KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Александр Зонин - Жизнь адмирала Нахимова

Александр Зонин - Жизнь адмирала Нахимова

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Зонин, "Жизнь адмирала Нахимова" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Трубку!

– Цельсь!

– Товьсь!

– Пли!

Стремительные волны теплых и сладко-терпких пороховых струй воздуха охватывают людей.

Корнилов с мостика следит за матросами, снова задвигающими пушки в порты. Мелькают банники, быстро и ловко прочищая дула орудий от тлеющих остатков картузов. Мелькают фигуры матросов, спешно подносящих картузы из крюйт-камеры.

Опустив голову, адмирал натягивает лайковую перчатку и небрежно зажимает под мышкой черную лакированную подзорную трубу.

Бутаков решительно обращается:

– Прошу, ваше превосходительство, разрешить мне на практике испытать один маневр.

– Теорию, Григорий Иванович, проверяют до боя.

Бутаков вспыхивает. Владимир Алексеевич отлично знает, что "Владимир" два года служил яхтою царской фамилии, возил князей и княжат в Венецию, Неаполь, Пирей, Триест, использовался для приемов.

Он знает и не раз сочувствовал командиру, что команде пароходо-фрегата мешают заниматься боевой подготовкой.

– Простая теория, ваше превосходительство, – быстро говорит Бутаков. За основание эволюции пароходов непременно должно принять две простые геометрические линии – круг и касательную к нему. Последовательно поворачивая на четыре румба, я в момент выстрела противника оказываюсь к нему на перпендикуляре – и его продольные выстрелы ложатся впустую, а затем с полной безопасностью сам отвечаю бортом.

– А пока вы будете заниматься геометрией, противник будет палить.

– Мои повороты и захождения будут мгновенными и внезапными. Их поверял теоретически Павел Степанович.

Корнилову нравится азарт молодого командира. Он вспоминает свое торжественное состояние в Наваринском бою.

"Да, конечно, пусть пробует", – решает он и, внезапно щурясь, вплотную подходит к Бутакову.

– Предоставляю вам действовать. Распоряжайтесь!

Григорий Иванович резко поворачивается и командует:

– Лево руля!

Справа от носа "Владимира" с шумом падает волна.

Кренясь к гладкой и тяжелой поверхности моря, "Владимир" заходит в кильватер к "Перваз-Бахри", и носовые орудия с грохотом пускают шестидесятивосьмифунтовые бомбы. Турок пытается принять направление поперек нового курса фрегата, чтобы снова навести свои орудия, но Бутаков вовремя уклоняется на два румба. Ядра "Перваз-Бахри" пляшут по воде. Одна только бомба вертится на мокрых досках бака, но сейчас же один матрос быстро бросается к ней, хватает рукавичкой и выбрасывает в море.

Отсутствие кормовой и носовой обороны на "Перваз-Бахри" облегчает маневры Бутакова.

В продолжение двадцати минут он методически заходит в кильватер неприятельскому пароходу, обстреливает его то носовыми орудиями, то правым, то левым бортом. В тот момент, когда турецкому командиру представляется, что русский пароход уходит, он совершает циркуляцию и снова осыпает снарядами. "Владимир" в конце концов начинает казаться методически вращающейся башней, широких сторон которой невозможно достать ядрами "Перваз-Бахри".

Уныние овладевает противником Бутакова. В то время как убойная сила пушек "Владимира" используется полностью, орудия "Перваз-Бахри" лишь поднимают белые брызги вокруг фрегата. Ни осмыслить, ни повторить маневр Бутакова неприятель и его английский инструктор не в состоянии.

К одиннадцати часам на "Владимире" пострадала только стеньга грот-мачты, а на. "Перваз-Бахри" сбиты шлюпки, три орудия приведены в негодность и десятки раненых снесены вниз.

Вращение "Владимира" по кругу и его быстрые захождения оправдали себя. У Бутакова озабоченное выражение сменяется деловым благодушием. Он хозяйственно покрикивает в рупор:

– Полный! Стоп! Задний! Стоп! Вперед! Право руля!

Он следит в стекло подзорной трубы за движением противника, рассматривает и предугадывает маневры "Перваз-Бахри".

Он забывает о времени и адмирале, не ощущает струек воды, сбегающих под его расстегнутый ворот на грудь и спину. Все для него связано единственно с задачей доказать правильность его расчетов пароходных эволюции.

"Да, вот оно, туго проникает свет там, где мрак имеет прелесть", бормочет он между двумя командами какой-то английский стишок, и косится на Железнова:

– Как, лейтенант, будет что рассказать в Севастополе?

– Мы возьмем турка, Григорий Иванович? Он, кажется, выигрывает дистанцию, – шепчет Железнов.

