Сергей Жоголь - Пращуры русичей
4
– Ну, что я говорил, сколько уж времени прошло, не появляется князь, может испугался? – продолжал рассуждать Ходота, но нервный смешок, тем не менее, выдавал его волнение.
– Ну, да, испугается он. Кого, наших с тобой вояк, которые только то и могут, что это на рыночной площади тузить друг друга толпе на потеху? – Вадим был озлоблен, но сдержан, его так же волновало, что враг до сих пор не появился.
– Ты бы, воевода, поменьше наших воев хаял, а то не видать нам победы. Мы силу немалую собрали, лучшее оружие дали, верится мне, что не войдут русы в город.
– Воину не броню да копьё, а уменье давать надобно. Надень на порося кольчугу да шлем, он от того витязем не станет.
– Тьфу ты, заладил своё, мочи нет.
В это время с городской стены послышались крики, кричали одновременно с двух башенок, но ветер относил звуки, Ходота с Вадимом поспешили к главным воротам.
Утро выдалось недобрым, ветер свистел в ушах, гнал плывущие по небу грозовые тучи, где-то вдали, протяжно загрохотало.
– Сейчас ливанёт, а уж чернь какая набежала, аж жутко, – поспешая вслед за воеводой, рассуждал Ходота.
– Не грозы нам бояться надо, а мечей варяжских.
– Ну, не скажи, мечи мечами, а когда гроза да молнии, меня всегда страх пробирает.
Когда оба предводителя новгородского мятежа поднялись на городскую стену, первые капли дождя уже упали на землю. Только сейчас Вадим понял, почему кричали дозорные, по реке в направлении к городу двигались корабли. Шедший впереди корабль с устрашающим ликом многоголового божества, изображённым на парусе, не позволял усомнится в том, что русы наконец-то явились.
– Ну вот и дождались, – ровным голосом заявил Вадим, словно успокоившийся от того, что враг себя обнаружил. – Велите в колокол бить, войско на стены кликать.
Он словно преобразился, на какое-то время ощутив в себе силы, и снова стал тем, каким его знали многие, отважным и бесстрашным вождём. Ходота, ругаясь и истерично крича, умчался, на ходу раздавая приказы. Колокол зазвонил тревожным звоном, и, вновь набранное воинство мятежников поспешило к городским стенам. Назначенные сотники и десятники пытались как-то руководить ополченцами, те тащили котлы и бочонки со смолой, а так же заранее приготовленные дрова. Вадим прогуливался вдоль бойниц, указывая то одному, то другому бойцу, наилучшую позицию. Дождь тем временем лил, лил не переставая, отчего корабли русов, скрываемые от глаз защитников города, сливались с бурлящей поверхностью Волхова, и походили на дрейфующие сугробы.
– Заливает дождь костры, не получится кипящий вар сделать, – заявил Вадиму, появившийся откуда ни возьмись Ходота.
– Пусть дрова шкурами бычьими накроют, что бы ни мокли, а костры под навесами жгут. – Остальные где?
– Рубец у северных ворот, Бава с Гостятой у южных, всё как ты наказывал, – протараторил купец, вытирая рукавом влагу с бородатого лица.
Он то и дело поправлял съезжающий на нос шишак, и нервно озирался. Дождь лил сильней и сильней, и, не смотря на все усилия, костры, которые защитники города пытались разжечь, что бы приготовить кипящий вар, лишь вяло дымили, и не давали настоящего огня.
– Бросай костры, все на стены. Готовьте стрелы и камни, – крикнул Вадим, и уже тихо добавил. – Может просто разведают и отойдут, не сунутся в такую погоду.
– Вот и я о том, кто же в такую грязь на штурм пойдёт, жижа да грязь под ногами, шагу не ступить?
Рядом сверкнуло, и спустя мгновение сильный грохот раздался со всех сторон, Ходота аж присел.
– О, как боги гневаются, чем же обернётся всё?
Вадим посмотрел на помощника, того трясло.
Тем временем русы начали высадку. Они не спешили, спускались с кораблей медленно, точно ни гроза, ни переполошившиеся защитники города были им не страшны. Сняв с ладей заранее приготовленные деревянные щиты, предназначенные для защиты от стрел, воины Рюрика ставили их на колёса.
– Неужели напрямую идти собираются? – Вадим опешил. – Тут же все подходы простреливаются, или думают у нас стрел мало, иль на щиты свои понадеялись?
– Я же говорил, не такие уж они и грозные, а Рюрик, так и просто дурак, что в такую погоду атаку затеял. Да и войска то у них, поменьше нашего раза в два, щиты эти в грязи увязнут, да и сами ратники попадают.
– Эти не попадают, они на качающейся палубе сражаться обучены, как на твёрдой земле. Нет, не так тут что-то, да и лестниц у них нет.
