Джейн Харрис - Гиллеспи и я
Во время перекрестного допроса Прингль установил, что мешки для муки с мельницы Скотстун встречались в Глазго на каждом шагу, и это была его единственная вылазка в лагерь Эйчисона.
Грейс Ламонт, владелица прачечной, сообщила суду, что прошлой весной Белль Шлуттерхозе несколько месяцев работала у нее младшей прачкой, а в мае, якобы получив наследство, попросила расчет. Ламонт и сама была готова уволить помощницу, поскольку до нее дошли слухи, что у той есть другая работа.
В ответ Эйчисон поднял бровь.
— И какая же другая работа?
Ламонт поджала губы.
— Не хочу говорить, сэр.
— Прошу вас, мэм, постарайтесь сказать. Другая работа какого рода?
— Аморального, сэр.
Затем несколько виноторговцев и трактирщиков подтвердили, что Ганс и Белль — их постоянные клиенты. Парочка любила выпить и частенько оставалась без гроша в кармане, однако весной тысяча восемьсот восемьдесят девятого года у Шлуттерхозе появились деньги, которые они тратили направо и налево, до самого ареста, причем, судя по всему, не заработанные честным трудом.
Далее Эйчисон вызвал Томаса Уилки, дантиста с Сент-Джордж-роуд. В день исчезновения Роуз дантист услышал на улице шум и выглянул в окно. На дороге перед остановившейся конкой лежал мужчина, а рядом с ним — ребенок.
— Какой вывод вы сделали из увиденного? — спросил Эйчисон.
— Что произошел несчастный случай. Мужчину с девочкой сбили лошади.
— Вы можете описать девочку? Ее волосы? Одежду?
— Кажется, каштановые волосы и зеленое платье.
— Каштановые волосы и зеленое платье, так? Вы уверены? Не светлые волосы и голубое платье?
— Возможно, волосы у нее были русые, но платье точно зеленое.
— Вы узнаете человека, которого видели в тот день, здесь в суде?
Уилки повернулся к скамье подсудимых и уставился на Шлуттерхозе. Примерно через минуту он покачал головой.
— Не уверен. Телосложение совпадает, но у того мужчины были усы и одежда похуже. Этот человек на него не похож.
Эйчисон указал на Ганса пальцем.
— Вы не можете поклясться, что видели этого человека?
— Нет, сэр.
— А вы не заметили, девочка была в крови?
— Нет, сэр, не заметил.
Лицо прокурора оставалось непроницаемым, но чувствовалось, что он доволен. Сначала я удивилась, но затем осознала, как присяжные воспримут показания дантиста. От Каски я знала, что Прингль собирался привлечь свидетелей несчастного случая, которые видели кровь у девочки на голове. Поскольку линия обвинения основывалась на том, что смертельную рану Роуз нанесли позже и преднамеренно, вероятно, Эйчисон хотел поставить под сомнения показания свидетелей Прингля.
Следующим был Питер Керр, кэбмен, который подвозил Ганса и Роуз. По его словам, на вид девочка была в порядке, разве что хныкала, как случается с уставшими детьми, но потом задремала и умолкла. Он тоже не заметил крови ни на голове Роуз, ни на куртке Шлуттерхозе.
— Ни капли крови? — настаивал Эйчисон. — Никаких признаков травмы?
— Нет, сэр.
Все было ясно, однако Прингль снова спутал карты во время перекрестного допроса, когда Керр упомянул, что Шлуттерхозе был в темной одежде.
— Значит, в темной… — пробормотал Прингль. — А напомните-ка, где была его куртка?
— Как я уже сказал, он укутал в нее девочку.
— Укутал, говорите. Что именно? Ноги? Туловище?
— Скорее голову.
— Итак, голова была обернута темной курткой. Вы не допускаете, мистер Карр…
— Керр, сэр.
— О, простите, мистер Керр… Не допускаете ли вы, что при таких обстоятельствах вы могли просто не заметить кровь на голове ребенка?
— Да, мог и не заметить.
Слава богу, Нед и Энни отсутствовали при обсуждении душераздирающих подробностей. Однако, оглядев зал, я неожиданно увидела знакомое лицо: в заднем ряду балкона сидела Мейбл. Должно быть, она незаметно пришла во время утреннего заседания и сейчас, подавшись вперед, внимательно слушала показания Керра. Мейбл была все так же стройна и хороша и, если не выпячивала подбородок, не выглядела упрямой и задиристой. Когда кэбмен покинул кафедру, Мейбл посмотрела на скамью подсудимых, и наши взгляды встретились. Я боялась, что она отвернется, но нет — девушка едва заметно кивнула мне. Окрыленная, я кивнула в ответ: ведь если сестра Неда не утратила веру в меня, значит, и вся семья думает так же?