– Ненадолго, – пренебрежительно стягивает пухлые губы Бутаков. – Через десять минут мы еще влепим новую порцию.

– Четыре румба к зюйду! – обращается он к рулевому.

А в голове складывается фраза для записок: "В морской истории открывается новая глава. Еще не было случая, чтобы пароход против парохода участвовал в артиллерийской дуэли".

Пароходы-враги сближаются. У турка изрешечены трубы, повалены, будто вихрем, переборки, обломки снастей и рангоута треплются на ветру. Под сорванным кожухом обнажились спицы колеса, тяжело и медленно бьющего по воде.

Корнилов поглощен боем не меньше командира. Он сознает, что ему, молодому флотоводцу, выпало редкое счастье быть свидетелем события, совсем нового в морской войне. Морских сражений после Наварина история не знала, если не считать незначительных операций в датско-прусской войне. И тогда опыт был не в пользу пароходов. Двадцатишестипушечный корвет датчан пробил тонкие железные стенки немецкого парохода. "Прусский орел" испугался и удрал… А теперь командир "Владимира" осуществляет тактику на основе математических расчетов, геометрическими фигурами.

– Затянули, Григорий Иванович, свой маневр. Кончайте быстрее. Теперь пора подходить ближе и заставить спустить флаг, – неожиданно для себя обращается он к капитан-лейтенанту.

– Слушаю! – отвечает Бутаков. Досадно, что он сам не догадался сочетать превосходные эволюции с решительной атакой.

"Владимир", повинуясь новым командам, ложится на параллельный курс. В продолжение получаса борта обоих судов гремят без остановки. Теперь, когда "Владимир" держится на одном курсе, турецкие ядра и бомбы начинают попадать во "Владимир". На палубе раздаются стоны. Уносят матроса с покалеченными йогами, и Железнов узнает того канонира, который утром расторопно объяснял действие нового прицела. Грот-мачта треснула в основании; одна за другой упали бомбы перед люком, ведущим в машинное. Уже зачастили штуцерные пули, и их тонкий свист неприятно напоминает о жалящих крымских мухах.

Корнилов продолжает невозмутимо ходить по мостику. Отдав приказ, он снова не вмешивается в распоряжения Бутакова. Он даже несколько успокоился; шум боя совсем отогнал неприятные мысли.

– Разрешите, ваше превосходительство, послать лейтенанта Железнова вниз. У нас штурвал плохо слушается и, кажется, в машинном потери.

– Пожалуйста, – соглашается адмирал.

Железнов обрадован поручением. Он сбегает к люку и сильными, ловкими руками опирается на перила трапа, чтобы привычно перескочить через несколько ступенек. Снизу его обдает паром. Влажный воздух бани обволакивает входное отверстие. "Каково там людям без смены", – жалеет лейтенант механика и кочегаров. И в этот момент кто-то с силой отрывает его руки от перил.

– Не толкай, дурак! – выкрикивает он и, сбитый ядром, разворотившим его спину, летит вниз. "Разобью голову, не упасть бы головой". Он не понимает, почему немеет его тело, и не знает, что умирает, когда его руки в последнем судорожном усилии прикрывают лицо. Он еще дергается и что-то шепчет, пока его кладут в стороне от трапа на пыльные угольные мешки.

А Корнилов, поцеловав в лоб своего адъютанта, такой же невозмутимый возвратился к Бутакову. Просунув между пуговицами сюртука подзорную трубу, он утверждает:

– Видите, бортовые залпы на близкой дистанции решили дело. Давайте отбой.

На "Перваз-Бахри" спускается турецкий стеньговый флаг и медленно ползут вверх, разворачиваясь под наступающим легким бризом, цвета русского флага. "Перваз-Бахри" стопорит машины. На море мгновенно возвращается тишина. Мелкая зыбь идет от "Владимира" к первому большому трофею Крымской войны. Волны глухо шлепаются у гребных колес искалеченного судна.

На палубе "Владимира" прокатывается громкое "ура".

Фрегат "Флора" покинул Севастополь 31 октября, следуя к отряду вице-адмирала Серебрякова в Сухуме.

Он благополучно обходит шторм, который в этот день калечит корабли в эскадре Нахимова, и с тихим ветром достигает кавказских берегов. 6 ноября в полдень по приказу командира "Флоры" штурман берет пеленг Гагры и Пицундского храма, а через час записывает в шканечном журнале: "Увидели дым. Идут три трехмачтовых парохода, коим сделали опознавательный сигнал". День малооблачный, и видимость на море хорошая. Но пароходы продолжали идти по курсу OSO и не отвечали на позывные. Капитан-лейтенант Скоробогатов приказал бить тревогу. Еще не смолкла барабанная дробь, а пушки уже заряжены и матросы на своих местах с любопытством смотрят на пароходы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*