Арие Бен-Цель - Очень узкий мост
Как ни странно, Кфир почти сразу же заснул. Во сне ему снился прием посетителей, предстоящий на следующее, а точнее на это утро в посольстве. Затем он увидел худощавого седого японца в сером кимоно, медленно и внятно произносящего «поддаться… и получить наслаждение», но почему-то женским голосом и с сильным французским акцентом. После этого вдруг появился Рагим, но не один. Их было четверо. Плотно прижавшись, Рагим к Рагиму, плечом к плечу и держась за руки, вся четверка, слегка подпрыгивая, делала по несколько шагов то влево, то вправо. Их движения не совсем соответствовали хореографии Петипа. «Это, очевидно, лебединое озеро в современной обработке», – подумалось Кфиру. У него ничего не было против современной интерпретации классики, но в данном случае что-то все же мешало. После мучительной попытки понять до него, наконец, дошло, что его смущает. Это были черные кавказские усы. Таких у лебедей не бывает! К сожалению, продолжение премьеры было сорвано звонком будильника.
Следует ли говорить о том, что наш герой встал со страшной головной болью. Приняв душ, побрившись и выпив кофе, он медленно спустился по лестнице к входу в дом, где его уже ждал шофер. Предстоял тяжелый день. Пребывание в Баку завершалось через пару дней.
Прием посетителей прошел на редкость тяжело. Раскалывалась голова – плата за оказанное доверие. Несколько раз приходилось делать перерыв. Пытаясь расслабиться и попивая кофе, приготовленный секретаршей, он думал то о спокойном вечере, то о сложном деле кого-нибудь из посетителей. Конечно, вершить человеческие судьбы – разрешить человеку въезд в страну, или нет, желательно без головной боли.
Примерно в середине рабочего дня к Бен-Гаю зашел начальник безопасности и попросил сделать небольшой перерыв. Через несколько минут у него в кабинете тот рассказал, что скоро в посольство придет человек, который может быть опасен, его нужно будет допросить. Он попросил Кфира быть переводчиком.
Когда в небольшой проходной появился ожидаемый посетитель, двери перед ним и сзади закрылись, а через бронированное стекло Кфир давал ему инструкции, как себя вести. Это был худощавый среднего роста мужчина лет тридцати. У него был недоспавший и неопрятный вид. После тщательного обыска, при котором был обнаружен финский нож, его впустили в комнату, где находились Кфир с начальником безопасности.
– Кто ты такой? – спросил Ран.
– Я чеченец! – гордо ответил посетитель.
– Зачем ты здесь?
– Хочу предотвратить теракт, целью которого является ваше посольство или кто-нибудь из вашей миссии.
Чеченец рассказал, что еще будучи подростком, остался сиротой – после того, как в результате бомбежки погибла вся его семья. Затем, воюя в составе подразделения Радуева, он дошел до командования ротой. Участвовал в операции в Кизляре, а затем в Первомайске.
По его словам, он с группой террористов находился в Баку с целью совершить покушение на какого-нибудь из израильских дипломатов, или же по мере возможности совершить теракт, целью которого являлось само посольство. По первому плану группа намеревалась нанять квартиру в здании напротив посольства – с тем, чтобы проверить возможность запуска противотанковой ракеты через окно по посольству.
Чеченец отказался рассказать, кто стоял за этой попыткой. Другими словами отказался сдавать заказчика. Свой приход в посольство он объяснил тем, что устал убивать.
От напряжения Кфир не заметил, как прошла головная боль.
Из-за повышенной готовности к сотрудникам приставили охрану. Утром за Кфиром приходил охранник. Вечером он сопровождал Кфира домой, строго проинструктировав до утра не выходить из дома. Дождавшись его ухода и переодевшись, Бен-Гай продолжал свои дела в городе.
Трудно передать, насколько мешает личный телохранитель. К счастью, для Кфира это продолжалось всего несколько дней, оставшихся до отъезда.
Впечатления от этой поездки вдохновили Кфира на очередное поэтическое хулиганство.
ВостокI
Страна далёкого востока
Всегда заманчива была,
И хоть её я видел много,
Она как прежде мне мила.
II
Смешались краски в беспорядке,
Всё перемешано в пыли:
Архитектура, люди, страсти,
Здесь всё как в сказке, но в были.
III
Красив, и ярок, и коварен,
И всеми благами одарен,
Он мил, обманчив и хитёр,
В нём масса всяческих умор.
IV
А люди пёстрые какие,
Они вам чуть ли не родные,
Они и здесь, они и там,
Причастны к вашим всем делам.
V
Фигуры эти столь вальяжны,
Они умны, тщеславны, важны,
Дипломами они полны
И, разумеется скромны…
VI
О, как же свойственна им лесть,
В дыру игольную пролезть,
Не составляет им труда,
То есть сплошная ерунда.
