Виктор Островский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
Моссад не рассматривает эти «сети безопасности» как средство добычи информации, хотя их руководители знают из опыта, что похвалу быстрее всего получить именно за добычу важных сведений. Многие из этих молодых людей, обучившись в летних лагерях в Израиле, позднее станут «сайанами». Они, несомненно, представляют собой большую группу добровольных и убежденных помощников, хорошо тренированных и знакомых с профессиональным жаргоном, к тому же доказавших, что они умеют воспользоваться возможностями.
Но для этой особенной операции Моссад нужно было заполучить особых помощников. После встречи с Адмони Арбель пригласил всех своих руководящих работников в отдел «Цафририм».
– Я тоже хочу получить свое Энтеббе, – сказал он. Я хочу, чтобы и мое имя вошло в историю.
Арбель сказал, что он хочет вытащить как можно больше фалашей из Судана: «Собственно, всех». Затем он потребовал от своих сотрудников подумать над этим.
Отдел Арбеля работал обычно с очень скромным бюджетом, но в этом случае было ясно, что в этом случае они должны получить, все, что потребуется. Хайем Элиазе, шеф подотдела, занимающегося тайными операциями по спасению евреев с вражеской территории, получил прямое поручение провести операцию под кодовым названием «Моисей» и как можно быстрее подготовить план операции.
Через три дня Элиазе собрал свою команду для продолжительного «мозгового штурма» в своем бюро за стенами штаб-квартиры Моссад, на улице Ибн-Гевироль-Авеню, этажом выше южноафриканского посольства в Тель-Авиве.
С подробными рельефными картами на стене и всеми собранными сведениями о Судане на столе каждый предлагал свою личную оценку ситуации и возможное решение. Фалаши размещались в основном в лагерях в провинциях Кассала и Алатарх восточнее Хартума по направлению к эфиопской границе. На поддержку суданских повстанцев, многие годы борющихся против центрального правительства, в этом случае никак нельзя было рассчитывать.
На заседании один из присутствующих заметил при изучении карты, что ему вспомнился случай у Магны, на северо-западе Красного моря. Тогда у израильского ракетного катера возникли проблемы с радаром при возвращении через Суэцкий канал. Гирокомпас барахлил, и корабль случайно пошел неверным курсом. Среди ночи он вылетел на саудовский берег, что едва не привело к международному скандалу.
Ракетный катер, несмотря на скорость свыше 30 узлов, каким-то чудесным образом нашел проход среди рифов, перед тем как оказаться на грунте в бухте. Через несколько часов для его поддержки на месте оказались вызванные по радио подразделения морских «коммандос». Все документы были извлечены, команда катера перешла на другой корабль, а «коммандос» создали плацдарм на случай нападения. С рассветом солнца открылась впечатляющая картина – израильский ракетный катер, завязший в саудовском песке, под охраной морской пехоты.
Так как обе страны не поддерживают совсем никаких отношений, израильское правительство попросило американцев сказать саудовцам, что это не вторжение, а ошибка. Одновременно израильтяне заявили, что каждый, кто приблизится к катеру, будет убит. Обычно в этих пустынных местах на сотни километров не встретишь ни одной живой души, но по воле случая совсем близко одно из бедуинских племен отмечало свой праздник. К счастью, арабы не стали приближаться к катеру. Саудовцы послали нескольких наблюдателей и в результате пришли к решению, что следует позволить израильтянам отбуксировать свой корабль на воду, как только «коммандос» покинут пляж.
Сначала израильтяне подумывали о том, чтобы взорвать катер, но этому воспротивился флот (несколько таких ракетных катеров были затем проданы ЮАР, где они служат и по сей день). Вместо этого подлетевший вертолет залил весь катер слоем стиропорной пены, затем через нос протащил трос к двум другим кораблям, которые вытащили катер с пляжа и отбуксировали в Эйлат.
Как часто бывает в ходе «мозгового штурма» рассказ подобных историй помогает участникам придумать новые идеи. В середине рассказа кто-то воскликнул: «Погодите, погодите. Судоходный маршрут проходит очень близко вдоль суданского берега. А наши ракетные катера могут подходить очень близко к берегу. Почему бы нам не вывозить фалашей морем?»
Участники совещания некоторое время раздумывали над этим предложением, но отвергли его по целому ряду причин. Слишком много времени понадобилось бы, чтобы забрать людей на корабль. Это невозможно сделать, не привлекая к себе внимание. – Но мы смогли бы, по меньшей мере, организовать там нечто вроде резидентуры, – сказал он.
