Жюль Верн - ПУТЕШЕСТВЕННИКИ XIX ВЕКА
Фрейсине посетил также знаменитого Джона Юнга, который долгие годы был преданным другом и советником короля Камехамеха. Хотя к этому времени он стал уже стар и часто болел, это не помешало ему снабдить Фрейсине ценными сведениями об архипелаге, где он прожил тридцать лет и история которого тесно переплетается с событиями его жизни.
Министр Краимоку во время посещения «Урании» увидел священника, аббата де Келана, чей наряд его очень заинтересовал. Как только он узнал, что это священнослужитель, он выразил командиру желание принять христианство. Его мать, сказал он, крестилась на смертном одре и взяла с него обещание, что он при первой возможности также совершит этот обряд.
Фрейсине согласился и захотел придать церемонии известную торжественность, тем более, что Рио-Рио попросил разрешения присутствовать при ней со всем своим двором.
Во время совершения обряда все островитяне держались очень почтительно, но лишь только он был закончен, придворные набросились на приготовленное командиром угощение.
Поразительно было, с какой быстротой пустели бутылки с вином, ромом и водкой, как исчезали разнообразные кушанья, стоявшие на столе. К счастью, дело шло к ночи; если бы не это, Рио-Рио, как и большая часть его придворных и офицеров, оказался бы не в состоянии добраться до берега. Впрочем, пришлось дать ему с собой еще две бутылки водки, чтобы он мог. по его словам, выпить за здоровье командира и за его счастливое плавание, и все приближенные сочли своим долгом попросить и для себя по две бутылки.
«Не будет преувеличением сказать, – сообщает Фрейсине, – что королевская компания за два часа выпила и увезла с собой запас крепких напитков, которого хватило бы десяти человекам на три месяца».
Королевская чета и, командир обменялись многочисленными подарками. Среди вещей, врученных французскому моряку молодой королевой, была мантия из перьев – одеяние, ставшее на Сандвичевых (Гавайских) островах большой редкостью.
Фрейсине собрался сняться с якоря, когда узнал от одного американского капитана, что к острову Мауи пристало торговое судно, имевшее большой запас сухарей и риса, часть которого французам, без сомнения, удалось бы купить. Все же он решил сначала сделать остановку у острова Рахеина. Там Краимоку должен был доставить на корабль свиней, необходимых для пропитания экипажа. Но министр проявил отменную недобросовестность, потребовав за тощих свиней такую высокую цену, что пришлось прибегнуть к угрозам для того, чтобы сделка состоялась. Краимоку в этом случае сам был обманут одним англичанином, оказавшимся не кем иным, как ссыльным, бежавшим из Порт-Джексона; если бы туземный министр был предоставлен самому себе и велениям собственной совести, то, весьма вероятно, он вел бы себя в этом деле со свойственным ему благородством и добросовестностью.
Прибыв на Оаху, Фрейсине стал на якорь в гавани Гонолулу. Теплый, дружественный прием, оказанный ему жителями, заставил его пожалеть, что он не направился прямо сюда. Здесь он немедленно достал бы все необходимые запасы, которые ему с таким трудом удалось получить на двух других островах, Правитель этого острова, Боки, был окрещен священником «Урании»; впрочем, он, по-видимому, пожелал подвергнуться этому обряду лишь потому, что его брат уже окрестился.
На вид он казался далеко не таким умным человеком, как те вожди с Сандвичевых островов, с которыми путешественникам приходилось встречаться раньше.
Некоторые наблюдения над туземцами представляют достаточный интерес, чтобы стоило вкратце упомянуть о них. Все мореплаватели единодушно признают, что каста вождей по своему росту и умственному развитию выделяется среди остальных жителей островов. Нередко можно было видеть вождей, рост которых достигал шести футов. Тучность среди них – обычное явление, в особенности у женщин; еще совсем молодыми они очень часто становятся поистине чудовищно толстыми.
Тип лица у них характерный, и женщины часто бывают довольно миловидными. Продолжительность жизни гавайцев не очень велика, и редко можно встретить семидесятилетнего старика.
Покинув Сандвичевы острова, Фрейсине занялся изучением в этой части океана положения магнитного экватора.[123] Поэтому, подняв все паруса, он поплыл к юго-востоку.