VII
Там масса всяких ресторанов,
Воспитывают там гурманов.
Чем больше там растят баранов,
Тем больше лишних килограммов.
VIII
И хоть религией давно
Питьё вина запрещено,
На что ещё дана же глотка,
Коли молчит ислам о водке?
IX
Гостеприимство – это гены,
Хотя возможны и измены,
И можно слышать всякий раз:
«Как рады мы иметь здесь Вас!»
X
И будь вы лучший дипломат,
Вам предстоит, приятель, мат,
От уж известного вам шаха,
Как не просите вы аллаха.
XI
Какой ни выбери подход,
Вас ожидает ложный ход,
И удалась чтоб рокировка,
Нужна другая подготовка.
XII
Как и везде, народа массы
Здесь разделяются на классы,
А переход из классов в классы
Решается у самой кассы.
XIII
Восток хоть прост, но непонятен,
Он и глубок, и необъятен,
Его так хочется узнать,
Не всем дано его понять.
XIV
Он интересен, ярок, тонок,
Но и капризен как ребёнок,
Смотри хоть вдаль, хоть поперёк,
Да, дело тонкое – Восток.
Самолет уже шел на посадку, и Кфиру пришлось сложить столик, на котором он писал. Вновь перечитав свое свеженаписанное баловство, он нацарапал, уже держа блокнот на коленях – «Восток заразителен и неизлечим…»
Глава 10
Галерея
У деятельных людей чувство выполненного долга сохраняется недолго. Кфир был рад вернуться домой. Расставание с любимой работой уже огорчало меньше… Возможно, потому что это было не в первый раз. Кроме этого, он был рад продолжить с Женей борьбу за выживание.
В то время у них работала одна лишь секретарша, и та на полставки. Они пытались заключить сделку по поставке дерева из Перми в Грецию для телефонных столбов. Работа шла невероятно медленно и тяжело. Женя пять раз летал в Пермь, побывал в Екатеринбурге и в Серове. Кфир был в Перми три раза, побывал в Березниках, в различных точках Пермской области. По словам местных жителей, они посетили места, где кроме зеков и нефтяников никто не бывает. Побывав там осенью и насчитав не менее семи оттенков листвы, Кфир был в восторге от красоты местной природы, несмотря на ее суровость.
В итоге сделка состоялась, предоставив хотя и одноразовый, но значительный запас кислорода.
Затем, через некоторое время, кто-то из бывших сотрудников Димы и Бори узнав, что в Израиле ожидается засуха, предложил проверить возможность экспорта соломы из Украины для корма скота.
Оказалось, что при давлении на солому (чтобы как можно больше вместилось в контейнер, ее прессовали в большие блоки), какая-то пленка, предохраняющая ее, стала портиться. В результате, солома приходила с плесенью, а иногда просто гнилая, естественно, не соответствуя стандартам министерства здравоохранения.
После фиаско с соломой Кфир с Женей некоторое время приходили в себя. Однако тема корма для животных была уже затронута, и постепенно перед ними открывался ее потенциал. Со временем они вышли на подсолнечный шрот, пшеничные отруби, впоследствии ставшие основными позициями фирмы.
Постепенно приобретая опыт и увеличивая обороты, из маленького клиента, с которым серьезные банки не хотели работать, они превратились в фирму средней величины, с великолепной репутацией. Контракты выполнялись всегда, даже в ущерб фирме. Со временем банкиры сами стали искать с ними контакта, в надежде сделать своими клиентами. Годы тяжелого и напряженного труда пошли на пользу.
Вклад Кфира в развитие фирмы на разных этапах выражался по-разному. К сожалению, нельзя сказать, что здесь он нашел себя настолько, насколько это было на работе в министерстве. Может быть, поэтому он всегда был рад, когда его призывали на работу в резерв. Там вновь, на различных должностях, дома или заграницей он сразу включался в работу, и его импровизациям и энергии не было предела.
Постепенно, с годами, в бизнесе Кфир сумел обуздать себя и научился довольствоваться своими успехами. Их, на его взгляд, здесь было меньше, но, как ни странно, ценились они гораздо больше. Для человека с душой романтика, испробовавшего одно из самых колоритных занятий, было не просто приходить каждый день в контору и прилежно, без особых порывов, выполнять достаточно скучную работу. В борьбе с серой рутиной помогали два фактора. Во-первых, будучи одним из создателей фирмы, Кфир, как и остальные ее создатели, оказался наверху и имел прямое отношение ко всем стратегическим решениям. Ответственность, естественно, была на том же уровне. Кроме этого работа была связана с поездками, в которых, несмотря на их утомительность, всегда присутствует какой-то колорит.
