Театр тающих теней. Под знаком волка - Афанасьева Елена

Дело не в карлике, с которым она в первый раз попробовала, после чего расхотела навсегда. Не только с карликами так. Был еще раз. После немилости Королевы, вошедшей во вкус власти и разозлившейся на изменившего ей фаворита Рикардо, которого сама Карлица в королевскую постель подложила и фаворитом Регентши сделала.

Идеально интригу выстроила. Знатный ёбарь ночи с Марианной проводит, она, Карлица, утром у разомлевшей Регентши нужные бумаги подписывает и нужные решения ей в голову вбивает. Всё идеально было выстроено. Если бы мужики думали головой, а не…

Занесло того фаворита в заоблачные выси, и всё ему было мало. Переёб всех дворовых девок и дам света во всех углах Эскориала. Карлица концы в воду прятать едва успевала. Один раз не успела, делами Кортесов и самой Королевы занималась, чтобы не отстранили Регентшу от власти раньше времени.

И как назло, всё сразу — и Голландская война с Францией, даром что у Королевы там все свои, двоюродные. И восстание в Мессине. И возмущенные Кортесы. И с Португалией что-то делать нужно — то ли воевать, то ли мириться? А тут еще и этот новоявленный жеребец! Корпел себе в Приемном Покое, там и сгнил бы в пыли и бумажной волоките, но Карлица его на свет божий вытащила, в постель Королевы подложила, а он свой хер унять не смог!

Донесли Марианне, что дело с любовником нечисто, и сорокалетняя Королева своего Рикардо с собственной молодой фрейлиной застукала.

Единственный раз она Марианну в таком раже видела.

Как Королева кричала! Как истерила. Покои фрейлины разнесла, ту в монастырь выслала. И фаворита то в монастырь отправить хотела, то еще изощреннее наказание найти.

— На первой попавшейся женю! По гроб жизни одну жену ебать будешь!

«Первой попавшейся» оказалась она, не вовремя подвернувшаяся Карлица, явившаяся со срочным донесением о восстании в Мессине. На Карлице Королева своего фаворита в тот же день женила!

Так и стояли они под венцом под прожигающим королевским взором. Оскорбленное достоинство Королевы жаждало мести. И местью этой она насладилась сполна — всю церемонию венчания простояла, не сводя взгляда с пары новобрачных, в которой невеста жениху едва по пояс.

Семейная жизнь на том венчании и закончилась. Карлица поспешила обратно в покои Королевы-Регентши — противостояние с «Бастардом» Хуаном Карлосом, норовившим лишить Марианну регентства, кроме Карлицы уладить было некому. Да и не Карлицу Королева наказывала, а этого неблагодарного выродка. Выставила неверного любовника пред всем миром жалкой пешкой. Унизила неверного ёбаря, женив на Карлице. Неповадно будет юных фрейлин ебать! А Карлица ей нужна, к Карлице она привыкла. Сначала за спиной Герцогини, а после и сама по себе в роли Первой Дамы Карлица была ей важнее Первого Министра. Пусть и дальше ее от Бастарда защищает.

Семейная жизнь закончилась, не начавшись. Провинившегося Рикардо в поместье под Мадридом отправили. И всё бы обошлось, если бы этот глупец не решил себе статус фаворита вернуть. Не посоветовавшись с Карлицей, пробрался в королевские покои. И застал там другого.

Королева к своим сорока годам слаба на передок стала. Но молодцам вдвое младше ее после увиденной картины — ее фаворит на молоденькой фрейлине, — больше не доверяла. Карлица не могла этого упустить. На свято место, которое пусто не бывает, немедленно подложила фаворита нового, постарше, Фернандо Валенсуэла — того самого мальчика-секретаря из Приемного Покоя бывшего Короля Филиппа, с которым много лет назад так предусмотрительно дружить стала.

Идиот Рикардо, не посоветовавшись с ней, ворвался в королевскую спальню и был вышвырнут оттуда самим Фернандо и новыми стражниками, которых предусмотрительная Карлица расставила по местам.

Королеву охранять поставила, а о себе забыла. Не думала, что разъяренный как зверь ее «законный муж» ворвется уже в ее спальню. И начнет ее как мешок с навозом из стороны в сторону кидать, станет платье на ней рвать и своим хуем во все дырки тыкать.

