Арчибальд Кронин - Звезды смотрят вниз
— Вот он, проклятый немецкий агент! Вот этот ублюдок, ребята! Мы ему зададим перцу!
Они тесным кольцом окружили Сима.
— Оставьте меня. — Сим тяжело дышал, его смешная бородка задорно торчала вверх. — Говорю вам, я ничего не сделал.
Вместо ответа стальной болт угодил ему в ухо. Он слепо взмахнул кулаками. Но получил страшный удар ногой в пах. Он упал на колени, перед глазами от боли плавал красный туман. «Германский агент! Грязная свинья!..» Туман гуще, темнее. Последняя, острая как нож, боль от пинка в грудь сапогом, подбитым железом. Потом — чёрная тьма.
Три недели спустя Джо навестил Сима. Сим лежал в постели: правая его нога была в лубках, грудь облеплена пластырями, на лице застыло ошеломлённое выражение.
— Господи Иисусе! — Джо чуть не заплакал. — Сим, никогда бы я не поверил!.. Меня эта история просто убила. И подумай только, они взяли да и назначили меня на твоё место! О боже, Сим, зачем ты это сделал?!
Раньше чем уйти, Джо предусмотрительно оставил на столе вырезку из «Ерроуских новостей» под заголовкам «Рабочие-британцы проучили гадину». Заметка кончалась словами: «Мистер Джозеф Гоулен в настоящее время назначен заведующим литейным и машинным цехом на военном заводе Миллингтона». Сим прочёл это безучастно через свои узкие очки, потом с тем же деревянным лицом взял со столика книгу. Но он не мог как следует понять Маркса.
С этих пор акции Джо сильно поднялись: он заслужил расположение хозяина и пользовался на заводе громадным авторитетом. Затем наступило то памятное утро понедельника, когда Стэнли приехал поздно, несколько расстроенный сообщением по телефону, что Клегг заболел и не может быть сегодня на заводе. Джо был уже в конторе — под предлогом, что ему вместе с Стэнли необходимо просмотреть контрольные ведомости.
Но Стэнли имел загнанный вид и был в одном из тех припадков раздражительности, которыми у него сопровождалась всякая спешка. Можно было подумать, что на нём одном держатся громаднейшие предприятия. Он долго возился, расстёгивая пальто и развязывая кашне, и, наконец сняв перчатки и повесив кашне, крикнул фулеру, чтобы тот позвал ему Добби, кассира. Затем, пощупав боковой карман пальто, сделал жест досады.
— Ах, чёрт возьми, я забыл дома корешки чеков! — Он обернулся к Джо и поерошил себе волосы. — Будьте так добры, садитесь в автомобиль и съездите за ними в «Хиллтоп». Попросите Лауру… то есть миссис Миллингтон или кого-нибудь из горничных дать вам длинный конверт, который я, вероятно, оставил в столовой на столе, а может быть, в передней. Скорее бегите, пока Доддс не уехал.
Джо кинулся исполнять поручение. Он вышел из конторы во двор, где автомобиль Стэнли стоял, готовый отъехать, с ещё работавшим мотором. Джо объяснил шофёру Доддсу, в чём дело, и через мгновение они уже мчались в «Хиллтоп».
Утро было холодное, но прекрасное, в воздухе ощущалась бодрящая свежесть. Джо сидел рядом с Доддсом, и ветер от быстрой езды разрумянил ему щеки. В нём ширилось гордое сознание своих способностей, своего все возраставшего значения в окружающем мире. Когда автомобиль приехал в «Хиллтоп», расположенный в двух милях от завода, и по полукруглой аллее подкатил к дому Миллингтонов, обширной вилле в новейшем вкусе, с площадкой для гольфа перед окнами, он выпрыгнул, взбежал по ступеням и нажал кнопку звонка.
Открыла нарядная горничная. Он фамильярно улыбнулся ей, — Джо не пренебрегал ничьим расположением.
— Я с завода, — объявил он ей. — Мне нужно видеть миссис Миллингтон.
Девушка проводила его в приёмную, где он, стоя у жарко топившегося камина, насторожённо ждал. Кресла здесь были глубокие, видно было, что, сидеть в них очень удобно, но Джо счёл более безопасным остаться на ногах. Ему понравилась эта комната, комфортабельная, оригинально убранная, с одной-единственной картиной на стене.
Джо решил, что картина — «первоклассная». И он достаточно уже понимал, чтобы оценить по достоинству старинную мебель.
Затем появилась Лаура. Она медленно сошла по ступенькам, холодная, элегантная и в своём голубовато-сером платье с белым воротником и манжетами. С отсутствующим видом она бросила на Джо беглый ничего не выражавший взгляд и спросила:
— Да?
При всей своей самоуверенности Джо смутился. Он бессвязно пробормотал:
— Я приехал за бумагами. Мистер Миллингтон забыл их на столе, где завтракал.
— Ах, да. — Она стояла в полуоборот, глядя на него с чем-то вроде любопытства, и Джо покраснел до корней волос, не зная, что делать, и чувствуя, что его рассматривают. Непривычное смущение, которое он проклинал, сослужило ему, однако, службу, так как Лаура вдруг слегка усмехнулась, усмешкой скучающей женщины, уступающей минутному капризу.
