Эпоха харафишей (ЛП) - Махфуз Нагиб

— Судьба опередила тебя!

О горе… Неужели это Раифа сыграла свою игру?… Он представлял всё себе именно так, даже не догадываясь, что Нух может разыгрывать собственную партию. Нух Аль-Гураб сказал:

— А я как раз собирался уж было послать за тобой…

Во рту Мухаммада Анвара всё пересохло. Он спросил:

— В чём дело, мастер?

Тот ответил ему с отвратительным спокойствием:

— Чтобы посоветовать тебе развестись со своей женой!

Сердце в груди его упало от страха, он почувствовал, что умирает, и изумлённо спросил:

— Развестись?! Но ведь нет ничто в моей жизни, для чего бы требовалось сделать это!

Однако тот решительно отрезал:

— Разведись с ней!

Мухаммад Анвар покинул дом Нуха Аль-Гураба, лишённый всех пяти чувств. Вот и пришёл его черёд: с ним обращаются точно так же, как когда-то — с Абдуррабихом. Неужели он, респектабельный коммерсант, потерпит с собой такое же обращение, что и тот пекарь? Неужели его жизнь, счастье, честь ничего не стоят, чтобы вот так с ним поступали?! Его охватил отчаянный приступ гнева, сносящий всю его нерешительность и рассеивающий её в воздухе. Мухаммад Анвар полностью обезумел.

Я сделаю то, что никто раньше не предпринимал в этом переулке.

Джибрил Аль-Фас, шейх переулка, отправился к главарю клана Нуху Аль-Гурабу, когда тот сидел как всегда в кафе. Поприветствовав его, он сказал:

— Господин Фуад Абд Ат-Таваб, начальник полицейского отделения, желает встретиться с тобой.

Главарь клана удивился и, нахмурившись, спросил:

— Для чего?

— Я не знаю, мастер. Посланник должен только доставить сообщение.

Тот вызывающим тоном задал вопрос:

— А что, если я откажусь?

Но шейх переулка мягко ответил:

— Возможно, он хочет видеть тебя, чтобы заручиться твоими услугами для обеспечения всеобщей безопасности, мастер. Так что нет необходимости бросать ему вызов без необходимости.

Главарь клана презрительно пожал плечами и промолчал.

Начальник полиции Фуад Абд Ат-Таваб встретил начальника местного клана Нуха Аль-Гураба с радушием. Нух сидел перед ним лицом к лицу через рабочий стол, нацепив на себя мягкую улыбку. Запах кожи забил его ноздри. Он сказал:

— Клянусь Господом Святого Хусейна, что я счастлив встретиться с вами, господин инспектор.

Начальник полиции улыбнулся. Это был полный человек среднего роста, обладатель густых усов и приятных черт лица. Он ответил:

— И я тоже счастлив встретиться с вами, мастер. Клан на самом деле состоит из надёжных людей!

— Благодарю вас, господин инспектор.

— Начальник клана — это рыцарь переулка и его защитник, само воплощение доблести и неустрашимости, правая рука полиции и её глаза на местах… Вот так вас ценит Министерство внутренних дел.

Нух немного подумал, и волнение его стало постепенно сгущаться.

— Благодарю вас, господин инспектор.

Но тот сказал с твёрдой решимостью, шедшей вразрез с его любезностями:

— Вот поэтому я ожидаю, что Мухаммад Анвар обретёт под твоей сенью безопасность для себя.

Лицо Нуха побагровело. Он спросил:

— Он жаловался на меня вам?

— У меня есть разные способы узнавать новости. Предположим, он обратился ко мне — на то у него есть полное право! А у меня есть обязанность обеспечить ему эту безопасность. Однако я удовлетворюсь тем, что попрошу тебя сделать это!

Между ними нависла тишина. Нух понял, что инспектор угрожает ему и одновременно предупреждает в учтивой манере. Когда молчание затянулось, инспектор спросил:

— Ну, что скажешь?

На что Нух с подозрительным спокойствием ответил:

— Мы первые из тех, кто уважает закон.

Полицейский решительно заявил:

— Я считаю, что ты в ответе за него.