Разжалованный королевский фаворит бил и пинал Карлицу, пока не ворвались стражники, отправленные ей на помощь Фернандо, сообразившим, что разъяренный Рикардо опасен не только для Королевы.

Назначенного ей мужа в дальнем монастыре закрыли. Синяки еще много недель сходили, а боль в заду и в промежности так и не прошла. Такого большого хуя она никогда не видела, и не приведи господь когда еще увидеть.

— Ничего там такого уж огромного! У тебя глаза на уровне их гульфиков, вот и кажется, — махнула рукой на ее жалобы Королева. — А на деле всё там весьма средне. Хотя для твоей дырочки любой огурец как кабачок.

Может, и не большой по обычным меркам елдык у бывшего фаворита, но все ее дырки порвал в кровь.

Не задалось у Карлицы с любовной жизнью ни с «таким, как она», ни с другим, но вывод нужный она сделала — выбирать внимательнее нужно, кого в королевскую постель подкладываешь. И у ёбаря-жеребца мозги должны быть, чтобы всё плохо не закончилось.

У Фернандо Валенсуэлы мозги на месте. Разве что внезапное величие разум застит. Мало ему быть королевским фаворитом. Хочет должность Великого Инквизитора, как позапрошлый фаворит Нитгард. Даром что она, Карлица, все время твердит бывшему мальчику-секретарю, что тот первый фаворит Марианны, дорвавшийся до должности Инквизитора, плохо кончил! Ее не слушал, дал Бастарду себя обыграть. И был изгнан со двора. Посольство в Риме — не королевская спальня.

Но бывший мальчик-секретарь, ныне фаворит, то слушает, то не слушает. А угроза потери власти висит над ними всеми. И снова всё тот же некогда обыгранный ее Герцогиней Бастард любыми возможными способами прибрать власть к своим рукам хочет.

Оделась. Рубаха. Детские штанишки. И фижмы. Сверху платье с накидкой. Черное.

Траур после смерти супруга Королева так и не сняла. Блядовать по ночам блядует, но внешне вся в глубоком трауре, вся в черном. И весь двор погрузился в этот непроходящий траур. Где раньше величие короны, блистательность Его Величества, охоты, походы, романы — ныне запустение, экзорцизм и странности мальчика-короля.

Наследника, ради которого и затевался брак Короля с родной племянницей, бог послал через долгих двенадцать лет после смерти наследника предыдущего, сына Филиппа от первого брака Бальтазара Карлоса.

Марианну привезли ко двору совсем девочкой. Дожидались кровей, и после первого их прихода сыграли свадьбу.

Только через два года семнадцатилетней Марианне удалось родить. Но девочку. Дети в том браке рождались редко, муж старше жены был на тридцать лет, что не могло не сказаться.

Через четыре года еще одна девочка родилась, но сразу же и умерла. Король принялся истово стараться в опочивальне. Из последних сил. Только бы в молодую жену кончить. Только бы зачать в ней сына.

Еще через год молитвы Короля и Королевы, молитвы всего двора, всей страны были услышаны. Наследника Фелипе Просперо боготворил весь двор. Фелипе — в честь отца короля, Просперо — в честь процветания рода. И казалось, господь снова возлюбил род Габсбургов, и с этим мальчиком и род, и страна, и вся империя вернут то величие, которое так стремительно стало тускнеть со старением Короля. Тем более Королева еще через три года снова понесла. И все вокруг — и королевские астрологи, и королевские акушеры — обещали рождение мальчика.

И он родился. На тринадцатом — чертова дюжина — году брака родителей. Через пять дней после смерти брата, законного наследника.

Фелипе Просперо четырех лет от роду умер в одночасье. Утром еще играл, вечером желал матери доброй ночи с тем же ангельским видом, что придворный художник Диего, сеньор Веласкес, запечатлел на портрете, висящем теперь в королевской опочивальне. А ночью задрожал от лихорадки, забился в конвульсиях. Венценосных родителей не успели даже разбудить.

Добежав до спальни наследника, глубоко беременная Королева застала уже остывающий трупик своих надежд. И будто помешалась. На все пять дней, пока корона была без наследника, впала в забытье. То ли молилась, то ли кликушествовала, то ли была не в себе.