— Я вас, кажется, где-то видела раньше? — спросила она.
— Я имел честь танцевать с вами однажды, миссис Миллингтон, — пролепетал Джо. — В клубе.
— Ах, да. — Она кивнула головой. — Теперь вспоминаю.
Джо почтительно усмехнулся. Он уже оправился от смущения.
— Я-то во всяком случае не забыл этого, миссис Миллингтон. Такие вещи не забываются.
Лаура продолжала с некоторым интересом рассматривать его. Он и в самом деле был очень красив в своём новом синем костюме, с этим слабым румянцем на щеках, с улыбкой, открывавшей крепкие белые зубы, кудрявый и темноглазый.
— Стэнли как-то недавно говорил о вас, — сказала она, словно размышляя. — Вы идёте в гору. — Она помолчала. Вы тот молодой человек, дама которого в клубе устроила сцену. — Она усмехнулась своей холодной, немного насмешливой улыбкой. — Или я ошиблась?
Джо поспешно опустил глаза, чувствуя, что она видит его насквозь и потешается над ним.
— С тем всё покончено, — сказал он отрывисто.
Она с минуту помолчала.
— Ну, хорошо, пойду за бумагами. — Она направилась к двери, но по дороге обернулась все с тем же безразличным видом. — Не хотите ли чего-нибудь выпить?
— Я собственно не пью ничего, — сказал он. — Особенно по утрам. Видите ли, я решил выбиться в люди.
Как будто не слыша, она взяла графин с орехового шкафчика, в котором хранилось все нужное для коктейля, и смешала виски с содой. Потом вышла из комнаты.
Джо ещё не допил своего стакана, когда Лаура воротилась. Вручая ему бумаги, она заметила:
— Так, значит, вы хотите выйти в люди, а?
— Ну, разумеется, миссис Миллингтон, — подтвердил он с почтительной готовностью.
Наступила пауза, во время которой Лаура с скучающим видом смотрела в огонь. А Джо молча рассматривал её. Лаура не была красива. Лицо очень бледное, под глазами голубоватые тени, белки глаз не чистые. У неё были самые обыкновенные чёрные волосы, ничем не замечательная фигура, — красивая, но не бросающаяся в глаза. Ноги её не отличались стройностью, а бедра были несколько широки. Но Лаура была удивительно изящна, не просто элегантна в обычном смысле слова, а безукоризненно изящна. Одета она была с тонким вкусом, волосы и руки обличали тщательный уход. Все с тем же немым восхищением Джо отметил про себя изумительную опрятность Лауры и невольно подумал о том, какое у неё, должно быть, чудесное бельё.
Однако виски было выпито, и у Джо не было предлога дольше оставаться здесь. Он поставил стакан на камин и сказал:
— Ну, мне пора ехать обратно на завод.
Лаура не отвечала. Отвела взгляд от огня и, снова усмехнувшись своей холодной, чуть-чуть иронической усмешкой, подала ему руку — холодно и уверенно. Джо пожал эту руку в высшей степени почтительно и вежливо, — у него тоже руки были холодные — и через минуту уже выходил из дому.
Он занял своё место в автомобиле.
Голова у него кружилась. Он не знал, не был уверен, но у него мелькнула дикая, невозможная догадка, что он произвёл некоторое впечатление на Лауру Миллингтон.
Это была, может быть, бредовая мысль, а между тем чутьё говорило ему, что это правда, и трепетный восторг обуревал его. Он отлично знал, что очень нравится женщинам. Стоило ему появиться на улице, как он ловил на себе их восхищённые взгляды. Лаура ничем не выдала себя — ни словом, ни движением, — держала себя чрезвычайно чопорно и холодно: но Джо знал женщин. Он заметил нечто чересчур тщательно скрываемое, какую-то искорку, тлевшую в равнодушно-скучающем взгляде Лауры. И Джо, у которого не было ни стыда, ни совести, уже мысленно облизывался. О, если только это правда!.. Ему всегда хотелось, чтобы в него влюбилась настоящая леди. Часто бродя по Грэйнджер-стрит, в толпе простых смертных, он видел, как останавливался автомобиль и нарядно одетая, надменная дама, торопливо пройдя по тротуару, входила в какой-нибудь дорогой магазин, оставляя за собой особенный возбуждающий аромат и нестерпимое впечатление недоступности. В прежние времена Джо всегда раздражался, сжимал кулаки в карманах и, в гордом сознании своей мужской силы, клялся, что у него когда-нибудь будет вот такая именно женщина, настоящая леди. Будет, как бог свят! Конечно, и «девочки» с улицы имеют свою прелесть, но настоящая леди — совсем другое дело. И с этими мыслями, выпятив губы, он снова шёл, увлекаемый толпой, проталкиваясь вперёд, иногда останавливаясь у витрины, где выставлено было тонкое как паутина, нарядное бельё. Вот что они носят! И его воображение, отвернувшись от единственно доступного ему пока грубого бумажного белья, уносилось к будущему, когда он сможет удовлетворять свои желания во всей их полноте и разнообразии.