Усилием воли я перевела взгляд на кафедру свидетелей. Томас Дауни, владелец бара на Сент-Джордж-роуд, опознал пару подсудимых и подтвердил, что обслуживал их чуть позже полудня. Он не был с ними знаком, но запомнил их по количеству выпитого виски и эля, а также по характерному акценту немца. По словам Дауни, супруги Шлуттерхозе вышли из заведения навеселе, при этом Ганс был одет в такую же куртку, как та, что лежала на столе с уликами. Также Дауни видел, что вуаль на шляпке Белль была опущена. В ответ Эйчисон выразил удивление.
— Почему же вы тогда уверены, что с мистером Шлуттерхозе была его жена?
— Вуаль была короткая и полупрозрачная. И фигура у нее такая же тощая.
Эйчисон как будто задумался, а затем вперился в меня взглядом. Я вся сжалась от ужаса. Выдержав театральную паузу, он обратился к свидетелю:
— Как бы вы охарактеризовали фигуру мисс Бакстер?
Внезапно осознав намерение прокурора, я похолодела. Дауни оглядел меня и пожал плечами.
— Пожалуй, она стройная.
— Такая же стройная, как миссис Шлуттерхозе? И если да, могли бы вы назвать мисс Бакстер тощей?
— Мог бы, наверное.
— Итак — подумайте хорошенько — возможно ли, что в тот день в компании мистера Шлуттерхозе вы видели мисс Бакстер?
Дауни поморщился, но кивнул.
— Возможно.
Боже милостивый! Даже я, далекая от юриспруденции, понимала, к чему клонит Эйчисон. Он не просто хотел представить меня главной злоумышленницей, но еще и намекал, что я физически помогала Шлуттерхозе похитить дочь моих друзей — при том, что Энни наверняка подтвердит, что я провела с ней весь день до вечера. Я в ужасе обернулась к своим адвокатам: не застал ли их врасплох новый поворот. Каски сгорбился на стуле, прижав руку к губам, но Макдональд невозмутимо смотрел вперед, почесывая подбородок и зевая.
Только бы ему удалось исправить положение при перекрестном допросе! Однако впоследствии выяснилось, что удар достиг цели. Эйчисон заставил усомниться Дауни и, вероятно, присяжных, и теперь владелец бара заявлял, что дамой под вуалью могла быть любая из нас.
Впервые со дня ареста я допустила мысль, что мы проиграем процесс и я закончу жизнь на виселице. Наверное, удивительно, что за долгие месяцы в тюрьме я не задумывалась, что меня могут повесить, но ведь невинным свойственно не верить в худшее, и я не была исключением.
Следующая свидетельница Эйчисона дала столь же неопределенные показания. Мисс Флоренс Джонстон, пожилая вдова, проживающая в доме номер шестьдесят три по Уэст-Принцес-стрит, сообщила суду, что по обыкновению сидела у окна гостиной и в тот самый день видела на восточном углу Квинс-Кресент мужчину и женщину. Судя по всему, они ссорились между собой. Мисс Джонстон сразу узнала в Шлуттерхозе упомянутого мужчину.
— Это точно он, только теперь сбрил усы.
Что касается женщины, тут вдова колебалась.
— Да, лицо закрывала вуаль — правда, совсем тоненькая и прозрачная. Но я почти уверена, что это была та дама на скамье подсудимых.
Эйчисон хищно осклабился.
— Мэм, на скамье подсудимых две дамы. Которая из них? Пожалуйста, укажите. — Он снова по непонятной причине желал представить меня непосредственной участницей. Мисс Джонстон подняла руку и, к моему величайшему облегчению, указала на Белль.
Прокурор не отступал:
— Вы абсолютно уверены, что это не могла быть вторая дама — мисс Бакстер? Присмотритесь к ней повнимательнее. Не спешите.
— Теперь, когда вы сказали… Может быть, и она…
— Итак, вы говорите, — прогремел голос Эйчисона, — что дама на скамье подсудимых, мисс Гарриет Бакстер, может быть женщиной, которая сопровождала мистера Шлуттерхозе в тот день на Уэст-Принцес-стрит?
— Ну, — робко сказала мисс Джонстон. — Возможно.
Это была катастрофа, тем более что во время перекрестного допроса Макдональд не смог развеять сомнения свидетельницы. К несчастью, именно на этом месте судья решил, что мы достаточно выслушали за утро, и объявил перерыв на обед.
Пока люди проталкивались к дверям, я взглянула на балкон, но Мейбл уже выскользнула из зала. Наверняка она спешила в комнату ожидания, чтобы пересказать Неду и Энни утренние события.
В перерыве мы с миссис Фи сидели в душной камере, под неусыпным надзором констебля Нейла. Каски где-то уединился с Макдональдом и ненадолго заглянул к нам, прежде чем вернуться в зал суда. Он был мрачен и обеспокоен стараниями прокурора представить меня непосредственной участницей похищения.
