Мифы и легенды старой Одессы - Губарь Олег Иосифович
В 1823–1824 гг. здешняя недвижимость Серединского оценивалась в 8.000 рублей серебром, как и недвижимость губернского секретаря Костецкого, и давала очень высокую прибыль — 1000 рублей серебром в год. Из этого можно сделать вывод, что та и другая были соразмерны, наиболее значимы, заметны и служили хорошими ориентирами. К 1820-м годам, очевидно, и относится появление народных топонимов Серединская площадь и Костецкая улица, официально узаконенных ближе к концу 1830-х, когда тут впервые установили уличные указатели.
Самое, пожалуй, загадочное название. Бытуют легенды о том, что здесь была какая-то недвижимость известного генеалогам и историкам Одессы Егора Ивановича Колон-таева (Калантаева). Впрочем, гуляет и гораздо более забавная версии, будто улица поименована в честь знаменитой Александры Михайловны Коллонтай (1872–1952). Для меня совершенно ясно: название улицы определенно связано с Е. И. Колонтаевым, вошло в неофициальный, а затем и в официальный обиход ещё при его жизни. Непонятна природа этой связи. У меня есть лишь одна версия, которую изложу ниже, после соответствующих выкладок. А начать бы надо с самого Калантаева, давнего героя моих книг.
Не стану подробно излагать его биографию, историю семейства, информацию о родственном, деловом и дружеском окружении — это заняло бы слишком много места, тем более есть возможность ознакомиться с моими прежними публикациями. Его отец, капитан Иван Калантаев, награжден орденом Святого Георгия 4-го класса 18 октября 1787 года, всего через две с небольшим недели после Кинбурнской баталии, одновременно получил производство в секунд-майоры. В реляции Потемкину Суворов персонально отмечает капитана Калантаева, который успешно атаковал противника «с отличным мужеством» во главе лёгкого батальона муромских солдат, несмотря на ранения пулей и картечью. Конечно, такого храбреца наградили особо и в первую очередь. Согласно семейным преданиям, по этой причине он и назвал сына Георгием (Егором).
Оставшись без отца в очень юные годы, Егор поступил в Черноморский (2-й) морской кадетский корпус, прошел суровую школу под началом адмирала М. 14. Войновича. Затем, будучи уже гардемарином, участвовал в военных кампаниях под командованием прославленного адмирала Д. Н. Сенявина, совершал походы в Средиземноморье и Адриатику, был в кампании на рейде Триеста. В начале 1807 года произведён в мичманы. В 1810-м вернулся в Николаев из Триеста сухим путем, в 1811-м крейсировал с флотом в Черном море. В начале 1812 года произведён в лейтенанты, командовал канонерскими лодками, крейсировавшими по реке Буг, блокируя берега — с тем, чтобы предотвратить распространение эпидемии чумы. В 1813-м состоял при неаполитанской королеве Марии-Каролине во время её пребывания в Одессе под покровительством герцога Ришелье. За образцовый контроль карантинного порядка Высочайше награжден бриллиантовым перстнем, а от Марии-Каролины — саблею. Далее командовал брандвахтенной канонерской лодкой № 58, согласно имеющимся публикациям, вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта и до 1825 года служил капитаном Одесского порта, награждён орденом Св. Владимира 4-го класса.
Ещё будучи капитаном брандвахты, Колонтаев вывел объятое пламенем купеческое судно из Практической гавани и тем самым спас отшвартованные там другие суда, за что получил от местного купечества грамоту и при ней золотой брегет с гравировкой: «Благодарная коммерция Е. Калантаеву». Самоотверженная служба Калантаева была замечена и отмечена: граф М. С. Воронцов пригласил его на службу в свою канцелярию чиновником по особым поручениям. Открылась возможность карьерного роста и реализации разнообразных талантов бывшего морского офицера. В частности, Егор Иванович весьма успешно курировал дела Городского театра.
