Сергей Цветков - Карл XII. Последний викинг. 1682-1718
Тем временем интриги в султанском дворце не утихали. Понятовский еще из турецкого лагеря на Пруте написал султану письмо, где обвинил визиря в трусости и измене. Один старый янычар, возмущенный уступчивостью Балтаджи по отношению к русским и, главное, подкупленный Понятовским, взялся вручить письмо лично султану.
Обстоятельства благоприятствовали Понятовскому: царь не торопился прислать туркам ключи от Азова, а без них визирь не осмеливался являться на глаза султану. Вскоре Ахмет почел за благо и вовсе не видеть его, и Балтаджи разделил судьбу своих предшественников, окончив свои дни на острове Лемнос.
Его сменил Юсуф-паша. Это был выходец из южной России; шестилетним мальчиком он был захвачен янычарами и продан султану. Власть его была призрачна. Великим визирем его сделал селяхдар в ожидании, когда сможет стать им сам. Роль Юсуфа-паши в государственном управлении ограничивалась прикладыванием печати к бумагам, которые присылал ему селяхдар.
Понятовский вскоре смог убедиться, что отстранение Балтаджи удовлетворило самолюбие Карла, но не продвинуло вперед его дела. Русская партия в султанском окружении вновь усилилась; Толстой, вышедший из Семибашенного замка, успешно пресекал шведские интриги. Влияние французского посланника Дезальера падало, а позиции английского и голландского посланников, поддерживавших Толстого, напротив, усиливались. Англия и Голландия, привлеченные выгодными условиями торговли с Россией через Петербург, обещали царю помочь удалить Карла из Турции.
Следствием этого обещания стало письмо Ахмета III, отправленное Карлу в Бендеры:
«Самому могущественному из королей, поклоняющихся Иисусу, защитнику угнетенных и обиженных, покровителю справедливости в государствах юга и севера; сверкающему в величии, другу чести и славы и нашей Высокой Порты, Карлу, королю шведскому, которого предприятия Бог венчает счастьем.
Когда прославленный Ахмет, Наш чауш-паша, будет иметь честь представить Вам это письмо, украшенное Нашей султанской печатью, будьте уверены и убеждены в искренности Наших в нем заключенных намерений и знайте, что хотя Мы предполагали снова идти против царя с Нашими всегда победоносными войсками, но между тем этот государь во избежание справедливого чувства досады, вызванного в Нас его опозданием в исполнении заключенного на берегах Прута договора, возобновленного затем в Нашей Высокой Порте, вернул Нашей империи крепость и город Азов и пытался через посредство английского и голландского послов, Наших старинных друзей, заключить с Нами постоянный мир; Мы на это согласились и дали его уполномоченным, оставшимся в качестве наших заложников, Наше султанское утверждение, взамен такового, полученного из их рук.
Мы отдали достопочтенному и доблестному Девлет-Гирею, хану Буджакскому, Крымскому, Ногайскому и Черкесских земель, и Нашему премудрому советнику и великодушному сераскиру Бендерскому Измаилу[81] (пусть Бог продолжит и увеличит их великолепие и благоразумие) Наши ненарушимые и благотворные приказания относительно Вашего возвращения в Польшу, согласно Вашему первому намерению, которое было возобновлено Вами. Вы должны приготовиться уехать под покровительством Провидения, с почетным конвоем будущею зимою, чтобы вернуться в Ваше государство, позаботясь проехать по-дружески через Польшу.
Все, что будет Вам нужно для Вашего путешествия, будет Вам доставлено Высокой Портой, как деньги, так и люди, лошади и повозки. Мы Вас особенно увещеваем и советуем Вам приказать самым положительным и ясным образом всем шведам и другим, находящимся при Вас людям, не производить никаких беспорядков и никаких действий, которые прямо или косвенно могут повлечь нарушения этого мира и дружбы.
Вы этим сохраните Наше благоволение, значительные и частые знаки которого Мы постараемся Вам дать при первом представившемся случае. Наши войска, назначенные для сопровождения Вас, получат приказания, соответственно Нашим намерениям.
Подписано в Нашей Высокой Порте 19 апреля 1712 года».
Итак, через два с половиной года пребывания в Турции Карл вернулся к тому положению дел, какое существовало осенью 1709 года. Но это не смутило его.
Король ответил султану, что считает его величество слишком справедливым, чтобы отправить его с простым конвоем в страну, наполненную царскими войсками (Петр вопреки договору не только не вывел войска из Польши, но и ввел туда новые).
