Дэвид Чейни - Мастер меча
Огромные холмы перекопанной земли покрывали тела мертвых солдат Коремори, похороненных в братских могилах. Трупы защитников гарнизона валялись беспорядочными грудами вблизи разрушенных баррикад. Нами отшатнулась, когда поняла, что смотрит на уродливые останки обезглавленных офицеров, бесцеремонно вытащенных из-под трупов простых пехотинцев. Впрочем, она приободрилась, представив себе разочарование Коремори, когда ему доложили, что голова вождя не была найдена. Ладно… возможно, Тайра удовлетворятся головой Юкийе. Впрочем, вряд ли этот трофей доставит им большое удовольствие. Губы Нами непреклонно сжались. Она не позволила врагу получить голову мужа. Она вступила в борьбу за дело Минамото.
Нами побрела по тропе, морщась от боли в ногах, на поиски родника. Впереди что-то блеснуло. Какой-то объемистый сверток, наверно потерянный при отступлении женщин и стариков. Что это? Она развернула находку и чуть не запела от радости. В нем находились закупоренная бамбуковая трубка с водой и еда в пакете, настоящая еда. Нами обнаружила внутри упаковки смену мужской одежды. Женственные цвета. Не совсем во вкусе Йоши, но, если он поправится – помоги, Будда, – ему понадобится одежда, более удобная, чем его доспехи.
Нами не догадывалась, что это Юкийе, охваченный паникой, растерял здесь свои пожитки и таким образом внес свой вклад в спасение ее мужа.
Нами подобрала сверток и поспешила к пещере. Она плеснула несколько капель воды на лоскут и осторожно промокнула рану любимого. Он застонал от боли, и этот звук обрадовал ее сердце. Он поправится.
Нами попыталась влить воду в рот мужчины, но большая часть жидкости проливалась мимо. Ничего, она подождет; не годится терять драгоценную влагу. Нами отпила небольшой глоток, затем съела немного завернутых в листья рисовых лепешек.
– Амида Буцу, свет Западного рая, приди к той, кому нужна твоя помощь. – Она опустилась на колени возле Йоши и помолилась.
Сколько раз в прошлом она уже бодрствовала таким образом у его постели.
Теперь Нами смотрела на мужа, распростертого в небольшом пятне света, струящегося от лаза, ничтожно малую фигурку в огромной пещере, и чувствовала, как невидимые силы вздымаются вокруг нее. Вековая тишина, раскрошенные кости давно умерших предков и почти осязаемая тьма соединились, создавая образы духов, борющихся в подземном мире.
Часы проходили в молитве и медитации. Будда, Хатшиман, Фудо… боги синтоистской и буддистской религий вознаградили Нами. Йоши открыл глаза. Его губы дрогнули в слабой улыбке.
Глава 51
С того момента, как к нему вернулось сознание, Йоши порывался как можно скорее приступить к неотложным делам. Его миссия не была завершена. Он не может успокоиться до тех пор, пока не убедится, что Го-Ширакава получил его письма. Нами пыталась убедить Йоши задержаться на Хиюти-яме. С уходом армии Коремори вся долина была в их распоряжении. Йоши не соглашался.
– Долг, – отвечал он, когда Нами спрашивала, почему он настаивает на уходе, и Нами не чувствовала себя вправе возражать ему, памятуя о собственном обете приложить все силы к делу свержения Тайра.
Однако первые попытки покинуть пещеру окончились неудачей: он слишком ослаб. Неважно, насколько высоко воспарил его дух, тело отказывалось повиноваться. Нами эти дни казались одними из самых счастливых в ее жизни. Они были живы, были вместе, и Йоши полностью зависел от нее.
Когда к мужу вернулись силы, Нами стала более замкнутой. Его стремление доложиться Йоритомо и присоединиться к Кисо наполняло ее страхом.
Ярким утром двадцать пятого дня пятого месяца приблизительно в тридцати милях к северу от Хиюти-ямы Коремори одержал очередную победу над одним из гарнизонов Кисо в местечке Атака провинции Kaгa, незначительную победу, давшую горцу информацию о передвижениях Коремори.
В тот же день Йоши и Нами, одетые в странное сочетание лохмотьев и блестящих придворных одежд, отправились на поиски штаба Кисо. Через три дня скитаний под палящим солнцем они отыскали его лагерь на границе между провинциями Этидзен и Kaгa.
Йоши полностью оправился от раны. Единственным свидетельством его схватки со смертью был багровый шрам над левым ухом.
Часовой проводил Йоши в командирскую палатку. Приветствие Кисо было менее чем сердечным.
– Разведчики сообщили о потере гарнизона, – холодно заговорил он. – Как случилось, что ты выжил?
Излагая свою историю, Йоши читал на лице командующего выражение скуки и презрения. Кисо обменялся критическим взглядом с Имаи. Было ясно, что они уже сделали свои выводы о том, как Йоши удалось пережить набег Коремори.