7 октября «Урания» вступила в южное полушарие и 19-го числа того же месяца очутилась в виду островов Дейнджер. К востоку от архипелага Мореплавателей (Самоа) был открыт островок, не указанный на карте, который назвали островом Роза, по имени госпожи Фрейсине. Кстати сказать, это оказалось единственным открытием за все путешествие. Затем было уточнено местоположение островов Пилстаарт и Гоу. и 13 ноября замечены, наконец, огни, указывавшие вход в Порт-Джек- сон или Сидней.
Фрейсине, конечно, ожидал, что найдет город сильно разросшимся за шестнадцать лет, которые прошли со времени его предыдущего посещения; и все же вид европейского города, процветающего среди почти дикой природы, его глубоко поразил.
Частые поездки по окрестностям воочию убедили французских путешественников в успехах, достигнутых колонией. Прекрасные, тщательно содержавшиеся дороги, окаймленные эвкалиптами, которые Перон называл «Гигантами австралийских лесов»; прочно построенные мосты, каменные столбы, указывавшие расстояние, – все говорило о хорошо организованном дорожном хозяйстве. Красивые коттеджи, многочисленные стада быков, старательно обработанные поля свидетельствовали об энергии и настойчивости новых колонистов.
Губернатор Макуори и высшие чиновники страны наперебой старались проявить внимание к французским офицерам, которым пришлось отклонить не одно приглашение, чтобы не пострадала их работа. Под звуки военного оркестра они совершили поездку морем в Параматту – загородный дом губернатора. Многие офицеры посетили также городок Ливерпуль, построенный в прекрасном месте на берегу реки Джордж, а также поселки Виндзор и Ричмонд, выросшие у реки Хоксбери. В это же время часть высших офицеров корабля приняла участие, в охоте на кенгуру и, перевалив через Голубые горы, проникла в глубь страны за поселение Батерст.
Благодаря прекрасным отношениям, установившимся за время двух пребываний Фрейсине в этих краях, ему удалось собрать множество интересных сведений об австралийской колонии. Поэтому раздел отчета, посвященный Новому Южному Уэльсу и отмечающий поразительные и быстрые успехи колонизации, вызвал большой интерес во Франции, где имели лишь слабое представление о развитии и растущем благоденствии Австралии. В увлекательно написанном отчете Фрейсине сообщаются новые данные, дающие точное представление о состоянии колонии в 1825 году.
Цепь гор, известных под названием Австралийских Альп, отделяет на некотором расстоянии от побережья Новый Южный Уэльс от внутренних областей австралийского материка. В течение двадцати пяти лет она являлась препятствием для сообщения с внутренней частью страны, но благодаря губернатору Макуори это препятствие было преодолено. Среди скал проложили извивающуюся многочисленными уступами дорогу, которая дала возможность заселить обширные плодородные долины, орошаемые большими реками.
Самые высокие пики этой горной цепи, покрытые снегом и в средине лета, достигают трех тысяч метров.
В то время, когда производилось измерение важнейших пиков- горы Эксмут, Каннингхем и других, было обнаружено, что, кроме реки Суон, в Австралии есть еще ряд крупных рек, из числа которых в первую очередь следует назвать Хоксбери, образованную слиянием вод Непина и Гроза, и Брисбен; о существовании Муррея тогда еще не знали.
В ту пору уже приступили к эксплуатации каменноугольных копей, залежей сланца, железного шпата, песчаника, известняка, порфира, яшмы, но еще не было найдено золото – металл, которому предстояло так быстро преобразить жизнь молодой колонии.
Что касается почвы, то на морском побережье она бесплодна, и там встречается лишь низкорослый кустарник. Но внутри страны простираются тучные поля, огромные пастбища, лишь местами прерываемые отдельными рощами, или леса, где гигантские деревья, обвитые перепутанной сетью лиан, образуют непроходимые чащи.
Одним из фактов, сильнее всего поразивших исследователей, было то, что весь этот огромный материк населял один и тот же народ. В самом деле, где бы вы ни наблюдали коренных жителей Австралии – в заливе Шарк, на Земле Эндрахт, на реке Суон или в Порт-Джексоне, – цвет их кожи, характер волос, черты лица, весь внешний вид не оставляли никакого сомнения в общности их происхождения.
Для населения, живущего на морском побережье или вдоль рек, основу питания составляют рыба и ракушки. Жители внутренней части страны существуют за счет охоты и едят опоссумов,[124] кенгуру, ящериц, змей, червей, муравьев; последних они добавляют вместе с их яйцами к месиву из корней папоротника.
