гоудсмит нашел небольшую коричневую книжку регистрации отправленной корреспонденции, в которую были занесены все письма начиная с 1943 года. Последними были зарегистрированы два письма, одно — Иве в Ораниенбург, другое — госпоже Херманс в Ойпен. К тому времени уже было известно, что госпожа Херманс работала личным секретарем Янсена.
Просматривая эту книжку, Гоудсмит обратил внимание на то, что последнее внесенное в нее письмо не было зарегистрировано на почте. Следовательно, кто-то решил лично доставить его в Ойпен — городок на бельгийско-германской границе. Как только Ойпен пал, полковник Паш и двое офицеров помчались туда на джипе, надеясь разыскать и застать там госпожу Херманс.
Поездка в Ойпен дала даже больше, чем ожидали. В Ойпене оказалась не только госпожа Херманс, но и сам Янсен. Из Парижа он успел убежать к себе в Ораниенбург, но торий задерживался где-то в пути, и Янсена отправили обратно на розыски. В Ойпене Янсен задержался и не успел покинуть его вместе с отступавшими немецкими войсками. Паш немедленно связался по телефону с Парижем, сообщил Гоудсмиту о своей удаче и вскоре, прихватив с собой Янсена, выехал в Париж. В момент ареста при Янсене оказался портфель с бумагами, а его карманы были заполнены множеством мелочей, на первый взгляд ничем не примечательных, но на деле оказавшихся очень важными.
Гоудсмит долго опрашивал Янсена, но ему никак не удавалось вытянуть из него какие-либо новые полезные сведения. Поздно вечером, уже готовясь ко сну, он решил пересмотреть все мелочи, найденные в карманах Янсена. И все почти тотчас начало становиться на свои места. Случайный трамвайный билет и гостиничный счет показали, что Янсен и Херманс побывали в Ораниенбурге совсем недавно, а еще один гостиничный счет дал более важное указание — Янсен уже в сентябре останавливался в Хейсингене.
Ораниенбург и Хейсинген! Даже упоминание одного вне связи с другим заставляло настораживаться любого из работников Миссии Алсос. Но когда они объединились столь неожиданным образом, это потрясло Гоудсмита. Однако при следующей встрече с Гоудсмитом Янсен куда проще объяснил, что его связывало с двумя этими пунктами: он признался, что в Ораниенбурге действительно имел контакт с «Ауэр гезельшафт», нов Хейсинген заехал лишь потому, что хотел навестить жившую там мать. Среди мелочей, найденных у Янсена, было письмо, из которого следовало, что Хейсинген был объявлен «запретной зоной»[44]. Это побудило союзников возобновить разведывательные полеты над районом Хейсингена.
Доктор Джонс, начальник отдела воздушной разведки, вызвал в Лондон подполковника авиации Дугласа Кендалла, отличившегося при выполнении аэро-фоторазведочных работ по наблюдению за разработкой и производством немецких самолетов-снарядов и ракет. Джонс сообщил Кендаллу некоторые необходимые сведения об атомной программе Союзников, а также дал ему примерный эскиз завода атомных бомб. Он обратил особое внимание Кендалла на то, что для производства атомной бомбы совершенно необходимо мощное электро- и водоснабжение. Замаскировать такой завод было бы весьма трудно.
Чтобы выяснить, не появился ли новый мощный потребитель электроэнергии, требовалось получить полную схему всей сети линий электропередачи, всех их ответвлений и всех связей с большинством электростанций, находившихся на оккупированной территории. На основании этой схемы и данных о каждой электростанции можно было бы составить баланс мощности и выявить тем самым новые энергоемкие предприятия. Составлению электрической схемы Кендалл придавал особую срочность. Он лично проинструктировал несколько специалистов из Центральной дешифровочной группы союзного командования; на аэрофотоснимках эти люди должны были прежде всего изучать электрические подстанции повышенной мощности и доносить лично ему об обнаружении случаев снабжения через такую подстанцию неучтенного ранее завода. Руководить дешифровкой аэрофотоснимков района Хейсингена поручили лейтенанту авиации, выходцу из Германии. Довольно скоро удалось завершить составление схемы и баланса мощностей; судя по полученным цифрам, никаких новых мощных потребителей электроэнергии в Германии не появилось.
Джонс предложил Кендаллу сделать также и аэрофотоснимки одного конкретного здания под Штутгартом, в котором, как стало известно, размещались эвакуированные из берлинского Института кайзера Вильгельма ученые. Там также не обнаружили ничего примечательного, если не считать очень небольшой электрической подстанции. Весьма странным, однако, казалось то, что результаты аэрофоторазведки вообще не показывали следов какой-либо деятельности в этом здании.
Район Штутгарта уже давно не подвергался систематической аэроразведке. Для ликвидации пробела Кендалл настаивал на необходимости аэрофоторазведки именно здесь. Данные, полученные в ходе полетов, вызвали у работников разведки страшную тревогу. «Такой паники еще не бывало», — писал Гровс. Надо признать, она не была беспричинной. Аэрофотографирование района Штутгарта было осуществлено к исходу третьей недели ноября 1944 года, и аэрофотоснимки поступили к дешифровщикам. Вскоре один из них ворвался в кабинет Кендалла и положил перед ним несколько аэрофотоснимков, сделанных неподалеку от Хейсингена. На них были запечатлены строительные площадки заводов средней величины, располагавшиеся в долинах на протяжении примерно двадцати миль. Все заводы были одинаковыми: небольшое заводское здание, два металлических резервуара, две дымовые трубы и разветвленная система труб, уложенных на земле. Для опытных дешифровщиков было совершенно ясно, что строительство ведется с необыкновенной поспешностью и имеет самые высшие приоритеты: у заводов с огромной быстротой возникали лагеря военнопленных, которых использовали на строительстве, прокладывались новые железнодорожные ветки, протягивались новые линии электропередачи, а по дорогам нескончаемым потоком шли строительные материалы и прочие грузы. Такая поспешность особенно насторожила Кендалла и Джонса.
Джонс немедленно сообщил об этих заводах высшему руководству. Он показал аэрофотоснимки лорду Черуэллу 23 ноября, а на следующий день Черуэлл на правил премьеру записку следующего содержания:
«Вероятно, Вы пожелаете узнать, что Джонс обнаружил на некоторых аэрофотоснимках, сделанных на прошлой неделе, три одинаковых завода средней величины, воздвигаемых с лихорадочной поспешностью в районе южнее Штутгарта. Можно подозревать, что здесь проводятся атомные работы. Тип заводов необычен, однако мы не сочли бы эти заводы связанными с атомными работами, если бы не тот факт, что именно в этом районе находится ученый[45], причину пребывания которого там можно объяснить проведением именно таких работ. Если бы строился только один завод, его можно было бы считать опытным, но три одинаковых завода означают, что немцы намерены производить на них нечто чрезвычайно нужное им для войны».
Черуэлл говорил об этой новости и с начальником штаба военно-воздушных сил сэром Чарлзом Порталом. Портал предложил разбомбить заводы, но не теперь же, а несколько позже, когда их сооружение будет близко к завершению. Было также принято решение проводить периодическую аэрофотосъемку района. А уже полученные фотографии немедленно выслали в Америку, чтобы их изучили специалисты, построившие заводы по разделению изотопов.