Никогда раньше ничего подобного в переулке не случалось. Если полицейский и наведывался туда, то только по какому-то важному делу. Множество преступлений, совершённых главарями кланов, оставались обычно нераскрытыми благодаря показаниям фальшивых свидетелей. Сделал бы инспектор Фуад Абд Ат-Таваб что-то, чего не делал никто иной, наткнись он на труп Мухаммада Анвара где-нибудь под аркой или в проходе? И как Мухаммаду Анвару хватило смелости обратиться к нему за помощью? Как согласился инспектор бросить вызов Нуху Аль-Гурабу в своей приставучей манере? Казалось, что инспектор впервые помещает себя на одну чашу весов с главой клана, ставя на карту свой покрытый позументами престиж!

Но был тут и один неизвестный никому аспект: личность Фуада Абд Ат-Таваба. Он был смелым и упрямым человеком. До своего переезда из Верхнего Египта в Каир он был известен в деревне как Кровавый! Но в силу традиций Министерства внутренних дел в проведении намеченной политики с вождями кланов он бы уже давно предпринял смелую инициативу по очистке всего переулка от клана.

Вот почему едва до него дошло известие о том, что Мухаммад Анвар находится в опасности, как он выбрал решительную демонстрацию силы, которая бы заткнула людям рты и потрясла бы сердца их до самого основания. Раньше переулку не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, как в тот день: инспектор совершил поход на него, стоя во главе вооружённый людей! Раздались военные команды, привлёкшие всеобщее зрение и слух. Затем показался Джибрил Аль-Фас, окружённый группой сыщиков, за ним следовал офицер из местного полицейского участка, и инспектор в официальной форме, и завершала процессию огромная шеренга с ног до головы вооружённых солдат. Всё это шествие шло неторопливо и решительно, пока не пересекло арку в направлении к площадке перед обителью, где остановилось, чтобы выполнить несколько грохочущих военных манёвров, а затем так же медленно вернулось обратно. Улица с обеих сторон была заполнена народом, будто в день, когда паломники несут паланкины с дарами для Каабы в Мекке. Инспектор равнодушно смотрел на людей, но иногда взгляд его скользил по окнам, заполненным женскими лицами. На небольшом расстоянии от фонтана к нему приблизился шейх переулка и указал ему на Захиру в окне как на главную ось всей ссоры. Нух Аль-Гураб оставался на своём привычном месте в кафе, а Мухаммад Анвар сидел, съёжившись, в своей лавке, и ожидая ещё бо́льших бед, вместо безопасности. В то же время пекарь Абдуррабих в замешательстве наблюдал за процессией и говорил всем окружающим:

— Вскоре мы все предстанем перед богом на Страшном суде.

Захира не единожды уже замечала на себя как бы случайные взгляды инспектора Фуада Абд Ат-Таваба на Новой дороге, когда возвращалась из мечети Хусейна домой. Не единожды она замечала эти пронизывающие, голодные, острые взгляды, и про себя бормотала: «И инспектор туда же!» Вся площадь, казалось, была переполнена соблазнами и насмехалась над ней. Как сумка фокусника с мышами, кошками и змеями, тело её извивалось под ритмы тщеславия. Она представляла себя сидящей верхом на сказочном орле, бившем крыльями — мощно, воодушевлённо, созидательно… Азиз… Нух Аль-Гураб… Фуад Абд Ат-Таваб. Магия, любовь, вершина славы, увенчанная звёздами. Она следила за биением своего сердца, и с каждым ударом формировался сияющий лик, превосходящий все, виденные ею ранее…

Инспектор вызвал к себе на встречу Мухаммада Анвара в обстановке абсолютной секретности. Усадив его перед собой, сказал:

— Я поднял знамя закона с такой силой, какую этот переулок не знал никогда раньше. Теперь вы в безопасности?

Мухаммад Анвар лишь в замешательстве покачал головой и сказал:

— Я не знаю.

Фуад Абд Ат-Таваб тоном капитуляции подтвердил:

— Вы правы. Я тоже. По правде говоря, я опасаюсь за вас.

Мухаммад Анвар встревожился:

— В нашем переулке жизнь не стоит ни гроша.

— Вы правы. Любой подлец может тебя убить. Какой толк будет, если мы сотрём в порошок весь клан и вырвем его с корнем?