Тем временем дружинники Рюрика трижды протрубив в рог, развернулись в длинную цепь, и, прикрываясь щитами, двинулись в сторону городских стен.
– Ну, сейчас мы им покажем, – Ходота засуетился, и рявкнул, что есть мочи. – Гаси костры, лучникам приготовиться!
Вадим поглядел на купца с недоумением, дивясь, его непонятно откуда взявшейся прыти.
– Может, остальных сюда созвать, тут, похоже, основная буча назревает? – глядя на Вадима, спросил Ходота.
– Нет, повременим, пока сами управимся.
Русы приблизились и остановились как раз на таком расстоянии, где стрелы ещё не смогли бы их достать.
– Чего жду то? – фыркнул мордатый парень, стоящий рядом с Вадимом. – Ждут, пока дождь кончится, или стрел наших испугались.
Молодой вояка сжимал в руках лук с видом бывалого стрелка, переминаясь с ноги на ногу.
В этот самый момент за спинами защитников затрубил рог. Его протяжный гул, заглушил раскаты грома, и заставил защитников вздрогнуть. Точно по команде, нападавшие, побросав свои деревянные сооружения на колёсах, разом повернулись, и стремительно побежали в сторону Загородского конца – нижней части города, где находились южные ворота.
Лязг стали, грохот и предсмертные вопли раненых не позволяли усомниться в том, что в самом городе, возле южных ворот уже идёт настоящий бой.
5
Те полсотни русов, которую князь отобрал для проникновения в город через тайный лаз, Рюрик отобрал лично. Настоящие морские волки, не раз проверенные в боях собираясь на бой, не брали ни щитов, ни тяжёлых копий. У каждого в арсенале был меч и булава, некоторые заменили булаву на маленький топорик либо на чекан, кое-кто взял по два меча. Обоерукие бойцы, способные рубиться обеими руками одновременно, особо ценились среди варяжской братии. Несколько гридней прихватили луки и небольшой запас стрел. Этот штурмовой отряд, которому предстояло решить исход битвы, князь решил возглавить сам, ведь только он знал, куда выходит тайный туннель, и как от него пробраться к южным воротам.
Они миновали подземелье, попали в подвалы двора, где раньше содержали маленького княжича, и вырезали всех, кто попался под руку.
– Живых не оставлять, ни в доме, ни во дворе, – приказал Рюрик накануне. – Не хватало ещё, что бы кто-нибудь поднял крик, да и те, кто посмел занять княжьи хоромы, не заслуживают пощады.
Под покровом ночи люди Рюрика проникли в город.
Когда приплывшие на кораблях русы трижды протрубили в рог, и двинулись к городским стенам, люди князя, стремительно побежали в сторону южных ворот. Стража, и часть защитников стены, где располагался второй проход в город, отвлечённые прибывшим на кораблях войском, раскатами грома, и проливным дождём, заметили врага лишь тогда, когда им в спины полетели стрелы.
– Перун помогает нам! – радостно крикнул князь, предвкушая сладостный вкус боя. – Посланные с небес стрелы поразят тех, кто нарушает данную клятву.
Люди князя посекли защитников ворот в считанные минуты, и когда основная часть войска приблизилась к Загородскому концу, ворота распахнулись, и варяжские дружины ворвались в город. Задумка Рюрика удалась.
Вадим видя, как войско князя огибает крепостную стену, понял всё. Он посмотрел на суетящегося рядом Ходоту, тот, спускаясь по сходням со стен, поскользнулся, и шлёпнулся в грязь. Теперь, грязный и мокрый, он больше походил на ощипанную курицу, чем на предводителя восставших. Купец ругался, на чем стоит свет, подгонял людей, отдавая какие-то сумбурные приказания.
– Все ко мне, перестроиться в ряды. Те, кто со щитами вперёд! – крикнул Вадим, не обращая внимания на бранящегося купчину. – Лучники назад, рассеяться, сражаться до конца, помните, коль побьют нас, пощады не дождёмся, вперёд.
Когда воины Вадима подошли к южным воротам, их встретила плотная стена из красных щитов. Русов было меньше в несколько раз, но, несмотря на это, они атаковали первыми. Увидев, что врагов совсем мало, защитники города несколько осмелели, и бросились в бой, но тут-же почувствовали собственную беспомощность. Грозный варяжский строй бил сильнее тарана. Дружинники князя сшиблись с войском мятежников, больше напоминавшим плохо организованную кучу, и, прикрываясь щитами, теснили врага. Передние ряды били мечами снизу, подсекали ноги врагов, а задние разили тяжёлыми длинными копьями, орудуя двумя руками. Войско восставших таяло, точно весенний снег. Дождь продолжал лить не переставая, и несмотря на то, что улицы города в том месте где шёл бой, были вымощены камнем, многие поскальзывались и падали. Молния сверкнула, и ударила в крышу расположенного по соседству домины, отчего та вспыхнула ярким огнём.