Теперь — по существу. Пока не обнаружил никаких архивных данных относительно владения Калантаевым недвижимостью хотя бы даже в окрестностях одноименной улицы или же хутора на Водяной балке, к которому могла вести эта улица. Великолепный хутор Калантаевых, унаследованный от отца его супруги, известного садовода купца Аргузена, находился совсем в другом районе. Егору Ивановичу принадлежал материнский дом по улице Греческой, неподалеку от Собора, в пределах застройки нынешним зданием и двором, № 45. И вот тут, как ни парадоксально, можно найти версию номинации улицы Калантаевской.
Дело в том, что на рубеже 1810-1820-х Калантаев заключил с Городской думой контракт на помещение в сказанном доме почтовой станции, и при этом специально построил во дворе колоссальную конюшню на 80 лошадей. Маршруты к основным трактам от этой станции в пределах города пролегали следующим образом: к Херсонскому — направо по Преображенской до Херсонской улицы и далее вниз, на Пересыпь; к Овидиопольскому — налево по Преображенской и далее; к Тираспольскому — налево по Преображенской до Тираспольской и далее по нынешней Колонтаевской улице. Тогда в этой номинации есть определенный смдосл.
Прибавим к сказанному, что в конце 1810-х эта улица ещё не имела устойчивого названия. Например, на чертеже перепланировки Треугольной (Серединской) площади и её окрестностей, относящемуся к концу 1818 года, эта улица подписана так: «улица к заводу Кошелева», то есть к пивоваренному заводу купца Василия Кошелева на Водяной балке. Тираспольская же улица свое название получила довольно рано, что фиксируется даже официальными бумагами в январе 1820-го.
Таким образом, моя этимологическая версия связывается с почтовым двором Калантаева и направлением регулярного движения экипажей. Название улицы официально закреплено, по крайней мере, лет за пять до кончины Егора Ивановича.
Как уже говорил, этот топоним ошибочно связывают с неким садиком. Ошибка извинительна, поскольку даже в XIX столетии название обычно записывалось не как Садыковская, а как Садиковская.
Алексей Васильевич Садыков, одесский старожил, служил плац-адъютантом одесского военного коменданта, затем полицмейстером города Хотина, награждён золотой медалью «За прекращение чумы в Одессе 1837 г.», уволен по болезни подполковником с мундиром и пенсионом в определённую уставом одну треть оклада. Из дел Строительного комитета видно, что Садыковым в мае-июне 1832 года было выделено два разных места под застройку поблизости друг от друга на Молдаванке. Дом подполковницы Елены Садыковой числился по Колонтаевской, но в небольшом квартале, ограниченном также улицами Южной, Петропавловской и Садиковской. Учитывая наличие поблизости ещё одного объекта недвижимости Садыковых, этимология названия улицы вполне понятна.
Любопытно, что сын подполковника Садыкова, Николай Алексеевич Садыков, дослужился до чина коллежского советника, брандмайора одесской пожарной команды. Он был уволен с военной службы из состоящих по армии майоров подполковником, весной 1854 года назначен брандмайором Одесской пожарной команды с переименованием в коллежские асессоры, а в ходе Крымской кампании снова числился по армии майором с оставлением в должности брандмайора, в 1856-м — полицейский пристав 5-й части города. Н. А. Садыков проявил мужество и героизм в ликвидации пожаров и стихийных бедствий. Усмирял еврейский погром 1871 года в селениях Одесского градоначальства. Скончался в Городской больнице, отпевали в тамошней Рождественской церкви и предали земле на Старом кладбище 8 декабря 1881 года.
Отец и сын Садыковы — честные, добросовестные, энергичные, самоотверженные служаки, бессребреники, жили весьма скромно, упомянутая недвижимость имела довольно низкую оценочную стоимость. Одесса им обязана.
Никаких риз на этой улице не изготавливали: ни тканевых, ни металлических. Название улица получила по недвижимости Дмитрия Дмитриевича Ризо, частного пристава Городской полиции. Как видим, уже несколько одесских топонимов этимологически связаны с именами полицейских чинов. Так вот Ризо в 1820-х годах состоял приставом самой центральной, 1-й полицейской части Одессы, сперва в чине коллежского секретаря, а затем титулярного советника (затем дослужился до коллежского асессора).