– Что же ты хочешь сделать? Поставить табличку: «Внимание! Оперативный центр „Моссад“. Посторонним вход воспрещен!» Или как? – спросил другой.
– Нет, – ответил тот. – Но мы могли бы основать там клуб ныряльщиков. Красное море идеально подходит для «дайвинга».
Сначала и эту идею отвергли, но в ходе обсуждения, когда проверялись и отклонялись другие предложения, мысль о курсах ныряльщиков и туристическом клубе прочно укоренилась в головах. У них уже был контакт с одним человеком, который жил на этом побережье и владел таким клубом. Хотя он больше времени проводил за нырянием и прогулками по пляжу, чем за обучением «дайвингу» и сдачей в аренду оснащения для ныряльщиков, у него, тем не менее, было вполне законно зарегистрированное и действующее предприятие. При правильном планировании и получении разрешения из Хартума этот маленький клуб вполне смог бы превратиться в настоящий туристический комплекс.
Знающий арабский язык Йегуда Гил, один из самых опытных «катса», отправился в Хартум под «легендой» представителя одного бельгийского туристического бюро, которое хотело включить в свою программу курсы ныряльщиков на Красном море и экскурсии в пустыню. Обычно «катса» не посылают в арабские страны, потому что они знают слишком много, и, если их схватят, под пыткой могут выдать многие серьезные секреты. Но из-за срочности ситуации было решено в этот раз рискнуть.
Задача Гила состояла в получении необходимых лицензий и разрешений. Для этого ему пришлось давать взятки разным чиновникам и расписывать яркими красками планы «его» турбюро. Он снял дом в престижном районе Хартума и приступил к работе.
В это же время другой человек «Цафририм» прилетел в Хартум, затем в Порт-Судан, а оттуда поехал вдоль берега, чтобы встретиться с человеком, владевшим маленьким клубом ныряльщиков. К счастью этот человек и сам уже собирался «сматывать удочки» с этого места. После небольшого разговора он решил продать клуб, а сам уехал в Панаму (где он до сих пор ведет жизнь пляжного бездельника). Его клуб перешел прямо в руки нового владельца.
* * *
Моссад видел в этой операции новое «издание» старой операции «Ковер-самолет» (в ходе ее в начале 50-х годов самолетами «Геркулес» в Израиль вывозились йеменские евреи). Уже было решено использовать мощные «Геркулесы» и для вывоза фалашей. Чтобы достаточно хорошо замаскировать операцию, туристический лагерь нужно было значительно увеличить. За это время Йегуда Гил уже получил лицензию на новое предприятие и в небольших масштабах организовывал туры из Европы. Затем было найдено затонувшее судно в 100 метрах от берега и на глубине 20 метров – идеально для ныряния на небольшие глубины и превосходная приманка для туристов.
Начался наем местных рабочих. Параллельно сотрудники «Цафририм» нанимали в Тель-Авиве поваров, инструкторов по «дайвингу» и прочий нужный для туристического центра персонал. Подбирали людей, хорошо знавших французский или английский языки. Если кто знал арабский язык, это был дополнительный «плюс», потому что с его помощью можно было следить за разговорами арабских чиновников и дипломатов, которые, возможно, будут проводить тут отпуск.
Среди рекрутов было немало людей, которые уже раньше участвовали в операциях «Цафририм», а ныряльщики, которых собирались использовать в роли инструкторов по «дайвингу», обучались на курсах военно-морской разведки.
Наконец собралась команда из 35 израильтян, которая должна была полностью «отполировать» туристический центр. У всех были необходимые для работы документы. Так как времени не хватало, секретную работу распределили по мелким группам. Местных строителей разделили на четыре бригады, работавших по четыре дня по очереди. Ночью подключалась израильская бригада для ускорения строительства. Из-за постоянно менявшихся дневных смен никто не удивлялся, что при начале работы каждый день строительство сделало значительный шаг вперед.
Израильские рабочие тоже постоянно менялись. Но чтобы все время не доставать для них новые документы, был создан один набор паспортов, который уезжавшая смена просто передавала последующей.
Официально были допущены на стройку только три машины – «Ленд-Ровер» и два грузовика. Но в реальности использовалось девять машин. Изготавливались дубликаты номерных знаков, а «неофициальные» машины прятались.