– Ничтожный Юкийе храбро погиб, сражаясь с врагами, тогда как великий генерал Йоши спрятался, – сказал Кисо, когда Йоши закончил рассказ. – Однако ты все еще являешься представителем моего кузена Йоритомо, и в этом качестве я обязан принять тебя.
В глазах Кисо сверкнула нескрываемая злоба.
Имаи прервал его.
– Я воин, – сказал он. – Трусливое бегство этого человека, бросившего сражающийся гарнизон, невозможно оставить без последствий. Его нужно немедленно казнить в назидание другим.
Кисо задумчиво кивнул.
– Я еще недостаточно силен, чтобы бросать вызов моему кузену. Но…
Внезапно он сменил тему разговора и развязно спросил:
– А твоя жена? Она тоже погибла в Хиюти-яме? Ее не оказалось среди женщин, бежавших из лагеря.
Йоши объяснил, что только отвага Нами спасла ему жизнь.
– Замечательная женщина, – сказал Кисо. – Где она?
– Она остановилась в палатке Томое.
– Я понимаю, – загадочно сказал Кисо.
В его заострившемся лице мелькнул какой-то странный оттенок. Злоба? Удовлетворение? Йоши был сбит с толку.
– Ты присоединяешься к нам как раз вовремя для следующего этапа нашей кампании, – добавил Кисо. – Наши лазутчики держат нас в курсе относительно передвижений Коремори. Его армия тает. Призывники скрываются в лесах. У него нет запасов продовольствия, чтобы кормить оставшихся. Однако он выиграл незначительную схватку с горсткой моих людей в Атаке и теперь, несомненно, пройдет через Шинохара в ближайшие две недели. Не слишком ли ты напуган, чтобы встретиться с ним лицом к лицу еще раз?
В ответ на все оскорбления Кисо и Имаи Йоши сохранял непроницаемое спокойствие. Его лицо осталось бесстрастным и на этот раз:
– Я буду рядом с вами, и вы сами оцените мою храбрость или трусость.
Сантаро открыто приветствовал Йоши, несмотря на хмурые взгляды других офицеров. Йоши подумал, что в жизни невозможно предугадать, кто останется верным другом, а кто покинет в трудное время. Сантаро доказывал свою верность много раз, и, хотя нажим на него со стороны противников Йоши был очень силен, он никогда не колебался. Боги по-своему воздают за добрые дела. Когда Йоши спас жизнь Сантаро, он не держал в уме никакой выгоды и тем не менее был не раз вознагражден за свой поступок.
Томое очень обрадовалась Нами. Она приняла ее, не задавая лишних вопросов. Несмотря на всю браваду и грубые манеры, в характере женщины всегда проскальзывала некоторая сентиментальность. Она была способна осадить грозного противника площадной бранью и, при необходимости, ударом меча, но она так же искренне без стеснения выражала привязанность и любовь.
Через три недели, на двадцатый день шестого месяца, две армии сошлись. Лучи Аматерасу безжалостно выжгли равнины Шинохара в провинции Kaгa. Ранняя летняя трава поникла от жары. Солдаты чесались, потея под доспехами.
Армия Кисо принимала добровольцев со всех сторон; армия Коремори заметно уменьшилась. И все же когда они встретились лицом к лицу на равнине, у Кисо было менее двадцати тысяч бойцов против пятидесяти тысяч солдат Коремори.
Йоши находился возле Кисо. Ши-тенно, «четыре царя» – Имаи, Тедзука, Дзиро и Таро, – а также Томое прикрывали их с флангов. Они ехали верхом по шестеро в ряд, окруженные белыми знаменами и флагами, прославляющими прошлые триумфы.
Битву решили вести в соответствии с традициями, и навстречу красным знаменам Тайра была послана жужжащая стрела.
Вызов был принят старым генералом Санемори.
– Я не могу объявить свое имя, – провозгласил он. – Но я служу императору дольше, чем любой другой воин. Я вернулся в Эчидзен и Kaгa, провинции моей молодости, чтобы своей жизнью защищать дело императора.
Наступил момент, которого Санемори одновременно ожидал и боялся в течение многих лет. Перед началом кампании он явился к Мунемори, нынешнему Даидзё-Дайдзину, и умолил разрешить ему принять участие в этой войне. Причиной было его желание искупить вину за проступок, правду о котором он хранил в тайне в течение тридцати лет, – спасение госпожи Сендзё и ее маленького сына Кисо. Он спас родственников Минамото потому, что был пленен красотой женщины и поэтичностью ее души. Санемори помог госпоже Сендзё и ее сыну выжить в диких горах. Он регулярно навещал их в течение всей юности мальчика. В то время он не понимал, как может поэтесса и ее маленький сын повредить империи? Он ослушался приказа. В результате Кисо Йошинака поднялся против северных провинций, угрожая разрушить здание государства.