Султан, запертый в гареме с женщинами и евнухами и смотревший на все глазами селяхдара и великого визиря, был удивлен тем, что ему ничего не сказали про нарушение Прутского договора, и отправил в Польшу своих чиновников разведать, правда ли, что там находятся русские. Те возвратились и доложили, что так оно и есть. Разгневанный Ахмет приказал посадить русского посла в Семибашенный замок. Вновь была объявлена война против царя, подняты бунчуки, паши получили распоряжение вести к Дунаю 200-тысячную армию. Сам султан выехал в Адрианополь (Эдирне). Здесь ему представилось посольство от Августа II и Речи Посполитой — мазовецкий воевода с 300 человек свиты. Все они были арестованы и посажены в тюрьму. Казалось, Карл одним письмом вернул себе утраченное влияние.
Но селяхдар, благополучно переживший султанский гнев, хотел не воевать за азовские и молдавские степи, а отнять у Венеции Морею[82] и стать хозяином Венгрии. Для этих целей ему был необходим царь и совсем не был нужен Карл. Кёмюрджю открыто говорил, что следует выслать не только шведского короля, но и всех христианских послов в Стамбуле, которые являются, по сути, почетными шпионами, и что Турция нуждается лишь в торговых консулах, а не в посланниках. Почти все высшие чиновники Порты были ставленниками селяхдара, поэтому едва турецкое войско собралось в поход, во дворце послышались голоса, призывающие к миру.
Русский посол после долгих переговоров обещал, что царь отзовет свои войска из Польши. Главным камнем преткновения опять стал вопрос об отъезде Карла. Султан опасался возможного захвата короля по дороге в Швецию, если турецкий конвой будет слишком малочислен, и требовал гарантий. Русский и польский послы поклялись именем своих государей соблюдать безопасность проезда короля по Польше, но в свою очередь потребовали от Карла клятвы, что он не будет возбуждать в Польше беспорядков.
Измаил-паша отправился в Варницы и оповестил Карла о решении Порты, внушая ему при этом, что не следует медлить с отъездом. Карл невозмутимо ответил, что султан обещал ему войско, а не конвой и что монарх должен держать слово. Сераскир настаивал на том, что все обещания султана выполнены. Тогда Карл заявил ему, что не может уехать, не уплатив долги (хотя шведам вернули прежний таим, но расточительность Карла постоянно вынуждала Гротгузена занимать деньги у ростовщиков). Сераскир поинтересовался суммой долга. Карл ответил наудачу: 1000 кошельков золота (около 600000 далеров).
Измаил-паша доложил султану о своем разговоре. В ответ он получил письмо Ахмета:
«Цель этого высочайшего письма сообщить Вам, что по Вашей просьбе и представлению и по просьбе нашего высокородного Девлет-Гирея, хана при Нашей Высокой Порте, Наше Величество даровало тысячу кошельков шведскому королю, которые будут посланы в Бендеры под конвоем и охраной именитого Мехмета-паши для сохранения Вами до отъезда шведского короля, Бог да направит его шаги; тогда они должны быть ему выданы с прибавкой двухсот кошельков в знак Нашей щедрости, превышающей его просьбу.
Что же касается дороги через Польшу, по которой он решил ехать, то Вы оба, хан и Вы, которые должны его сопровождать, позаботьтесь принять столь благоразумные меры предосторожности, чтобы во время Вашего переезда войска, находящиеся под Вашей командой, и люди шведского короля не причинили никакого убытка и не сделали бы ничего такого, что могло бы быть истолковано как нарушение мира, существующего между Нашей Высокой Портой и Речью Посполитой; так что пусть король проезжает, как друг, под Нашим покровительством.
Ибо, ведя себя так, как Вы именно посоветуете ему, он получит все почести и уважение, должное Его Величеству, со стороны поляков, в чем нас уверили посланники короля Августа и республики, предлагая даже при этом условии себя, так же как и некоторых других благородных поляков, если Мы этого потребуем, заложниками в безопасности его проезда.
Когда настанет время отъезда, относительно которого Вы сговоритесь с высокородным Девлет-Гиреем, Вы станете во главе Ваших храбрых солдат, между которыми будут и татары во главе со своим ханом, и будете сопровождать шведского короля с его людьми.
Да направит Единый Всемогущий Бог Ваши и их шаги. Азлоский паша останется охранять Бендеры во время Вашего отсутствия с отрядом спаги[83] и янычар. Следуя всем Нашим приказаниям и предначертаниям во всех этих пунктах и статьях, Вы станете достойным продолжения Наших милостей, равно как похвал и наград, следуемых тем, кто исполняет наши приказания».
